Алексия Скай - Рожденная дампиром
Вот черт!
Когда в комнате находиться мне просто осточертело, а спать не хотелось я решила сходить на кухню — может там придет идея новой пакости? Я не успела открыть дверь, как в ее проеме появилось, что-то очень большое и судя по выражению морды явно недовольное.
— Куда?
— Искрить провода! — ответила я в манере детства.
— Что? — вытаращил на меня глаза амбал.
Интересно в сторожевых псов специально набирают таких, у которых количество мозгов обратно пропорционально весу?
— Ты не грузись, а то не дай Бог мозги появятся! — вампир похлопал глазами и уже собирался выдать мне довольно увлекательную родословную моей семьи, как я его остановила:? На кухню я иду! Есть хочу!
— А! — ой, боже ты мой. Вот и как с такими тупицами мне оставаться белой и пушистой? Тут же самый терпеливый не выдержит и скажет какую-нибудь гадость. А я уж поверьте, никогда не отличалась особым терпением.
Сдержав себя, я молча направилась в сторону кухни. Естественно «гений» пошел следом. Очень интересно, а почему он один? Обычно парами охраняют меня. Вы только представьте, я такое маленькое беззащитное существо и меня (а может от меня) охраняют два здоровенных «шкафа». К тому же, без каких либо проблесков мыслительной деятельности. Эх, мебель одно слово!
На кухне меня ждал приятный сюрприз — мои знакомые. Поругавшись со своим надсмотрщиком, я выставила его за дверь и спокойно устроилась за стол к ребятам.
— Ты что-то не в духе! — заключил Данил, после того как я отобрала у дампира чипсы.
— Нет, я сегодня ангел! Вон, даже только один около меня ошивается.
— А мы уже подумали, что ты второго замучила, и он помер! — съязвил Славка.
— От них дождешься.
— Ну что, когда ты собираешься использовать полученный материал? — поинтересовался Мишка, который обычно был немногословным.
— К сожалению никогда!
— Не понял! Ты хочешь сказать, что все наши сегодняшние мучения были напрасны? — разочарования в голосе Данила было столько, что хоть слезы лей вымаливая прощение.
— Да не подумала я, когда просила все эти вещи.
— Что не сделала? — поддел Славка. Нет, эти ребята мне определенно начинают, нравиться.
— Да я иногда практикую это занятие! — беззлобно огрызнулась я.
— В этом предложении главное слово было «Иногда»! — продолжил издеваться Слава.
— А что такое? Почему решила отказаться от своей затеи? — видно, что Данил расстроился даже больше меня.
— Потому что вам попадет в первую очередь! — буркнула я.
— Это еще, с какой радости? — в один голос возмутились дампиры.
— С самой прямой! Как, по-вашему, я, находясь в заточении под круглосуточным контролем, достала все эти вещи без посторонней помощи?
— Ну да! — протянул Мишка.
— А жаль! Хотел бы я посмотреть на их лица,? раздосадованный голос Славы меня добил окончательно.
— Знаю, самой жаль. У меня фантазия конечно хорошая, но представить лица этих упырей, когда они увидят монашку с распятьем наперевес и выкрикивающую «Отпускаю тебе все грехи сын мой» и этим же распятьем хрясь по лбу — это даже я не могу!
Видно у парней фантазия сработала хорошо, так как под дикий хохот они скатились под стол. Я еще раз представила себе эту картину и тоже не удержалась от смеха. Да видок у меня был бы тот еще.
— А второй? — чуть успокоившись, спросил Слава.
— А что второй? Ты думаешь, цыганка со слова «Протяни ножки, я погадаю. Всю правду скажу!» или «Ах, касатик порча на тебе страшная, упырь ты!» будет лучше смотреться?
— Тебе лечиться надо! — похрюкивая, заявил Данил.
— Неа, это не лечится, пожизненно!
Когда истерика немного спала, ребята поинтересовались, буду ли я теперь спокойной. Над этим вопросом я и сама задумалась. Портить в такой манере им жизнь мне нравилось, но вот…
— Не знаю. Проблема в том, что пакостей я знаю довольно много, но чтобы их сделать мне нужны вещи, которых тут нет, а доставать их нет возможностей из-за моего заключения.
— Не задача! — прошептал Славка, потерев лицо руками.
— А девчонки где? — спросила я, чтобы отвлечь от темы.
— В комнатах. Они сегодня, пол торгового центра скупили вот и радуются сейчас! — поморщившись, ответил Данил.
Я тоже сморщилась, но потом вспомнила, как ходила по магазинам с братьями. Сердце отозвалось болью, но внешне я этого не показала. Нельзя показывать свое внутреннее отношение к ситуациям, даже друзьям.
Ребята завели разговор на отстраненную тему, в которой я с удовольствием приняла участие. Разговор начался медленно, но уверенно перешел в алкогольную тематику, а потом вывел на несогласие в ряде вопросов, что и повлекло за собой спор.
— Алекс, ты не права! — почти выкрикнул Мишка.
— Цыц! Не учи алкоголика пить! Я барменам больше года работаю в бильярдном клубе, и все прекрасно знаю, что и как там наливают!
