Алексей Костарев - Кошки-мышки
«Странный тип», — заключила Катя. — «А может, он просто псих? Но на психа, вроде бы, не похож».
Раздался тихий, вкрадчивый стук в дверь — даже не стук, а какое-то мышиное поскрёбывание, — и вслед за этим в комнату проворно, так же по-мышиному, скользнула невзрачная девушка. Сходство с мышью усиливалось острым носом и жидким хвостиком волос.
— Принесла? — спросил Мастер девушку-мышь.
Та кивнула и достала из сумочки заткнутую резиновой пробкой лабораторную пробирку. До самой пробки пробирка была наполнена густой тёмнокрасной жидкостью.
— Молодец. Поставь в холодильник, в сенях, — распорядился Мастер. — Выйдешь через заднюю калитку.
Девушка скрылась. «Неужели и вправду кровь?» — внутренне содрогнулась Катя, вспомнив, что по всем канонам дьяволопоклонничества ни одно служение Сатане не обходится без применения крови невинных младенцев.
Видимо, охватившие Катю чувства отразились на её лице, потому что Мастер усмехнулся:
— Что, крови не видела? А ещё собралась Дьяволу служить!
Он долго и пристально, с лёгкой издёвкой смотрел на Катю, откровенно смакуя её замешательство. Наконец, он произнёс:
— Нет, детей мы не режем. Зачем? Шприциком стерильным из венки, аккуратненько. Хотя кое-кто и считает, что к Радости можно прийти только через убийство, — и Катя подумала, что Сашкины намёки на ритуальные жертвоприношения могли быть не совсем беспочвенными. Переборов вызванный этой мыслью страх, она поставила задачу во что бы то ни стало увидеть ритуал сатан истов собственными глазами.
— Христиане ушло смухлевали с вином и облатками, — продолжал Мастер. — Что не лишено остроумия. Если бы они действительно ели тело Христа, то на такую ораву в течение двух тысяч лет его бы никак не хватило, будь он хоть размером с Австралию, — жрец Люцифера издал короткий смешок. — Вот и одни ребятки-сатанистики решили сделать так же — побрызгали алтарь вместо крови портвейшком. Но ритуал — дело тонкое, лирические отступления в нём недопустимы. Да и Люцифер — не Адонаи.
— Что же произошло? — спросила Катя.
— А ничего! Только после этого вся компания два дня маялась с похмелья.
Катя не была уверена, следовало ли счесть это шуткой. На всякий случай она сдержанно улыбнулась.
Между тем, время шло, а Катя недалеко продвинулась в деле внедрения в секту. Был уже вечер, путь до дома предстоял неблизкий, а график движения автобусов становился к концу смены очень скользящим.
Пора было приступать к решительным действиям.
— Теперь я верю, что твоими устами говорит Люцифер, — высокопарно заявила она, постаравшись как можно убедительнее сымитировать искреннее восхищение.
— Сейчас моими устами говорю я. Люцифер заговорит ими, когда придёт через меня в мир, чтобы уничтожить его, — ответил Мастер с мрачной торжественностью. — А будет это тогда, когда Радость в мире совсем исчезнет. На кой нужен мир, лишённый Радости?
— Так ты — Антихрист? — сделав круглые глаза, воскликнула Катя ещё более восхищённым тоном.
— Я — Мастер, Проводник к Радости, — объявил он. В его глазах появился странный блеск. Казалось, он смотрел сквозь Катю куда-то туда, где возвышался огненный трон Люцифера. — Но, если на то будет воля Сатаны, я исполню и другое своё предназначение — предназначение Антихриста.
Мастер резко встал и, запрокинув голову, застыл перед изображением крылатого козла Бафомета.
«Всё-таки, он псих», — подумала Катя. — «Параноик. Или ломает комедию».
— Я хочу служить Люциферу! — торжественно сказала она. — Я верю, что он — Свет и Радость, верю в его победу над Адонаи! Укажи мне путь к его трону!
Катя едва не прыснула, произнося эту короткую речь. «Видела бы я себя в зеркале! Точно бы расхохоталась!»
Мастер обернулся. На его губах снова появилась кривая усмешка.
— А не обоссышься? — спросил он.
Катя совладала с закипевшим было негодованием. Ну не привыкла она, чтобы с ней так разговаривали!
— Не обоссусь.
Мастер молча подошёл к двери, запер её на ключ и положил ключ в карман. Кате это не понравилось. Вопрос о том, псих он или комедиант, приобретал особую остроту. Катя предпочла бы второй вариант ответа — ей совсем не улыбалось оказаться в запертой комнате наедине с сумасшедшим.
Возникал и другой вопрос, который Катя до сих пор не разрешила — если развитие событий приведёт к такой дилемме, то согласна ли она, ради получения информации о сатанистах, переспать с этим «проводником к радости»?
