Вы дозвонились до Сэма - Тао Дастин
А потом в голову закрадывается ужасная мысль. Нет, не закрадывается – влетает, как пуля, прямиком в сердце.
Никаких записей о звонках, сообщения, которые не доходят, бесконечные секреты… да и сами звонки. О господи.
Неужели я и вправду всё выдумала?
Опускаю телефон, и перед глазами всё плывёт. Комната замирает. Я дрожу, и давление в груди вдруг взрывается и оставляет после себя дыру.
Я хочу исчезнуть.
Никто не поднимет трубку.
И я перестаю звонить.
Я не смотрю на Мику – резко поднимаюсь с дивана.
– Я… я пойду.
Я чуть не опрокидываю чайник. Телефон никак не хочет залезать обратно в карман.
– Джули, стой… – Мика хватает меня за руку, но я отстраняюсь.
Выдавливаю улыбку.
– Я шутила! Это всё шутка. Я всё придумала, понятно?
Но дрожащие руки и монотонный голос предают меня, и Мика не собирается смеяться. Она идёт за мной по коридору, я оглядываюсь и замечаю тревогу на её лице. Тревогу за меня. И мне так стыдно.
– Я не сумасшедшая, клянусь. Это просто шутка.
– Джули, я не считаю тебя сумасшедшей. Подожди…
Телефон начинает вибрировать в моей руке, а потом издаёт странный звук, и мы обе подпрыгиваем. Я настолько этого не ожидала, что телефон выскальзывает у меня из рук, отпрыгивает от туфли и падает на коврик.
Мой телефон звонит. Это так неожиданно, потому что… он никогда не звонит. Я всегда ставлю его на беззвучный.
Пытаюсь рассмотреть экран… незнакомый номер.
Мы с Микой переглядываемся. Она опускает взгляд на телефон – наверное, ждёт, что я отвечу. Я поднимаю его не сразу.
Он продолжает звонить.
И я отвечаю на звонок и прикладываю телефон к уху. Сначала слышу только биение своего сердца.
– Алло?
А потом… Может, всё дело в адреналине, в эмоциях, которые меня переполняют, но я отвечаю. И мне что-то говорят. Но вспомнить фразы я не могу. Помню только, как передаю телефон Мике и шепчу:
– Это… тебя.
Мика недоумённо моргает, а потом забирает у меня телефон.
– Алло? Кто это?
Сердце продолжает бешено биться, и за его стуком я ничего не слышу.
– Сэм? Какой Сэм? – Мика поднимает брови. – Но в этом… этого не может быть.
Она замолкает и слушает.
– И как я должна в это поверить? – произносит она в телефон. – Не знаю. Этого просто не может быть…
Она повторяет это ещё минуту. Или около того. Мика прикладывает к другому уху ладонь – чтобы лучше слышать, наверное, – и начинает расхаживать по коридору. Это у неё такой нервный тик. Особенно когда она говорит по телефону.
Мы проходим в кухню – я иду чуть позади неё. Не хочу пугать её сверх меры.
Ведь ей звонит Сэм.
– Не знаю, верю ли я… это шутка какая-то? – спрашивает Мика.
Снова молчание. Она хмурится.
– О чём спросить? – продолжает она.
Так странно слышать только часть разговора. Это как пропускать страницы книги при чтении и пытаться понять смысл без них. Интересно, что Сэм ей говорит?..
– Какой вопрос? – непонимающе тянет Мика. – В смысле то, что мог бы знать только ты? Дай-ка подумать…
Она косится на меня, а потом снова отводит взгляд и шепчет прямо в трубку:
– Ладно. Если это Сэм, то ответь… в тот год, когда Джули переехала сюда и я её впервые встретила… что я тебе сказала? И просила никогда этого не повторять?
Мика прислушивается, и, похоже, ответ ей дают правильный, потому что она распахивает глаза, а потом удивлённо на меня смотрит.
– Он тебе рассказывал?
Я качаю головой. Что она обо мне сказала?
Мика разворачивается и продолжает разговор.
– Так, что ещё… что-нибудь посложнее… подожди… – Она задумывается. – Как насчёт… да. Когда нам было по семь, мы пошли в комнату к умирающему дедушке, хотя не должны были. Помнишь? Он позволил нам поиграть у кровати. И на тумбочке лежало четыре вещи. Мы к ним не прикасались, даже не спрашивали о них никогда. Но если ты в самом деле Сэм, то вспомнишь, что это были за вещи. Я помню. Так что это было?
