Григорий Диков - Белый волк
А с казаками в тот вечер новый мужик играл. Вроде не старый еще, а весь в шрамах, без бороды, только усы седые, и одного глаза нет. И говор у него не местный. Вроде из немцев — звать его Яковом, а по отчеству Карлович. Играет он с казаками по-крупному: уже рублей тридцать на столе лежит серебром. Стал Егорка на игру смотреть: положил ладошки на стол, на них голову опер и глядит, как косточки по столу прыгают. А его и не гонят — смотри, малец, только молча.
Сперва немец вроде даже и выигрывал у казаков, да недолго его удача длилась. Не успел он две трубки выкурить, как все выигранные деньги проиграл и свои стал ставить. А денег у него было много — жалованье за год! Этот немец весь прошлый год с турком воевал, под началом светлейшего князя Голицына. Как война закончилась, получил он жалованье и поехал обратно к себе, в Неметчину. Да вот занесла его нелегкая в трактир, где казаки промышляли. Все, что за год заработал, — все пятьдесят рублей — все проиграл. Ну, назад в игре пути нет — стал он вещи ставить. Сперва перстни свои поставил, два золотых и один серебряный. Потом серьгу белого золота, с адамантом. Потом коня.
А вокруг народ собирается на игру посмотреть — это же сколько денег на столе лежит и украшений золотых!
Под конец ничего у немца не осталось. Почесал он в затылке и говорит: «Ну что, братушки-разбойнички. Есть у меня друг сердечный, который меня не раз от смерти спасал и с которым я пропитание себе добываю. Никогда он меня не подводил — авось поможет и на сей раз. Обождите — сейчас последний круг сыграем!»
И вышел на двор. Подошел к своей лошади (которая о том времени уже и не его была, а казаков) и снял с нее что-то длинное, в кожаном мешке. Принес в трактир, на стол положил, развернул. Все, кто округ стола стояли, ахнули! Ружье это было, да не простое ружье, а такое, что только воеводе или даже самому царскому сыну под стать. С костяным резным прикладом, на котором птицы, деревья и города нарисованы и серебряным тиснением украшены. С дулом черным, длинным и граненым, а на конце дула, откуда пуля вылетает, пасть драконья раскрытая, позолоченная. Снизу у ружья нога прикрепляется, чтобы на упор ставить, а сверху на том ружье еще медная трубка закреплена, и в ней стекло, чтобы видеть ближе. Откуда у немца такое ружье, Егорка и не спрашивал. Только издали им любовался, да тайком, пока все остальные за стол снова садились, пальцем потрогал.
Поставил немец ружье на кон, против коня и тридцати рублей в придачу. Казаки меж собой поговорили, ружье пальцем поскребли и согласились. Снова запрыгали косточки по столу. Народ вокруг ахнул — проиграл немец ружье! Вот ведь казаки везучие — пятую ночь подряд играют, и все выигрывают!
Сидит немец на лавке, и от досады ус свой седой кусает, а казаки деньги в кошелек сгребают и ружье в кожаный мешок кладут. Стал народ расходиться по домам — большая игра закончена.
Вдруг слышат, Егорка у казаков сыграть просит: «Пустите, дяденьки, хоть разок с вами сыграть! Я по малолетству еще ни разу не играл. Говорят, новичкам везет. Авось что-нибудь да и выиграю!»
Казаки стали смеяться. «Куда тебе, малец, с нами за стол садиться! Тебе и ставить нечего. Вот ежели было бы у тебя что ценное, может, и сыграли бы, для смеху. А на щелбаны мы с тобой играть не будем — небось прибьем еще, щелбаном-то!» Казаки хохочут, мужики вокруг хохочут, и даже трактирщик хохочет, а он если и улыбался, то только когда деньги свои считал.
Егорка на народ посмотрел и говорит казакам: «Что ж, дяденьки, если найду, что ставить — сыграете против моего заклада?»
«Сыграем!» — отвечает Богдан.
Наклонился Егорка под стол, лавку отодвинул и вытащил из щели в полу серебряный рубль. Этот рубль вчера у Афони откатился, а Афоня того с пьяных глаз не заметил. Стукнул Егорка своим рублем по столу, орлом кверху, и говорит: «Вот мой заклад!» Эх, пригодился же тот рубль, из поповской мошны!
Богдан говорит: «А вот мой!» И рубль из кошелька на стол положил.
Стали они играть. Кинули кости — Егорка выиграл. Народ вокруг говорит: «А ведь верно, новичкам везет. Посмотрим, что дальше будет».
Поставили на следующий круг по два рубля. Кинули косточки — снова Егоркина взяла. Стало у него четыре рубля серебром. Еще раз поставили, и снова Егорка выиграл. Восемь рублей взял.
Богдан тут из-за стола встал и треплет Егорку по щеке: «Молодец, пастушок. Вот твои восемь рублей, а мы восвояси пойдем, нам пора». И стали казаки собираться.
