Окаянное золото (СИ) - Исаев Глеб Егорович Isaia
Ладно, бывай мужик, мне ехать пора. - Оборвал себя рыжеволосый абориген.
Владимир пожал грязную мосластую ладонь шофера, хлопнул тугой дверкой и шагнул в сторону, стараясь укрыться от пыли, поднятой стартовавшим с места грузовиком.
Он шагал по тропинке, было легко и спокойно. Такое чувство, что возвращаюсь туда, откуда ушел давным-давно. - Поймал себя на мысли Владимир. - Даже странно. - Глянул на невысокие холмики, заросшие мелкими неяркими цветочками. - Бессмертник? - Вспомнились отчего-то старухи, торгующие столь популярным в начале мая сухоцветом.
- А вдоль дороги мертвые с косами стоят, и тишина. - Пошутил, отгоняя кладбищенские настроения, пешеход. Рассмеялся, вспомнив физиономию знаменитого комика.
“ Чего ему не хватало? - перескочили мысли на ерунду. - Знаменит был Савелий, популярен, а уехал и... помер.
Тропинка обогнула небольшую березовую рощицу и поползла вверх, петляя по склону довольно крутой сопки, заросшей корявым приморским бархатом.
-Раз два. Мы идем по Африке. -Киплинг не помог, шагать в горку стало тяжелее. Наконец Владимир почувствовал, что выдохся.
Остановился, и потянул руку ко лбу, что - бы стереть пот. Ладонь почувствовала легкое сопротивление, словно наткнулась на паутину, сплетенную крестовиком прямо посреди заброшенной тропинки.
Ладонь замерла, а глаза впились в окружающее пространство. Тонкая нить, пересекшая тропинку, никак не могла быть сплетена пауком. Прозрачная леска, почти невидимая на фоне листвы, уходила куда-то вбок, теряясь среди густых зарослей.
- Никак растяжка? - Обалдело сообразил Вовка, делая короткий, выверенный шажок назад. - Может охотники? Вряд-ли, какому бы это идиоту , пришло в голову тянуть сторожок на уровне груди. На какого зверя? Глупо.
Медленно, стараясь не потерять из виду нить, стянул с плеч широкие лямки, опустил рюкзак прямо в траву и осторожно двинулся по широкой дуге. Обогнув тропинку, нырнул под догнивающий ствол, и выбрался с другой стороны кустарника. Зрелище, открывшееся взгляду, слегка озадачило. Взамен бурой картофелины РГД увидел обычную ветку, согнутую в игрушечный лук. Однако короткая стрела с острым наконечником выглядела куда как серьезно.
Глава 2
“-Запишем в загадки”. - Решил Владимир, аккуратно разрядив самострел.
Дальше двигался уже внимательнее.
"Если здесь в ходу этакие шутки, вполне можно ожидать и других подлянок, типа волчьей ямы или ржавого, но вполне рабочего капкана". - Однако опасения не оправдались.
Путешественник выбрался на вершину, оглядел бескрайний таежный пейзаж и начал спускаться вниз. А уже у самого подножья увидел долгожданную картину. Что и говорить, шофер оказался прав. Миновать стоящий наособицу дом, огороженный высоким забором, было невозможно. Тропинка вела прямо к воротам.
Створки, сделанные из толстых сосновых досок, окованные ржавыми полосами железа, замыкал не менее прочный амбарный замок.
-Вот моя деревня. - Произнес Владимир, осматривая временное пристанище. Первое впечатление оказалось скорее позитивным.
Если судить по островерхим скатам из серого шифера и матерой ограде жил здесь хозяин. Все говорило о том, что руки у неведомого кержака росли из нужного места.
- Ну, с богом. - Володя порылся в кармане и вытянул связку ключей. Внутри замка щелкнуло, и толстая дужка легко, словно механизм замка не разъедала многолетняя ржавчина, откинулась.
Выдохнул, оглянулся, перебарывая внезапную робость.
Тишина и покой. Яркое, не по-осеннему теплое солнце, заросли лопухов. Полынь у забора. Свист неизвестной пичуги в кроне растущего у дома маньчжурского ореха.
“-Да чего там, не засада, поди”. –Он толкнул шершавую створку ворот и сделал шаг внутрь. Двор как двор.
