Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома - Милушкин Сергей

— Ты… с ума сошла?! — вырвалось у меня. — Они же… нас убьют! Ты… — я отвернулся, не зная, что думать. Мысли скакали как перепуганные лошади в стойле. — Господи, Света…

Я вдруг подумал, что она с самого начала все знала. Она все это затеяла и к этому привела. Не знаю как, но… в конце концов именно она рассказала о том рейде и о газете на столе. А потом… я вспомнил ее слова. Они буквально вспыхнули у меня в памяти:

ПОКА ЕЕ УДАЕТСЯ УДЕРЖИВАТЬ ПОД КОНТРОЛЕМ В КАКОЙ-ТО СТЕПЕНИ ЭТИ ДЕЙСТВИЯ «ЧАЙКИ» ОПРАВДАНЫ.

Она говорила про ЦИБ.

Микроавтобус тряхнуло, я ударился о борт и съехал с сиденья. Наручники полоснули по запястьям и еще сильнее сжали свои стальные тиски. От боли у меня потемнело в глазах.

Я с трудом забрался назад. Дыхание сбилось.

— Ты… — попытался сказать я, но не смог.

Она будто бы поняла, о чем я думал. Отстранилась. Голос ее звучал холодно.

— Если бы у тебя была возможность спасти жизни тысяч, миллионов людей… разве ты не воспользовался бы ей? Ты думаешь, это я тебя заманила сюда? Я знаю, ты так думаешь. Да и черт с тобой! Думай, что хочешь! Открыть тебе наручники? Достань шпильку у меня в волосах. Я открою. И потом ты сбежишь. Скатертью дорога! Проваливай! Ты не тот Антон, который давным-давно запускал солнечных зайчиков и верил в то, что мир можно сделать лучше. Не тот Антон, который ничего не боялся. Я ошиблась. Ну же, доставай проклятую булавку. Пока еще не поздно. Я сама туда поеду и пусть они делают со мной что угодно. Какая уже разница…

Я сидел без движения. Автобус прыгал на ямах, двигатель хрипел, захлебывался, выхлопная труба натужно плевалась сожженными газами, а в моей душе разрасталась не то обида, не то злость, не то какой-то азарт.

Она ведь могла рассказать все с самого начала.

Но тогда бы я покрутил пальцем у виска. Никакие солнечные зайчики не выманили бы меня из того бара, куда привел меня Кеша. А теперь… поздно пить боржоми. Как говорили индейцы племени пираха, которые всегда встречали смерть бесстрашно с улыбкой на лице — «это просто еще один день».

Что ж…

Мотор захлебнулся и микроавтобус будто бы повис над обрывом. В груди ухнуло. Я приник к Свете, нащупал ее руку и сжал.

— В следующий раз предупреждай, что солнечные зайчики заведут меня в такие дебри, что мало не покажется.

В темноте уголки ее губ слегка приподнялись.

— Обязательно. Только вряд ли ты будешь слушать.

Автомобиль остановился.

Даже если бы я и хотел сбежать, теперь было поздно. Хлопнула водительская дверь, потом вторая.

— У нас есть план? — спросил я, не надеясь на ответ.

— Действуем по обстоятельствам. Помни, у них там свои люди. Которые хотят получить настоящую вакцину и отдать ее людям. А значит, они на нашей стороне.

— Хотелось бы верить.

Боковая дверь с шумом отъехала.

— О, ты смотри, они сбросили мешки! — послышался мужской возглас.

— Ничего. Это им не поможет.

В кузов залез коренастый парень, нащупал на наручниках, крепившихся к скобе замок и открыл его. Вывернутые назад руки освободились, хотя мы так и остались скованы одним наручником.

— Вылезайте. Приехали. — Он потянул нас наружу.

Я шагнул первым. Идти было неудобно, сталь слишком больно впивалась в запястья. Я помог спуститься Свете, огляделся. Кругом стоял лес, уже стемнело. Впереди я увидел шлагбаум, раскрашенный в красно-белую полоску и знак «Въезд запрещен».

— Идем! — коренастый подтолкнул меня в спину.

— Далеко?

Мне никто не ответил.

Я пытался по каким-то косвенным признакам определить, где мы находимся. Но здесь не было ничего кроме высоченного соснового леса. Разбитая заброшенная дорога скрывалась в его дебрях.

— Не очень-то приятное место, — сказал я скорее сам себе.

— Зато воздух чистый, — ответила Света.

