Лэйни Тейлор - Дни крови и света
— Милорд, — произнесла она, отвесив низкий церемонный поклон.
Азаил эхом повторил ее приветствие.
— Племяннички, — с издевательской ухмылкой протянул Иаил.
«Вот-вот, мразь, не забудь, кто мы тебе», — обрадованно подумала Лираз и, выпрямившись, взглянула на родственничка.
В глазах Иаила горело любопытство. Лираз это не понравилось. Капитан не сводил с нее глаз.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Мою сестру зовут Лираз. А я — Азаил.
Брат императора смачно, с глубоким вздохом повторил: «Лираз».
— Незаконнорожденные, какая жалость. Ты будешь посвежее тех, кого мне присылают. Жаль, мой брат… много где наследил.
— Тонко подмечено, — рассмеялся Азаил, отвлекая внимание капитана на себя. — Наследил. Очень смешно.
Лираз испугалась за брата, но капитан только улыбнулся. Смех Азаила всегда казался искренним. Талант.
Иаил внимательно оглядел брата с сестрой.
— Близнецы? Нет? — осведомился он. — От одной матери?
— Нет, сэр, — покачал головой Азаил. — Благословенная наследственность со стороны отца.
Лираз окаменела. Называть императора отцом слишком рискованно, особенно при Иаиле. Однако капитан не оскорбился: то ли Азаила спасла подкупающая искренность, то ли капитана больше занимали другие мысли.
— Это точно, — сказал Иаил. — Только у Принца Бастардов она никак не проявляется: все из-за стелианской помеси.
Помесь? Акива и впрямь ни капли не похож на Иорама. Ну и что с того? При чем тут мать? Лираз и свою-то не помнила, не то что его.
«Чего этому борову надо?!»
— Мне сообщили, что Акива сейчас не в лагере.
— Так точно, сэр, — ответили они в один голос.
— И мне сообщили, что вам известно, где он.
— Он решил продолжить поиски повстанцев в одиночку, сэр.
«И даже врать не надо».
— Достойно всяческого восхищения. Истребитель Тварей не знает покоя. А вы почему вернулись?
— Я проголодался, сэр, — покаянно признался Азаил.
— Что ж, не всем суждено быть героями.
Его презрительный тон задел Лираз.
— А вам удалось поймать повстанцев? — без обиняков поинтересовалась она, запоздало добавив: — Сэр.
Капитан уставился на нее и коротко ответил:
— Нет.
«Врешь!»
Лираз вспомнила, как он измывался над кирином. Этому извращенцу нравится пытать. Он накормил пленника пеплом убитых товарищей! Мерзость какая. Интересно, почему так легко оправдывать врага, если он выступает против Иаила? Конечно, важно и то, какой это враг. Встать на сторону хета, акко или другого зверского фантома было бы сложно, но кирин… Смотреть на него в бою оказалось настоящим удовольствием. Лираз восхищалась его невероятной скоростью и грацией, всерьез надеясь, что он выиграет неравную схватку и уйдет. Киринов она видела очень давно — в первые месяцы на войне, и забыла, что они… такие. Когда Акива сдавленным шепотом признался, что Мадригал тоже была кирином, последнее отвращение к его пассии растворилось в понимании.
Конечно, у повстанца были звериные черты, но сам он зверем не был. Лираз не хотела его гибели.
А вот в Иаиле не замечалось никакого изящества. Его бы накормить пеплом, пока не сдохнет. Этот мерзавец наслаждался пыткой кирина. А скольких еще он замучил?
— Нет? — невольно вырвалось у Лираз. — Может, они и правда призраки?
В глазах Иаила снова вспыхнул интерес.
— Они животные, — равнодушно ответил он, оглядывая Лираз с головы до ног. — Хм, а ты мне кое-кого напоминаешь, только та была смуглянкой. Пылкая, огневая… вот как ты.
Была. Лираз заставила себя опустить взгляд.
«Не давай ему повода, не заводи. Это Иаил. Никакое родство его не остановит!»
— Может, передать Акиве какое-нибудь сообщение, сэр? — услужливо предложил Азаил. — Он вернется через день или два.
— Нет, никаких сообщений. Я возвращаюсь в Астрэ. Но мы еще обязательно увидимся.
— Зачем вы без меня во двор вышли? — с досадой спросила Кэроу.
— А что? Я помирала с голодухи, а ты, забыв про гостей, вырубилась в обнимку с симпотным монстром.
«С симпотным монстром?»
— Что ты несешь! — вздохнула Кэроу, беспомощно всплеснув руками.
Она холодела при мысли о том, куда именно в погоне за приключениями попали ее друзья и что с ними могло произойти. Спустившись во двор, она обнаружила Зузану, бойко объясняющуюся на языке жестов с новыми приятелями — тангри и баньши. Если поначалу Кэроу боялась перепугать друзей, то теперь ей хотелось внушить им, что химер следует опасаться.
