Глеб Исаев - Ангел Специального Назначения
Нападающий был профессионалом. Вынырнул из кабины, бросил взгляд вправо, и тут же дернул корпус назад, страхуясь от возможной засады.
Мой удар сжатыми в щепоть пальцами пришелся ему в точку между правым ухом и челюстью. Грамотно проведенный он гарантирует мгновенную, но кратковременную потерю сознания. Однако человек успел среагировать и в последний момент расслабил мышцы шеи, что стоило признать, было единственно верным решением. Удар не достиг цели, а только слегка оглушил незваного гостя. Пришлось добивать, уже не думая о последствиях. Шума особого не наделала, а крикнуть он не успел. Двойка в голову. Один удар в основание носа, второй, контрольный, в гортань - блокировать крик.
Мужчина тяжело опустился на пол лифта.
Рассматривать результаты было некогда. Успела заметить лишь ствол. Что-то специальное, с глушителем.
Вывернула из намертво сжатой руки оружие, мимоходом проверила пульс. - «Вроде жив? Жаль будет, если дойдет, но тут он сам виноват. Не надо было дергаться».
Хоть и опаздывала, но пробежалась по карманам. И почувствовала явное облегчение, не обнаружив «ксивы».
«Одно дело завалить „лиходея“, который пришел за твоей жизнью, другое - почти коллегу, выполняющего свой долг. Неприятно. Да и за собственную шкуру тревожно. Не самое безопасное дело в нынешней России поднимать руку на действующего сотрудника органов. При таких раскладах могут и до камеры „не довезти“. Если живой возьмут, конечно.
А так нормально? Все по-честному. Или ты или тебя. Сегодня не повезло ему». - О сложностях судьбы разведчика рассуждала, уже сбегая по ступеням вниз.
На мою удачу дожидаться напарника на площадке второй гость не стал. Дверь моей квартиры была закрыта, однако половичек, который я, убегая, подвинула к ней вплотную, лежал иначе. Значит - «Мышка в норке. Сейчас осмотрит помещение, свяжется с подстраховкой на улице, потом с „верхним“».
Когда завибрировал вызов стоящего на беззвучке телефона, я приоткрыла дверцу щитка и повернула выключатель. Свет в квартире погас.
Рванув дверь перекатом влетела в прихожую. Крутанулась на скользком паркете, ловя концом ствола мишень. Незваный гость стоял на фоне окна, рука метнулась подмышку, выдергивая спрятанный в кобуру ствол.
Среагировать, уронить из пальцев трубку, рвануть из-за пазухи ствол… Нужно быть весьма тренированным, чтобы исполнить такой фокус без помарок. Этот не успел. Мое оружие издало короткий треск, словно провели деревяшкой по ребрам батареи отопления. Поймал он минимум пять пуль, причем била я треугольником, с подстраховкой, чтобы попасть не только в тело, но и в голову. Жилета на противнике не оказалось, и потому рухнувший в угол противник выглядел неважно. Кое-как, превозмогая естественное отвращение, проверила карманы. Увы, и ура. Тоже без ксивы.
Вернулась в подъезд и просмотрела вызовы трофейного телефона. Так и есть. Вызов был за двадцать секунд до звонка на телефон сообщника, лежащего возле мусоропровода на девятом этаже.
Краткая СМСка, набранная мной, гласила: «Поднимайся, у нас „ноль два один“».
«Расчет на психологию. Во всех спецслужбах этот код означает убитого. Вряд ли они поехали вчетвером. Насколько я понимаю, хотели захватить меня живой, потому оружие не особо и грели. Не собираясь стрелять, особенно работая первым номером, как то подсознательно не ждешь и „ответки“. Значит их трое. Простая логика; два пассажира и девчонка всяко пристойней, чем машина, набитая битком.
Любой патруль, увидев на заднем сидении парочку мужиков и спящую между ними тетку, будет проверять строже.
Значит так и запишем - „трое“».
Дверь тихонько отворилась. В проеме возникла темная фигура. В отличие от первых, этот не сторожился. За что и получил. Лег тихо получив кратковременный рауш.
«Слава богу, хоть этот живой. - Чем-то мне это напомнило старт суматошной Одиссеи. Опять „жмуры“, допрос по-горячему, неизбежная зачистка… Как надоело-то. Господи. Хоть немного дали бы по-людски пожить. Однако какой с него прок. Скорее всего, просто наемный исполнитель-водила. Пусть отдыхает».
Если честно, дала слабину: «Алексей понятно, ему к такому не привыкать. А мне все-же страшновато. Одно дело в схватке, когда все по честному. Да и жаль человека. Ничего мое знание их личностей не изменит. Это пусть у генерала голова болит».
Все найденное в карманах посетителей, ссыпала в пакет и, двинулась по лестнице вниз.
Глава 4. Наследница
Куратор ждал меня в неприметной легковушке на тихой окраинной улочке.