Мы прошли с километр, когда лес внезапно расступился и мы оказались на небольшой площадке, по обе стороны от которой тянулся бетонный забор с колючей проволокой, а посредине светлели закрытые ворота со звездами. Точь-в-точь как воинская часть, — подумал я. Справа от ворот высилась вышка с ярким прожектором, который тут же устремился на нас.

— Стой! Стрелять буду!

Мы застыли.

Один из похитителей поднял руку.

— Доставка, пункт семь. Повторяю, доставка пункт семь из розыска.

Некоторое время прожектор молча изучал нас.

Через минуту раздался окрик:

— Стойте на месте. Поднимите руки.

Ворота лязгнули и отъехали на метр. Трое вооруженных автоматами мужчин в камуфляже в сопровождении одного штатского направились к нам. На расстоянии около двух метров они остановились.

— Михайлов и Алексеенко, — сказал водила. — Свежий розыск. Двойное вознаграждение.

— Ага, — сказал штатский. Он подошел к нам еще на метр, я увидел его лицо. Лысый, с круглыми водянистыми глазками и изрытым спинами лицом. Он достал планшет, посмотрел на меня, кивнул, потом заглянул в лицо Свете.

— А вот и наша девочка, — сказал он каким-то бесцветным отвратительным голосом.

В ту же секунду я подумал, что лучше бы нам было сбежать. Кого-то этот человек мне напоминал… из той, прошлой жизни в моем измерении. Но кого…

— Да, это они. Забираем, — он кивнул людям в масках и камуфляже.

Ближний навел на меня короткий автомат.

— Двигай туда, — коротко приказал он.

Я вздохнул. Потянул Свету за наручник. Я чувствовал, что она не хочет заходить за эти ворота. И я тоже не хотел. Но другого выхода просто не было.

Мы медленно направились к воротам, протиснулись в щель.

— Сейчас вам принесут деньги, — услышал я голос штатского, потом шаги.

Вновь лязгнули ворота и когда они закрылись, раздалась короткая автоматная очередь.

Я вздрогнул. Дыхание перехватило. С трудом я повернул голову и посмотрел на Свету. Она уставилась перед собой и, казалось, ничего не видела и не слышала.

— Смотреть вперед! — окрикнул солдафон. — Не разговаривать!

Через пару сотен метров показалось серое, почти незаметное среди сосен трехэтажное здание. На его крыше я заметил огромную параболическую антенну, рядом еще одну странной конфигурации. Чуть поодаль гудела приличных размеров трансформаторная будка. У здания стояло два темных тонированных микроавтобуса. Я повернулся и увидел правее еще один корпус, а на его торце выложенную мозаикой — как это любили делать в СССР, надпись: «Санаторий ОКБ «ЗВЕЗДА».

Дверь под козырьком открылась и на крыльцо вышел мужчина в белом халате. Он уставился на меня, будто увидел какую-то реликвию. В руках у него была сигарета. Он сделал пару затяжек, потом посмотрел на штатского.

— Неужели вы все-таки… его нашли?

— Как видите.

— Не верю… нужно срочно провести анализы. Скольких вы уже мне привозили. И все не то. Все местные. Все обман.

— Проверяйте. На этот раз ошибки быть не может. Антон… Антон Андреевич сам… его… нашел.

— А это кто с ним? Что с ней?

— Это? Не знаю, какая-то пешка из «Чайки». Насчет нее Антон Андреевич ничего не говорил. Не знаю, зачем ее привезли.

— Ну так заберите. Зачем она мне тут?

— И что мы с ней делать будем?

— А что вы со всеми делаете? — ухмыльнулся мужик.

Штатский слегка кивнул.

— Отцепите ее.

Я притянул Свету к себе.

— Она со мной. Она тоже оттуда.

Глаза доктора округлились.

— Как это… она оттуда?

Штатские напряглись.

— Погодите-ка! — мужик в белом халате подошел к Свете, заглянул ей в глаза, о чем-то подумал.

— Давай обоих в лабораторию! — скомандовал он.

Нас буквально подхватили под руки и внесли в здание.

— Никогда ничего толком сделать не могут, — проворчал доктор. — Безмозглые тупицы…

Военные никак не отреагировали на его выпад.

— В первую или во вторую? — спросил штатский.

— В первую конечно!

Краем глаза я успел увидеть лестницу, поднимающуюся на второй этаж, змеящиеся всюду кабели, какие-то ящики вдоль стен — приглушенный свет мешал разглядеть детали.