Ледяной Эдем - Алекс Норман
– Нормально, да?
– Дикая природа, дикие люди… Ты же не уедешь? – Ольга вдруг повернула голову и жалобно посмотрела на него.
– Ну а что мне здесь делать? – совсем невесело усмехнулся он. – Варвару Карпову мы нашли, живой или мертвой, но задание выполнено.
– Ты это серьезно?
– Шучу, конечно… Куда я от тебя денусь?
– Здесь очень опасно!
– Если дезертировать, то вместе.
Ольга положила руку ему на предплечье, но тут же одернула ее, стесняясь своего внезапного порыва. Вспомнила, что прежде всего она следователь, а потом уже женщина со всеми присущими ей приложениями.
Они знали, где находится Радянка, но, как обычно, изба Диконова выскочила из-за поворота неожиданно. Тихон Семенович выходил из дома, не замечая их, походка нервная, порывистая, он на ходу надевал овчинный полушубок, в рукав попал только с третьего раза. Шапка сбита набок, вот-вот, казалось, она упадет в снег.
Услышав шум двигателя, он остановился, замер на мгновение и повернулся на звук. И в полушубок наконец-то влез, и улыбку на лицо набросил, осталось только шапку поправить.
Ольга первой вышла из машины, глянула на окно, из которого за ней кто-то наблюдал. Кирилл успел заметить, как задернулась занавеска. Видно, Маша не хотела, чтобы ее видели.
– Случилось что, Тихон Семенович?
– Да что случилось… – скривив губы, Диконов глянул на дом. – Дела семейные!
– Ну да, житейские…
– Обычное дело, сначала ссори, потом сорри!.. А вы что-то забыли?.. Или дорогу засыпало?
– На Капищи засыпало, мы туда на лыжах.
– Друга помянуть? – неуверенно спросил Диконов, в легком недоумении глядя на Ольгу.
Грех, конечно, не побывать перед отъездом на месте гибели боевого товарища, но в такую погоду можно отложить визит вежливости, страх перед стихией – причина более чем уважительная. Диконова так и стоило понимать. Об убитой Карпове он не думал, потому как не знал о ней. Кирилл понял и это.
– Хуже, Тихон Семенович, хуже! – И Ольга смотрела Диконову в глаза. – Варвару Карпову убили!
– Как убили? – встрепенулся мужчина.
– Ножом убили. Очень острым ножом.
– В живот?
– Почему в живот?
– Ну, Рому в живот ножом… Варвару Карпову? – запоздало удивился Диконов.
– Ту самую.
– Так баня же сгорела.
– Какая баня?
– В которой ее держали…
– А ее в бане держали?
– Ну, кого-то же держали!
– Почему вы думаете, что ее убили в бане? – спросила Ольга.
– Я думаю, что ее убили в бане? – Диконов покосился на нее, не скрывая обиды.
Он ведь не давал повода, почему она в чем-то его подозревает?
Кирилл кивал, соглашаясь с ним, Диконов действительно душа нараспашку, никогда ни в чем не отказывал. Но при этом он смотрел на его полушубок. Не совсем новый, но чистый, в хорошем состоянии. Навесить петлицы, перепоясать портупеей, и можно в окопы Великой Отечественной войны. Ватник стеганый был, в нем Диконов гонял на тракторе, в охотничьем комбинезоне ходил по лесу, а этот полушубок Кирилл видел впервые. Впрочем, это неудивительно, стеганый ватник хорош в ноябре, в декабре лучше овчина.
– Ее убили на капище. Как будто в жертву богам принесли!
– Казубов?
– Почему Казубов?
– Вы думаете на меня?!. Ну нет, я правила знаю!.. Да и не смог бы я убить женщину… – спохватился Диконов.
– Какие правила вы знаете?
– Когда приносят в жертву, горло перерезают, чтобы вся кровь вытекла.
– И кто установил такие правила?
– Какие правила? Нет никаких правил, люди придумывают…
– Карповой перерезали горло.
– Вы же сказали ножом в живот! – встрепенулся Диконов, еще раз подозрительно и с обидой глянув на Ольгу.
– Я не говорила, это вы подумали. Ганыкина ножом в живот убили.
– Ну да, Ганыкина… Вы как сказали, я почему-то баню сгоревшую увидел, Рома там, ножом в живот.
– А капище не увидели?
– Капище не увидел! – поморщился Диконов.
– Но правила вы знаете.
– Условные правила, для досужих разговоров.
– И с кем вы вели досужие договоры?
– Вы меня в чем-то подозреваете?
– Вы говорили об этом с Казубовым?
– О жертвоприношениях?
– На вашем капище.
– На моем капище в жертву приносился только мой труд. А давным-давно… Ну да, я говорил об этом Казубову.
– А он?
– Сказал, что нужно кого-нибудь в жертву принести.
– Кого?
– Не знаю… Но на Машу он тогда так посмотрел!.. Или не тогда?.. – Диконов мотнул головой, как будто не желал оговаривать Казубова без причины. – Мы тогда Хийси в кузов грузили, я его здесь выстругал, а Казубов помог мне загрузить… Или Рауни?.. Да, Рауни, женское лицо было… Я сказал, что ей мужчин в жертву приносить надо… В шутку сказал. А Вадим почему-то на Машу посмотрел. Я даже не знаю, в шутку посмотрел или всерьез…
– Значит, все-таки Казубов? – подвела черта Ольга.
– Я сказал, что Казубов? – удивленно повел бровью Диконов.
– А что, еще кто-то мог убить?
– Я этого не говорил!.. И не надо на меня так смотреть!
– Я на вас нормально смотрю, Тихон Семенович, просто у меня профессия такая, всех подозревать.
– Всех?
– Всех. Подозреваешь всех, а потом отсеиваешь методом отбора.
– Надеюсь, детей моих уже отсеяли?
– И вас, кстати, тоже, – улыбнулась Ольга.
Но Диконов все еще держал на нее обиду.
– Да что вы говорите?
– Ночью вы находились дома, я в этом уверена.
– А Карпову убили ночью?
– Предположительно.
– А если утром?
– А утром вы ездили чистить снег?
– До самой до Вилгасы, – кивнул Диконов.
– Ну вот видите, алиби у вас есть.
– Дело в том, что утром я видел человека. Как раз там, где дорога на Капищи.
– И кого вы видели?
– А может, и не видел. Темно было, а я на дорогу смотрел, отвал там у меня, чуть зазевался, и в канаву… Может, и не было никого, может, и померещилось, спать очень хотелось. Я думал, что померещилось, но вы сказали, что там на Капище кого-то убили, вот я и подумал…
– Что не померещилось, подумали?
– Человек мог померещиться, темно было, снег, силуэт такой смутный, даже не дерево, а тень от луны. Хотя какая могла быть луна?
– Но вы не уверены, что вам померещилось?
– Я взгляд чувствовал. Кто-то на меня так смотрел…
– Казубов?
– Не знаю.
– Может, Хийси? Он мужчина, ему женщин в жертвы приносят, – улыбнулся Кирилл.
– Вот вы шутите, – с укором глянул него Диконов. – А сами чуть в лесу не сгинули… Думаете, медведь просто так на вас набросился? А кто в трех соснах вас водил?
– На самом деле несмешно… – поддержала его Ольга. –