- Здравствуй, Оля, - Юрий Петрович обернулся из-за руля и похлопал по плечу: - Словно с «холода» встречаю.
- Так понял, новость уже слышала, - продолжил он, посчитав торжественную часть оконченной. - Я рад, что ты на меня не подумала. Опасался, честно скажу. Потом вспомнил, что опыта у тебя на троих, успокоился. Поверь, Иван был моим лучшим другом. Я его дважды от верной гибели спасал, и он меня не раз выручал.
- Я тоже кое-кому помогла, - вырвалось у меня против воли. - А сейчас даже и не знаю… стоило ли…
- Оля, не о том речь, - мягко прервал куратор.
- Минуту, - не согласилась я. - Позвольте мне закончить.
Короткий доклад и предъявленный мешок с барахлом заставили генерала задуматься. Не заглядывая внутрь, поинтересовался: - Кто, по-твоему?
- Не контора. По крайней мере, не «действующие», но опыт и ухватки налицо. Потому и «валить» пришлось. Иначе было не справиться. Шли они грамотно. Но, скорее, по привычке. А так, особо не сторожились. Для выводов информации мало. Я не в курсе раскладов по Питеру. Как это вышло? Почему? И вообще, что это за хрень?
- Господи, ну что за жаргон… - задумчиво произнес собеседник и оборвал себя: - Человека убили, а я… Знаю, с тобой хитрить сложно, поэтому буду говорить начистоту.
- Деньги, которые мы с тобой заработали на «Атолле», я инвестировал в его бизнес. Сейчас в активах примерно сорок миллионов. Строительство дает гарантированный доход в пятьдесят. А вот что стало причиной покушения… я пока не знаю. Только по всему выходит, что кому-то он дорогу перешел… Кашу мы с покойным, сама знаешь, крутую заварили.
Заметив, что я молчу, продолжил: - Ты нас совсем упырями-то не считай. Ирину я с детских лет знал. А Иван, как тебя увидел, еще больше затосковал. Я ему рассказал твою историю, без Алексея, конечно. Ты знаешь, они ведь ребенка поздно завели… Он даже тебя назад отозвать хотел… чтобы с ними жила. Похожа ты с ней очень… Конечно, и дело вплелось. Что уж тут говорить. Но ты бы все равно, влезла. По собственному опыту знаю. Так, думал, пусть лучше под присмотром будет, дело, в принципе, спокойное. И для опыта полезно… Теперь надо хвосты рубить. Расклеился я что-то.
- Так, все. Собрался, - оборвал себя генерал. Заговорил отрывисто, словно отдавая приказы: - Отправишь телеграмму. Заявление по семейным обстоятельствам. Я дам команду, в квартире приберут. «Атолловские» тебя с кротами не свяжут. Сейчас возвращаешься в Питер. Иван с Ниной в морге. Похороны послезавтра. Организацию похорон я обеспечил. Твоя задача… Прости, говорю прямо, идешь за наживку. Целью, судя по сегодняшним событиям, была ты. Поэтому, должны продолжить попытки захватить и вынудить передать права на бизнес. Охрану в коттедже я выставил, поэтому брать тебя, скорее, будут после похорон, в городе. О твоей роли никто, кроме меня и покойного Ивана, не знал. Поэтому, я для тебя дядя Юра, приятель отца. Сходство у вас с Ириной поразительное, документы в порядке. Никто ничего не заподозрит. Но все равно, ухо востро держи. В доме, и вообще, больше ни слова. Нет Ольги. И не было. Все поняла? Ну, тогда приехали.
Он тормознул у вокзала: - Вот билет, поезд через полчаса.
- Да, вот еще, - он нагнулся к рулю, выглядывая в проем. - Там тебя встретnbsp;ят. Зовут его Глеб. Я ему, вроде, верю. Хотя, присмотрись. Он в охране у Ивана старшим был.
И снова купе. Одна в коврово-занавесочной тишине. Умывальник, обшитый кожей диванчик напротив двухъярусной кровати. Вагон, легко качаясь на стыках, летел по ночному Подмосковью. Опустив штору, легла. Разве можно привыкнуть к таким кульбитам судьбы. Конечно, жизнь в Москве назвать спокойной можно только в шутку, но все же какая-то стабильность, хотя бы внешняя.
Раннее утро в осеннем городе - время особое. В такую пору хорошо дремать под шорох падающих листьев, которые порывами ветра вперемешку с каплями дождя бросает в открытое оконное стекло. Когда нет нужды вздрагивать от визга будильника. И нет нужнды, толкаясь в переполненном такими же сонными бедолагами вагоне метро, тащиться на «любимую» работу.
И уж совсем не годится приезжать в такое время в другой город. Выходить на продуваемый всеми ветрами, промозглый перрон. Зная, что нет здесь ни родных, ни знакомых, а ждет только забота, суета и нервотрепка.
