Джек Лондон - Планшетка
— Бедная Долли, она совсем больна, — сказала Льют вечером, после того как она и Крис еще раз осмотрели лошадь. — Но вы, к счастью, не получили серьезных повреждений, Крис. И этого уже достаточно для одной маленькой женщины, чтобы быть благодарной судьбе. Я думала, что знаю, но в действительности узнала только сегодня, как много вы значите для меня.
— Мои мысли были с вами, — ответил Крис и почувствовал легкое пожатие руки, которая лежала в его руке.
Льют приблизила свое лицо к его лицу, и губы их встретились.
— Покойной ночи, — сказала она.
— Милая, милая Льют, — произнес он нежно и ласково, когда она исчезла в тени.
* * *— Кто поедет сегодня за почтой? — раздался женский голос из-за деревьев.
Льют закрыла книгу, которую читала, и вздохнула.
— Мы сегодня не поедем верхом, — ответила она.
— Поручите мне — я поеду, — предложил Крис. — Вы оставайтесь здесь, а я съезжу и вернусь очень скоро.
Она покачала головой.
— Ну, кто же поедет за почтой? — снова раздался голос.
— Где Мартин? — крикнула Льют в ответ.
— Я не знаю, — отозвался голос из-за деревьев. — Я думаю, что Роберт послал его куда-нибудь, а впрочем, не знаю наверное. Но здесь никого не осталось, кроме Криса и тебя. Поезжайте; после поездки пообедаете с аппетитом, а то ты лежишь в гамаке целый день. Дяде Роберту нужно привезти газеты.
— Ну, хорошо, тетя, мы едем! — крикнула Льют, выпрыгивая из гамака.
Через несколько минут, в костюмах для верховой езды, они оседлали лошадей и поехали по большой дороге, залитой полуденным солнцем. На перекрестке они свернули к городку Глен-Эллен. Городок спал под солнцем, и сонный почтмейстер с трудом раскрыл глаза, чтобы собрать им пакет писем и газет.
Через час Льют и Крис свернули с большой дороги на тропинку, ведущую по крутому берегу к воде, чтобы напоить лошадей, прежде чем вернуться домой.
— У Долли сегодня такой кроткий вид, точно она начисто забыла о вчерашнем, — сказал Крис, когда они ввели своих лошадей в бурлящую воду. — Посмотрите на нее!
Долли насторожила уши, прислушиваясь к шороху перепела в чаще. Крис нагнулся и почесал ее за ушами. Долли явно выразила удовольствие и потерлась головой о плечо Бена.
— Точно котенок, — заметила Льют.
— Однако я никогда не смогу вполне поверить ей, — сказал Крис, — она подорвала мою веру своей вчерашней безумной выходкой.
— Ну, конечно, я понимаю, что вы должны чувствовать себя безопасней на Бене, — засмеялась Льют. — А странно, моя уверенность в Долли нисколько не поколебалась. Но я не хотела бы видеть вас на ее спине. С Беном у вас полное согласие. И как он красив! Посмотрите на его шею! Он будет так же умен, как Долли, когда достигнет ее возраста.
— Ну, разумеется, — засмеялся Крис, — Бен не в состоянии предать меня.
Они повернули лошадей и выехали из ручья. Долли остановилась, чтобы смахнуть носом муху, прилипшую к ее колену, а Бен обогнал ее и выехал на узкую тропинку. Дорожка была так узка, что повернуть было трудно, и Крис пустил лошадь вперед. Льют, следуя за Беном на своей лошади, смотрела на крепкую шею Криса и на его широкие мускулистые плечи.
Вдруг в ужасе она дернула мундштук. Она ничего не успела ни сказать, ни сделать, так быстро все произошло. Тропинка вилась по крутому откосу, внизу и вверху были почти отвесные скалы. Тропинка была так узка, что по ней едва могла пройти лошадь. И вдруг Бен завертелся на месте, затем подскочил и упал на спину.
Все это произошло так неожиданно, так мгновенно, что седок был захвачен врасплох. Он не успел соскочить на тропинку. Он успел сделать только одно — сбросить стремена и в то же мгновение спрыгнуть на камни ниже тропинки футов на двенадцать. Он устоял на ногах и, подняв голову, увидел, как сверху на него падает лошадь.
Крис изогнулся как кошка и стремительно отскочил в сторону. В следующее мгновение Бен рухнул рядом с ним. Несчастное животное испустило страшный крик, который иногда издают смертельно раненные лошади. Бен упал на спину и остался в этом положении. Голова его свесилась, задние ноги вытянулись и были неподвижны, а передние слабо били по воздуху.
Крис взглянул наверх, желая успокоить Льют.
Льют смотрела на него, стараясь улыбнуться.
— Второй раз бесится лошадь, — сказала она. — Я почти начинаю привыкать к этому. Мне, разумеется, не нужно спрашивать, ушиблись ли вы. Чем я могу вам помочь?