Мастер остановился посреди комнаты и, оборачиваясь вокруг себя против часовой стрелки, размашистыми движениями руки начертил в воздухе четыре каких-то символа. Рука мелькала так быстро, что Катя не смогла уяснить, как выглядели бы эти символы, будучи нарисованными на стене или на бумаге. Затем он сел за стол и вытащил из ящика весьма необычный набор предметов — канцелярскую книгу, стальное перо и запечатанный одноразовый шприц. С возрастающей тревогой Катя следила за его манипуляциями. Особенно насторожил Катю шприц. Не намеревался ли Мастер, в знак расположения и гостеприимства, угостить её героинчиком?
Мастер раскрыл книгу, насадил перо на ручку, достал из упаковки иглу и пододвинул всё это к Кате:
— Коли палец и расписывайся.
— Это договор? — образ восторженной неофитки уже давался Кате с трудом.
— Подписка о неразглашении. Враги не должны быть посвящены в наши таинства.
— А как расписываться — фамилией?
— Как хочешь, — небрежным тоном сказал Мастер. — Сатана — не паспортный стол. Хоть графом Монтекристо подпишись — он всё равно будет знать, что это твоя подпись.
Подписей в книге оказалось много — они занимали несколько страниц. В основном, это были имена без фамилий или клички: Упырь, Оборотень, Мышь, Русалка, Фендер, Калипсо, Металлика, Саурон и прочие, в той или иной степени экзотические. Больше всего поразили Катю Мерзавка, Стерва и Подколодная Змея. Не мудрствуя лукаво, она ниже росписи какого-то (или какой-то?) Зомби нацарапала «Кэт».
— Значит, так, — подытожил Мастер. — Приходи сюда завтра, к десяти часам вечера. Отведу на служение, на чёрную мессу. Будет и шабаш.
«Иес!» — завопила про себя Катя. — «Получилось!»
Конечно, это было несомненной и почти немыслимой удачей — после первой же встречи получить приглашение на самое тайное священнодейство сатанистов! Правда, оставалось пока неясным, чем за эту удачу придётся расплачиваться.
— Приду, обязательно приду, — заверила Катя.
— Знаю, что придёшь. Куда ж ты денешься? — вторая часть известной поговорки — «когда разденешься» — не прозвучала, и Катю это порадовало.
— Если завтра не испугаешься и не застесняешься, то станешь нашей. А испугаешься… — Мастер пожал плечами. Что можно было понимать двояко: либо «если испугаешься, то катись на все четыре», либо «попробуй только смыться — под землёй найдём».
— До завтра, — Мастер вынул ключ и отпер дверь.
Глава 3
Откровение Святого Каннибала
Домой Катя добралась в половине второго ночи. Как и следовало ожидать, первый автобус ускользнул из-под носа, следующий вообще не пришёл, а третий свернул в гараж, заставив тем самым Катю добрых пять остановок шлёпать пешком.
Несмотря на поздний час, Катя сразу же позвонила Каннибалу.
— Сашка, я приглашена завтра на чёрную мессу! — возбуждённо сообщила она.
— А? Чего? — судя по голосу, Каннибал после трудового дня основательно «вдарил по пиву», а, может, и по водке тоже, и Катин звонок бесцеремонно вырвал его из сладостных объятий хмельного сна.
— Меня пригласили на чёрную мессу и шабаш! Завтра! То есть, уже сегодня, — повторила безжалостная Катя. Каннибал посопел в трубку, с трудом осмысливая услышанное, потом сказал:
— Ну да, завтра же ночь с четверга на пятницу. Только чего ты радуешься, словно тебя позвали на именины Билла Гейтса?
— Сашка, ты что, совсем бухой? Это же шанс! Это ж обалденная везуха!
— Угу. Но, боюсь, что эта «везуха» не придётся тебе по вкусу, — буркнул Каннибал. — Лучше не ходи.
— Да ты в своём уме? Тогда ради какого чёрта я затеяла весь этот маскарад и моталась к чёртову Мастеру на край географии? — возмутилась Катя. — Ладно, давай, отсыпайся. На работу не проспи.
Она раздражённо брякнула трубкой. Не мешало бы тоже лечь спать, но сна не было ни в одном глазу. Прихватив блокнот и ручку, Катя расположилась на диване и записала «Евангелие от Лукавого». Не вставая, перетащила на диван стопку «ознакомительной литературы», благо размеры комнаты позволяли дотянуться с дивана до стола, и принялась отыскивать те места, где речь шла о шабашах и чёрных мессах.
На неё, всё-таки, произвело впечатление высказанное не столько словами, сколько интонацией, Каннибальское предупреждение. Что же такого утворяют на своих «служениях» сатанисты, если Сашка — тот самый Сашка, который не боится ни начальства, ни инфляции, ни пьяной урлы с «финарями» и «розочками», — говорит об этом исключительно туманными и угрюмыми полунамёками?