А Егорка на лавку вскочил и кричит: «Люди добрые, нечестно так, не по-казацки. Вы мне слово дали, что со мной играть будете, коли мне есть что ставить. Денег у меня теперь восемь рублев, я еще не наигрался, так что садитесь и играйте, как обещались!»
И народ вокруг загудел: «Правильно говорит паренек, играйте, черти чумазые!» Казаки вокруг посмотрели и спорить не стали, сели играть. Только теперь Егорка свою удачу испытывать не стал: ставит помаленьку, по полтинке или по рублю. А казакам делать нечего — они на столько и играют, сколько Егорка ставит, договор такой.
Время уже заполночь, а никто из трактира не уходит, все смотрят. Играет Егорка осторожно, иногда проигрывает — а все равно денег у него прибавляется, а у казаков убавляется. Вот они уже рублев восемьдесят проиграли — все, что за пять дней с проезжих удалось вытрясти, и перстни немецкие, и серьгу, и коня со сбруей.
А Егорка еле на ногах держится: он с утра не ел, пил только воду, и от духоты голова кружится. Сил больше нет играть. Сгреб он деньги в кучу и говорит: «Вы ружье немецкое за коня и тридцать рублей играли. Я его играть не буду. Хотите — куплю его за сорок, а коня, перстни и сбрую оставляйте себе. И игру на том закончим».
Казаки как это услышали — обрадовались и сразу по рукам ударили. Забрали они свои сорок рублей и драгоценности, отдали Егорке ружье и быстро из трактира убрались, пока малец не передумал и снова играть не запросился. А Егорка ружье взял в обнимку и прямо на лавке заснул, как только казаки ушли. Такой вот он усталый был.
Проспал Егорка всю ночь и проснулся только к следующему вечеру, от голода. Ну, теперь у него деньги были — целых сорок рублей! Он и поел вволю, и за вино Афонино с трактирщиком расплатился. Народ вокруг Егорки весь день толпится — все на везунчика посмотреть хотят, а больше на ружье, которое таких денег стоит. Егорка и сам не мог ружье из рук выпустить — все представлял, как он из этого ружья в волка целится.
На следующее утро стал собираться Егорка в обратный путь, лошадь на дворе запрягать. Подходит к нему немец и говорит: «Дай мне ружье мое в последний раз в руках подержать, попрощаться».
Вдруг Егорке мысль в голову пришла. «Вы, — говорит, — дядя, стрелять хорошо умеете?»
Немец отвечает: «Стреляю я лучше всех, кого встречал. Я до того как к царю в войско нанялся, у графа Флекенштайна в Неметчине в егерях служил, его охотой заведовал. В голубя с пятидесяти саженей мог пулей попасть. Только мне теперь стрелять не из чего».
Егорка говорит: «А у меня ружье есть, а стрелять я не умею. Может, научите огневому бою?»
Немец рассмеялся: «Сразу не научу. Вот если каждый день заниматься, с ружьем спать ложиться и вставать по утрам, через месяц, может, научишься немного. Только я бесплатно учить не буду».
«А я и не прошу, — говорит Егорка. — Вижу я, что вам ружье назад хочется. Давайте так порешим — вы с мной в деревню поедете, выучите меня и других наших деревенских из ружья стрелять, а по весне, как мы всех волков окрестных перебьем, мы вам ваше ружье отдадим. И еще пять рублей в придачу, чтобы было на что домой в Неметчину доехать».
Стал немец, Яков Карлович, расспрашивать, что и как, и какие у работы условия. Егорка ему все и рассказал: что у них в деревне волки трех человек загрызли, что приехали они с Афоней в город снасть покупать и ружье, да проигрался покупщик и сбежал. Что теперь деньги у него есть, да только в деревне никто с ружьем охотиться не умеет.
Яков Карлович подумал-подумал и говорит: «По всему видать, волков у вас вокруг деревни много, одним ружьем не управиться. Дай мне десять рублей жалованья и купи еще три ружья и снастей разных. К весне ни одного волка не останется».
Так и порешили. Егорка еще три ружья купил, попроще, без узоров, да пороха мешок, да пуль свинцовых три шапки, да пакли, да пару железных капканов, и еще какого-то добра и снастей охотничьих. Осталось у него ровно тринадцать рублев. Десять он на жалованье Якову Карловичу отложил, два решил попу вернуть — за то, что попов рубль его в игре выручил, а на остаток накупил всяких гостинцев для всей деревни: калачей, рыбы сушеной, яблок засахаренных и ведро вина. Не с пустыми же руками возвращаться!
Погрузили все это добро Егорка с Яковом Карловичем на сани, закрыли пологом и поехали из города. Едут, разговаривают. Яков Карлович Егорке и говорит: «А ведь повезло тебе, мальчик, в игре. Так только новичкам везет!»