Чуть неухоженный, очевидно сказалось отсутствие хозяина, о чем красноречиво говорили сорняки, вольготно разросшиеся на песке дорожек. А в остальном ничего странного: Колода возле сарая. Остатки березовой поленницы под навесом, кучка щепок для растопки. А чуть дальше, а в глубине двора дом с невысоким, в три ступени, крыльцом.
Само жилище, простой бревенчатый пятистенок, не впечатлил. Изба, как изба. Крашенные синие наличники, пыльные стекла в облезлых рамах, чуть на отшибе сортир с неизменной вертушкой вместо щеколды. Все как полагается.
Владимир вернул на место калитку и мимоходом, словно он делал это изо дня в день на протяжении долгих лет, задвинул щеколду.
С облегчением стянул натерший плечи рюкзак, распрямил спину и задрал голову к солнцу. Ничего. Колодец есть, дрова, хотя пока и не особо нужны, тоже. Прорвемся.
Владимир звякнул связкой, выбирая подходящий ключ, и неторопливо поднялся по скрипнувшим ступеням.
“ Странно, сколько времени пустует, а никто не залез”.- Мысль скользнула краем, и пропала, внимание отвлекло маленькое мутное окошко в сенцы. Автоматически глянул в свое отражение на пыльном стекле и оторопел.
Показалось на миг, что вместо его, слегка загорелого лица глянуло из сумрака нечто вовсе дикое. Что глядит на него оскаленная волчья морда.
Серая, с клочьями облезлого пуха, линялая шерсть, прижатые к лобастому черепу короткие уши и желтые, в сантиметр не меньше, клыки, за которыми виднеется розоватый, с пенными каплями слюны язык.
Владимир непроизвольно зажмурился, чувствуя, как поползла по спине ледяная капля.
- Ох, твою… - Прошептал он внезапно севшим голосом, и вновь уставился на дикое видение. В неясных разводах виднелось его лицо
. Размытое, и не слишком отчетливое отражение, но именно его.
-Тьфу, - сплюнул исследователь внезапно пересохшими губами. - Совсем охренел.
Постоял, глядя на идиллическую картину залитого солнцем двора, успокаивая засбоившее сердце.
“ Ты же взрослый человек. Повидал всякого”... - Уговаривая себя, вставил ключ в замочную скважину. Дверь не пришлось даже толкать.
Едва щелкнул язычок, освобождаясь из паза, как она приоткрылась, словно предлагая войти внутрь.
-Вот привидится всякая ерунда, так что теперь из-за этого, на крыльце ночевать? - пристыдив себя таким образом, Вовка ухватился за дверную ручку и толкнул дверь. Опасливо заглянул в сени, пахнущие сухими травами и пылью.
Прочные доски полов, стены, обшитые досками, еще одна дверь, ведущая в дом. На стенках аккуратно развешаны инструменты. Коса со стертым лезвием, в углу подернутый ржавчиной колун, ведро с гнутой ручкой, до краев наполненное углем.
Чуть в стороне , прислоненные острыми концами к стене вилы, грабли. Все строго, функционально.
"И с чего это я вдруг замандражил"? - удивился Терехов. Смело прошагал по скрипучим некрашеным половицам и дернул дверь, ведущую в дом. Увы. Та даже не шелохнулась.
Владимир вытащил связку и начал елозить ключом по истрепанному дерматину.
Он озадаченно уставился он на дверь, не сумев отыскать ничего, похожего на замочную скважину: - А как открывать-то?
Подергал ручку, стараясь определить, где находится замок, но тут же выпустил теплую железку из пальцев. Дверь оказалась не заперта.
"Чудеса продолжаются". - Вовка сжал зубы, и рванул на себя. Прыгнул через порог, не дав себе труда осмотреться.
Крутанулся вокруг, готовый ко всему: Отразить нападение, увернуться от падающей балки... Да мало-ли каким сюрпризом может огорошить столь "гостеприимный" дом.
Ни прыгать, ни ставить блок не пришлось. Перед ним была обычная деревенская хата. Шибанул в нос запах сырой штукатурки, пахнуло лежалой золой, еще чем-то медицинским, с валериановым ароматом, но и только.
Комод, круглый стол посреди комнаты, три стула с гнутыми, венскими, как их еще называют, спинками. Ходики на стене... Окно с засохшей геранью. Абажур под серым от пыли потолком.
Все мирно и безобидно. Скучный, небогатый мирок одинокого старого человека. Все в цвет. Даже матерая, литровая кружка, словно забытая кем-то на черной от времени полке буфета.
Владимир выпрямился, опуская руки.