Он ничего не ответил и подошел к лошади — расстегнул подпругу и поправил ей голову.
— Я так и думал, — сказал он после беглого осмотра. — Я уже знал это, когда услыхал… Вы слышали треск перелома?
Льют вздрогнула.
— Да, это конец жизни, конец моему Бену!
Крис вскарабкался на тропинку.
— Значит, в последний раз я ездил на Бене. Конец! Ну, что ж! Отправимся домой.
Наверху откоса Крис еще раз обернулся и посмотрел вниз.
— Прощай, Бен, — сказал он, — прощай, старый товарищ!
Животное старалось приподнять голову. На глазах у Криса были слезы, когда он быстро отвернулся. Слезы блеснули и на глазах Льют, взглянувшей на Криса.
Она молчала, но сочувственно сжала его руку, когда он пошел рядом с ее лошадью по пыльной дороге.
— Не могу отделаться от впечатления, что все это было сделано намеренно, — сказал вдруг Крис. — На дорожке не было ни камней, ни веток. И Бен вдруг упал. Я не мог даже подозревать об опасности.
— Да, все произошло совершенно неожиданно, — согласилась Льют. — Я смотрела на него; я видела, как он завертелся и в то же мгновение рухнул. Но мне показалось, что это вы быстро рванули его за мундштук.
— Нет, клянусь вам, я этого не делал. Бен шел спокойно, и я почти опустил поводья.
— Да, все случилось с такой быстротой, что вы, очевидно, не могли помешать падению. Но если в этом неповинна ваша рука… Если вы и бессознательно не могли этого сделать…
— Значит, это была какая-то невидимая рука, протянувшаяся откуда-то…
Он взглянул на небо и улыбнулся этой странной мысли.
Мартин вышел из конюшни навстречу взять Долли, когда они въехали в аллею, но лицо его не выразило никакого удивления при виде Криса, идущего пешком. Крис на минуту остановился позади Льют.
— Сумеете вы застрелить лошадь? — спросил он у Мартина.
— Да, сэр, — ответил грум, кланяясь.
— Ну так сделайте это, и поскорее, — сказал Крис. — Вы знаете ручей за вторым поворотом… Там вы найдете Бена со сломанной спиной…
— А, вот вы где! Я вас ищу все время после обеда. Вас требуют немедленно.
Крис отбросил в сторону сигару и придавил ногой светящийся на земле огонек.
— Вы никому не рассказывали об этом… о Бене? — спросил он.
Льют молча покачала головой.
— Но все равно они скоро узнают. Мартин расскажет завтра дяде Роберту. Ну, довольно, не печальтесь об этом, — прибавила она после небольшой паузы, положив свою руку на его.
— Это была моя любимая лошадь, — сказал Крис. — Никто никогда на ней не ездил, кроме меня… и вас. И я погубил Бена! Я сам. Я помню, когда он родился. Я хорошо изучил его, все его привычки, его хитрости, его дурачества. И я готов был поручиться жизнью, что с ним не могло произойти то, что произошло… Он всегда был послушен. Никогда не закусывал удил. Это было какое-то странное безумие. Точно удар молнии. Я поражаюсь теперь той быстроте, с какой все это произошло. У меня такое впечатление, будто это было… какое-то добровольное самоубийство. И покушение на убийство. Это была западня, и я был жертвой, а в то же время он — я знаю — любил меня, как может любить лошадь. Я потрясен. Для меня это так же непонятно, как для вас было непонятно вчерашнее поведение Долли.
— Но лошади иногда бесятся, Крис, — сказала Льют, — вы знаете это. И конечно, это простое совпадение, что две лошади два дня подряд взбесились под вами.
— Только такое объяснение и возможно, — ответил он, шагая рядом с ней. — Но почему меня требуют немедленно?
— «Планшетка».
— А, вспоминаю! Это будет для меня новый опыт. Я оказался в стороне, когда все увлекались спиритизмом.
— Да и мы тоже, — сказала Льют, — за исключением миссис Грантли. Она живет этим.
— Неземное маленькое создание! Прорицательница. Комок нервов и черные глаза. Я убежден, что она весит не более девяноста фунтов и большую часть веса составляет ее «магнетическая сила».
— Иногда она совершенно невыносима, — невольно вырвалось у Льют, и она вздрогнула. — Она вызывает во мне дрожь — не то страха, не то отвращения.
— Понятно. Соприкосновение здоровья и нервной болезненности. У здоровых натур всегда поднимается протест при виде таких субъектов, как миссис Грантли. И откуда ваши вытащили ее?
— Не знаю, право… ах, нет, знаю! Тетя Милдред встретила ее в Бостоне, кажется. А когда миссис Грантли приехала в Калифорнию, то сочла долгом нанести визит тете Милдред. Вы знаете, какой у нас открытый дом!
