Марионеточник - Татьяна Владимировна Корсакова
– Прости. – Арес погасил фонарик. – Продолжай.
Ссориться с Аграфеной на самом интересном месте было не с руки. Странно, что он вообще с ней ссорился. Не водилось за ним такого раньше. Наверное, особенности местного воздуха.
– Табун подошёл слишком близко к Змеиной заводи. Пастухи задремали, и несколько лошадей забрели на болото. Их нашли утром. Вернее сказать, их обглоданные скелеты. Какой-то умник в сельсовете решил, что в округе орудует обычная волчья стая. К тому времени болото себя почти никак не проявляло. Люди начали забывать. Кинули клич, пригласили на облаву охотников из города. Среди местных дураков не нашлось. А залётных пытался отговорить дед Феликс, говорил, что псы Мари взяли свою дань и теперь надолго успокоятся. Но кто ж будет слушать выжившего из ума старика? – Аграфена поморщилась, словно от боли, а потом с любопытством посмотрела на Стэфа, спросила: – Ты ничего про это не слышал?
Стэф как-то неопределённо мотнул головой.
– Эту вылазку прозвали волчьей охотой. Вот только в ней охотились не на волков. В ней охотились волки. На болото ушли тринадцать человек, а вернулся один. Тела остальных, то, что от них осталось, собирали целый месяц. Четверых так и не нашли. А выживший рассказывал такие страсти… – Аграфена поёжилась, и Арес едва удержался, чтобы не обнять её за тощие плечи. – Их не брали пули. Не всех, но некоторых. И не потому, что пули обычные, а потому, что волки необычные. – Она снова погладила набалдашник посоха. – Некоторые из них были словно в броне. Так сказал тот человек. Он сказал, что их тела покрывала чешуя, и от этой чешуи отскакивали пули. Он сказал, что люди сами виноваты. Какому охотнику не захочется заполучить такой трофей? Стая не нападала. Волки отходили вглубь болота, словно заманивали. Можно было остановиться, вернуться на исходную, но азарт взял своё. Дед Феликс сказал, что того охотника оставили в живых специально, в назидание. Он был свидетелем. Он должен был донести до остальных предупреждение.
– Какое? – не удержался Арес.
– Никто не должен соваться на болото. Это её территория. И территория эта надёжно охраняется, – очень серьёзно сказала Аграфена. – Вы можете не верить в марёвок и угарников, но вы не сможете проигнорировать двенадцать растерзанных тех. Понимаете?
Арес и Стэф молча кивнули. Аргумент был вполне весомый. Словно в подтверждение слов Аграфены, снова завыли волки. Или не волки, а болотные псы? Псы Мари…
Глава 2
Аграфене постелили в спальне. Арес не преминул сообщить, что это его она согнала с мягкой кровати на пол в передней комнате. Наверное, намекал, что кровать двуспальная и на ней можно поместиться вдвоём. Но Аграфена намёк проигнорировала. Не потому, что была кисейной барышней и опасалась за свою девичью честь. Сказать по правде, ни Стэф, ни Арес не вызывали у неё никаких опасений. Было в них нечто старомодное и благородное. Спальню она оккупировала из вредности. Из-за того одновременно раздражающего и будоражащего чувства, которое вызывал в ней Арес. У Аграфены возникла было мысль предложить ему не маяться на полу, а переночевать в бане, но мысль эту она тут же отвергла, потому что никогда не знаешь, кто или что может постучаться ночью в твою дверь. Здесь, в доме, их охраняют хотя бы нацарапанные на пороге символы. Есть ли такие символы на пороге бани, она не знала и выяснять не хотела. Как не хотела и стать причиной внезапного слабоумия Ареса, если вдруг тот впустит в баню марёвок.
Арес немного поворчал, потом улёгся в спальник и уже через пару минут уснул. У Аграфены не было в этом никаких сомнений. Ей самой спать не хотелось, но и навязываться закрывшемуся в кабинете Стэфу было как-то чересчур. Аграфене было достаточно того, что эти двое приняли её в команду. Оставалось надеяться, что об этой авантюре не прознают родители. Она давно была самостоятельной и финансово независимой барышней, но папенька по-прежнему продолжал считать её своей маленькой неразумной девочкой.
Наверное, Аграфена всё-таки задремала, потому что из тихого и уютного небытия её выдернул непривычный звук. Она села в кровати, помотала головой, прогоняя дремоту и пытаясь понять, что заставило её насторожиться. Кажется, это был едва различимый скрип дверных петель или лёгкие шаги. Или и то, и другое сразу.
Стараясь не шуметь, Аграфена сползла с кровати и выглянула из спальни. В доме было темно, но сквозь приоткрытую дверь кабинета в переднюю комнату проникал мутный лунный свет и подсвечивал спящего на полу Ареса. Ареса, судя по ровному дыханию, посторонние звуки не потревожили. А вот Стэфа…
Аграфена выскользнула из спальни, заглянула в кабинет. Стэфа там не было. Диван стоял неразложенный. На письменном столе лежал ворох карт и документов. Аграфена испытала острое желание порыться в чужих тайнах. Она уже почти решилась, но её внимание привлёк донёсшийся с улицы звук. На цыпочках она подошла к окну, осторожно приоткрыла плотные шторы. Образовавшейся щели как раз хватило, чтобы увидеть узкую полоску прибрежных зарослей и стальной блеск подсвеченной луной воды.
На берегу стоял человек. Судя по немалому росту – Стэф. Какое-то время он не двигался, а потом резко замахнулся и швырнул что-то в воду. Аграфена отпрянула от окна за мгновение до того, как он обернулся и, кажется, посмотрел прямо в её сторону. Показалось! Никто не сумел бы разглядеть её в темноте, но лучше бы ей вернуться в свою комнату. У каждого есть право на собственные тайны и странности.
На сей раз входная дверь не издала ни звука. Если бы Аграфена не ждала возвращения Стэфа, то ничего и не услышала бы. Но она ждала, а потому затаила дыхание, когда он по-кошачьи мягко прошёл в кабинет и так же беззвучно затворил за собой дверь. Аграфена снова села и подтянула колени к подбородку. Сон как рукой сняло. Чужие тайны будоражили воображение. Зачем Стэф ходил к заводи? Что бросил в воду?
Протяжный волчий вой заставил её вздрогнуть и, забыв о конспирации, спрыгнуть с кровати и выглянуть в окно. За стеной послышались шаги. Наверное, Стэф тоже решил выяснить, что происходит. Сначала Аграфена увидела только серебристое свечение лунной дорожки, а потом к ровному белому свету прибавилось оранжевое мерцание. В зарослях камыша словно вспыхнули две свечи. Или не свечи?
Из темноты оранжевыми, как языки пламени, глазами за ней наблюдал зверь. Аграфена вцепилась похолодевшими пальцами в подоконник, но от окна не отошла. Ей хотелось