Я закрываю глаза и тоже пытаюсь представить ту тумбочку. Сэм отвечает, и она повторяет за ним, громко, одну вещь за другой, словно вспоминает и сама.
Белое перо. Лебедь-оригами на нитке. Керамическая чаша с мордой дракона, в которой лежит ладан.
– А последнее? – шепчет она.
Я не слышу, что отвечает Сэм, и Мика не повторяет этого вслух. Вместо этого она надолго замолкает. А потом поворачивается ко мне, и в глазах её стоят слёзы.
Похоже, Сэм всё назвал правильно.
– Это Сэм, – выдыхает она. – Это правда он.
Меня накрывает странным ощущением, которое я не могу толком объяснить. Радость и… облегчение. Я почти щиплю себя, пытаясь убедиться. Я не сплю, всё происходит на самом деле. Мика здесь, говорит мне о том, что на линии – Сэм. Говорит, что я это не выдумала. Это реально, и всегда было реально.
Они говорят, обмениваются сотнями вопросов, плачут и смеются. Иногда Мика поднимает на меня взгляд и улыбается. Сжимает мою руку и кладёт голову мне на плечо – может, хочет напомнить о том, что верит. Или поблагодарить.
Я говорила с Сэмом уже не раз, но всё равно не могу поверить, что всё это происходит. И мы втроём снова связаны.
Когда звонок обрывается, мы с Микой обнимаемся и плачем, не в силах произнести ни слова. Я практически чувствую: она пытается за что-нибудь зацепиться. Понять, как оказалась здесь, в этом невозможном альтернативном мире, где время движется в обратном направлении, поля бесконечны, а земля постоянно уходит из-под ног. Я не могу отличить верх от низа, но я так рада разделить это с Микой. Ведь рядом есть тот, кто может увидеть то же и напомнить мне, что всё это не сон. Или, может, это наш общий сон, не уверена. Но это неважно. И никто из нас не хочет просыпаться.
Позже, когда я возвращаюсь домой, я снова звоню Сэму – чтобы обсудить произошедшее. На этот раз он отвечает сразу же, словно ждал звонка. Я благодарю его за разговор с Микой. Ведь он разделил нашу связь с кем-то ещё.
– Я не знала, получится ли у меня. – Я держусь за телефон, как за спасательный жилет. – Почему ты раньше не говорил, что можешь сам мне позвонить?
– Мне нельзя этого делать.
– В каком смысле?
– Не хотел, чтобы ты знала. Потому что если я позвоню тебе, а ты не ответишь, то больше мы говорить не сможем.
– Никогда?
– Никогда.
Меня пробирает дрожь.
– Откуда ты это знаешь?
– Это одна из тех вещей, которые я знаю наверняка, – отвечает Сэм, но больше ничего не объясняет.
Я сглатываю, пытаясь осознать услышанное.
– Это же ужасно, Сэм. Если это правда, не звони мне больше. Отныне только я тебе звоню, хорошо?
– Оно и к лучшему, – отзывается он.
Ветер колышет занавески – я не закрыла окно. На ночь надо бы прикрыть.
Подхожу поближе: ветки деревьев похожи на пальцы. И барабанят по стеклу.
– Прости, – вдруг произносит Сэм.
– За что?
– За то, что не взял трубку. Я просто… боялся. Того, что может случиться.
– Но ничего не случилось, – напоминаю ему я. – Всё прошло нормально. Всё даже стало лучше! Потому что теперь Мика всё знает. И понимает меня. И вы смогли поговорить! Разве ты не рад?
Тишина.
– Сэм?
– Это сложно…
Я не успеваю спросить, что он имеет в виду, – на линии появляются помехи.
– Что это за шум?
– Какой шум? Я ничего не слышу, – отвечает Сэм, и я вдруг замечаю, что его голос изменился.
– Сэм, ты словно отошёл от трубки… Всё в порядке?
Больше статики. Больше помех. Я склоняю голову, пытаюсь поймать сигнал получше.
– Всё будет хорошо, Джули, – обещает Сэм. – Верь мне. Но сейчас мне пора. Хорошо?
– Подожди… куда пора? – спрашиваю я.
Но он не отвечает. Говорит только:
– Поговорим позже. Люблю тебя.