— Ты хоть знаешь, с кем ты мило беседовала? Это Живые Тени, безжалостные убийцы.
— И я такая же.
У Кэроу стала раскалываться голова.
— Зузана, пойми, это жестокие киллеры, они убивают спящих ангелов, режут им глотки.
— Фу. — Подруга скорчила рожицу и схватилась за горло. — Но ангелы ведь плохие…
На это ответить было нечего. Для Зузаны все игрушки.
— Запомни, тангри и баньши очень опасны… — начала Кэроу, но засомневалась: что она понимает в монстрах? Из-за Тьяго ей все виделось в ложном свете. — Разве тебе не страшно рядом с ними?
— Нет, они классные, — пожала плечами Зузана.
Живые Тени — классные?!
— А Тьяго, по-твоему, вообще отпадный? — возмутилась Кэроу.
— Нет, он склизкий и противный, — заявила подруга, высунув язык. — Бэ-э!
Вот и славно — хоть по этому вопросу установили взаимопонимание.
— Тебе нужно поспать, — сказала Кэроу.
Мик уже растянулся на кровати и отключился.
— Ага, — кивнула Зузана, зевая во весь рот. — А ты как же?
— Я уже выспалась.
Рядом с Зири. Теперь они стали союзниками, у них появился общий секрет. А Тьяго и не подозревал. Услышав шаги Белого Волка на лестнице, новообретенные союзники притворились спящими: Кэроу устроилась в кресле, Зири остался в кровати. Они условились, что Зири расскажет генералу о душах в кадильнице, Кэроу воскресит их без посторонних и объяснит происходящее. Если все пройдет успешно, Тьяго никогда не узнает, что его приказа ослушались. Непонятно, что делать с душой юного дашнага, который сражался и погиб вместе со всеми. Что ж, придется оставить его в стазисе.
На этом сложности не заканчивались. Непонятно, что делать дальше. Все это время Кэроу, считая, что помогает повстанцам защищать химер, принимала непосредственное участие в организации террора. Может, Тьяго и правда не хватало бойцов для чего-нибудь большего — и вину за это возложат на Кэроу, — но, похоже, он решил бросить все силы на «возмездие».
— Не упрямься, тебе надо отдохнуть, — сказала Зузана. — Ложись к нам, место есть.
— Я все равно не усну, — покачала головой Кэроу. — Выйду прогуляюсь, пока еще прохладно. Утром снова работать. А ты, Зузана, будешь мне помогать. — Лицо подруги озарила счастливая улыбка. — И спасибо за то, что ты уже сделала.
— Я? Это ты такое творишь — обалдеть можно. Ты — мой герой. Героиня.
— Да? А ты моя. Так что мы квиты.
— Я тоже хочу быть героем, — пробормотал Мик сквозь сон.
— Ты мой герой. — Зузана завалилась на него и осыпала смачными поцелуями. — Мой сказочный герой, ты уже прошел одно испытание, впереди еще два.
Кэроу оставила парочку наедине, предъявлять доказательства взаимного обожания.
54
Узнала
Шесты за дверью не оказалось: видно, волчица решила, что Кэроу сторожить этой ночью не стоит — она не оставит друзей без надзора.
Неожиданная свобода кружила голову. Легкой танцующей походкой Кэроу направилась к задним воротам касбы. Путь лежал через руины старого города, несколько раз приходилось перелетать через завалы, распугивая крыс или кого похуже, но Кэроу не поднималась высоко, чтобы ее не заметили караульные — слишком редко выпадала возможность побыть в одиночестве.
Порой у Кэроу возникало подозрение, что за ней следят, но за спиной никого не было. Правда, один раз в темноте мелькнуло белое пятно — мундир Тьяго, расстеленный на крыше для просушки. Кэроу облегченно вздохнула — не хватало только наткнуться на Белого Волка.
Хуже может быть только встреча с Акивой, но ангел сейчас далеко, у Заповедного предела. Что он там делает? Неужели это он спас Зири? Доказательства шаткие.
Один мертвый мотылек колибри.
Всколыхнулись воспоминания — ощущение живой шали на плечах, легкий трепет мохнатых крыльев, нежная щекотка, когда колибри стали объедать сахарную пудру, усыпавшую грудь, шею, плечи… Давний стыд обжег с новой силой: Мадригал припудрила кожу сахаром для услаждения взоров и вкуса Тьяго, не возражала против того, чтобы Волк ее отведал. Кэроу передернуло при мысли о его клыкастой пасти у своей кожи.
Вот только сахар достался мотылькам колибри, а сама она — ангелу.