— Саша, надо поговорить! — раздался голос Алана.
Я медленно подняла глаза на наставника, который стоял в расслабленной позе, опираясь на дверной косяк. Все бы ничего, но, во-первых, расслабленность была наигранной, а во-вторых, разговаривать с ним я не хотела!
— Нет!
— Это срочно! — глаза вампира сверкнули испугом, но буквально через долю секунды взгляд стал таким же отстраненным.
— Не видишь, джин кушает?! — запихав в рот очередной бутерброд, прошептала я.
Алан ничего не сказав, развернулся и ушел. А я вернулась к спору с ребятами.
Разошлись мы только часа через полтора, выходя из кухни, я наткнулась на убийственный взгляд «гения» и пакостно улыбнувшись, направилась в комнату. Из головы все это время не выходил тот страх в глазах вампира. Я не могла понять, что меня больше гложет то, что я опять его оттолкнула или, то, что он чего-то боится.
Вот черт, похоже, лечиться мне все-таки надо! Думаю болезнь «Я волнуюсь и хочу защитить вампиров» на начальной стадии лечится. По крайней мере, будем надеяться!
Комната встретила меня темной тишиной. Окно я зашторила еще, когда уходила, но даже без лунного света в темноте мне видно. Думаю вот эту черту можно отнести к плохой, с моим рационом чувства обострились, а раньше я очень любила сидеть в темноте. Мне всегда казалось, что так спокойнее, безопаснее. Знаю, что большинство людей наоборот чувствуют в темноте неудобство, а для меня она всегда служила, чем-то мягким и закрывающим от постороннего.
С этим мыслями я устроилась в кресле и, взяв в руки гитару, заиграла мелодию. Привычные аккорды выстраивались в завораживающую мелодию, и из глубины душа полилась песня.
У каждого своя дорога,
И каждый выбирает путь.
Не буду милости просить у Бога,
Мне нужно просто отдохнуть.
Уставшим узником бываю я
Не ведая причины в этом.
Во всем случившимся твоя вина.
О Господи, за что мне это?
Этот мир лишь только для тебя
И спорь ты хоть до хрипоты
Мне в этом мире места нет
Я вижу то, о чем не знаешь ты…
Хочу сейчас я лишь свободы,
Чтобы как нектар ее испить.
Не стану я просить у Бога,
Того что никогда не может быть.
Не обвиняй кого-то
Кто выбрал этот путь
Он, как и я…
Ему нужна свобода,
И в этот наша суть.
Закончив песню, я отложила гитару и вытерла ручейки слезы, которые незаметно для меня начали литься из глаз. Поднявшись с кресла, я заметила Алана. Вампир, молча смотрел на меня, а я пыталась понять, как давно он тут находится. Чуть отвернувшись я стерла остатки слез с глаз, но когда повернулась обратно готовая высказать ему все то, что стоит комом в груди уже не первую неделю, я не нашла его. Он молча исчез, как и появился. Сердце болезненно защемило, а из глаз полились новые слезы, которые совершенно не хотели останавливаться.
Туман, слякоть, холодный ветер пробирающий до костей. И только один вопрос: где я? Осматривая пространство вокруг себя, я только вижу белесую паутину тумана, которая плотным коконом окручивает черные стволы деревьев. В душе начинает зарождаться паника.
Обхватив оголенные плечи руками, я пошла, вперед желая найти выход из этого странного места. Горло жгло, а тело прошибал озноб. Стараясь не обращать на это внимания, я шла, вперед пытаясь найти хоть какой-то отличительный знак, чтобы понять, где нахожусь.
С каждым шагом становиться все страшнее идти. Жжение в горле перерастает в ужасный зуд, который буквально раздирает его. А от холода уже начинает неметь тело.
Я опустила голову, чтобы не смотреть на туман, который зарождает в душе панику и волосы упали на лицо. Только сейчас я замечаю, что привычные длинные волны каштановых волос обрезаны и достигают максимум плеч. Страх еще сильнее охватил сознание.
Внезапно дорогу осветила яркая вспышка, и я увидела очертания здания. Я поспешила к нему, не задумываясь ни о чем. Высокий особняк из красного кирпича был похож на замок. Он показался мне смутно знакомым — четыре остроконечных башни возвышались над центральной треугольной крышей. В родном городе почти на территории парка был похожий, вот только он был не достроен и уже лет пять, как заброшен. Осмотрев его еще раз, я поежилась от неприятного чувства страха и сделала шаг назад. Наступив на камень, я покачнулась и упала в лужу. В нос ударил соленый запах крови. Подняв руки, я увидела, что они перемазаны кровью и грязью. Я сидела в луже крови около человека с разодранным горлом. Не контролируя своих движений, я вскочила на ноги и понеслась в сторону подальше от этого места, но далеко убежать мне не удалось. Я наткнулась на холодную поверхность стекла. Нет не стекла! Это было зеркало! Из отражения на меня смотрела девушка с влажными темными волосами и горящими красными глазами. Все лицо было перемазано в крови, а из-под верхней губы показывались длинные и острые клыки.
