Дипломная работа - Василий Кораблев
Иногда, Валера с грустью вздыхал, вспоминая своих соседей, ему часто не хватало весёлой компании, но что уж теперь? Сам виноват - тренировался в заговорах на своих соседях. Ну ведь в шутку же, не по-настоящему. Что за народ у нас - совсем шуток не понимают.
Сегодня его снова не узнали и пожилая вахтёрша, дежурившая на первом этаже, начала требовать документы.
— Христос с вами, Семёновна. Это же я, Валерчик! Я у вас банку варенья занимал в прошлом месяце, — ухмыльнулся очкарик, пытаясь прорваться через бдительную старушку.
— Валера, а точно ты? И не узнать. Очки что ли купил себе новые?
— Да я это, я. К мамочке больной ездил в провинцию. Навещал.
— То-то и смотрю: целый рюкзак на спине волочишь. Думала, пришлый какой, попойку в общежитии организовать задумал. И как мать? Выздоравливает?
— Да всё лучше и лучше, — Валера благополучно миновал главного стража общежития и направился к лифту. Он жил на шестом этаже.
— А лифт не работает. Пешком иди, — напутствовала его в спину Семёновна.
— Да, блин! Опять?!!
Ему очень не хотелось подниматься пешком, но ничего не поделаешь. Лифт в общежитии ломался регулярно, следуя своему личному расписанию. Следовало с этим смириться, как с неизбежностью грозной стихии. Валера занёс ногу над первой ступенькой лестницы и тут вахтёрша неожиданно вспомнила.
— Стой! А банка? Ты уже месяц мне банку возвращаешь. А ну вернись!
— Ой, смотри Семёновна! Чё там? — очкарик указал рукою куда-то ей за спину. Вахтёрша вздрогнула, резко обернулась и в страхе оглядела совершенно пустой вестибюль.
— Шутишь? Опять твои шуточки?!!
Она кинулась к лестнице, но там уже никого не было. Вахтёрша задрала голову, целясь посмотреть в щель между лестничными маршами. И там никого. Тишина. Только слышно, как смеются девочки на четвёртом. Да не успел бы этот прохиндей до шестого добежать за две секунды. Нипочём бы не успел. Так, где же он? Этот, как его? Да, как его звать-то? Забыла. Снова забыла, тьфу-ты!
Валера, тихо посмеиваясь над удачной шуткой, дошёл до своей комнаты, затем стёр с двери нанесённые мелом защитные надписи и, зайдя внутрь, закинул рюкзак на ближайший свободный стул. Потом, снял с себя грязные кроссовки и улёгся на свою кровать, не снимая верхней одежды. Некоторое время он лежал, думал, изредка принюхиваясь к местным запахам. Когда запах носков стал совершенно невыносим, ему пришлось сползти с кровати и заняться стиркой. Стирка обычно проходила так: Валера собирал грязные вещи в большой ком и транспортировал его в комнату ближайших знакомых девочек. Иногда попадались сокурсницы, иногда старшекурсницы, главное чтобы у них имелись в наличии средства для стирки. Валера приседал на уши своим беззащитным жертвам и минут через пять, после очередной красивой истории (ведь девушкам нравятся красивые и драматические истории) они сами высказывали желание постирать ему что-нибудь. Если Валера выступал на публике пьяный, то его ещё и кормили.
В этот раз ему было лень импровизировать, поэтому он просто поднялся на соседний, седьмой этаж и, выбрав комнату, где проживали сразу три первокурсницы, пообещал жениться на той, кто быстрее постирает его грязные вещи. Девушки сначала высказали своё недоумение, но только первые десять секунд, а потом как начали между собой драться! Только волосы полетели. Ведь каждая из них увидела именно того жениха, о котором всегда мечтала. Оставшись доволен произведённым эффектом, жених в спешном порядке смылся обратно к себе и, схватив висевшую на стене гитару, плюхнулся на кровать.
О, Афродита! Подари мне силы
Любить из многих - только лишь одну
Они прекрасны все...
И все чертовски милы
Но увлекись, хоть раз
И всё пойдёт ко дну!
Мурлыкал Валера, перебирая гитарные струны.
Гитара досталась ему от сбежавшего соседа. От Кузи. Хороший, весёлый парень, был...И чего ему тут не понравилось? Жили же хорошо, дружно. Выпивали вместе, гуляли. Кузя учил играть Валеру на гитаре. Ах-да, вспомнил почему он слинял. Валера учился заговаривать кошмары, взяв за образец галлюцинации другого соседа, Жорика. Жорик любил кушать грибы и даже пытался разводить Псилоцибин на подоконнике. Наевшись грибов, он очень часто стонал по ночам и мешал спать. А у Кузи была проблема с кошмарами. Парень на полном серьёзе боялся ночевать один и при выключенном свете. Валера же, начитавшись серьёзных книжек в библиотеке Лаперуза, возомнил себя настоящим малефиком и решил помочь Кузе победить позорный недуг.
Как позже выяснилось, он не только перепутал технологию заговора кошмаров, но и по ошибке навёл на Кузю галлюцинации Жорика, оказавшиеся, страшно подумать, развратной порнографией. В процессе заговора, внутри несчастного Кузьмы, галлюцинации смешались с кошмарами и, вырвавшись на волю, пошли гулять по всему общежитию.
В ту ночь из каждой комнаты раздавались громкие и страстные стоны, а профессиональный малефик Валера, бегал по этажам и пытался навести хоть какой-то порядок. Он тогда ещё не знал, как затирать память и наутро, всё общежитие, смотрело на Кузю, как на врага народа. Кто же знал, что всем ночью приснится Кузя, с огромным таким "Кузьмищем"... А подробности были настолько жуткие, что с бедным парнем отказывались разговаривать, а некоторые, особенно впечатлительные, хотели его даже избить. Кузя прожил в общежитии ещё два дня, потом съехал, не выдержав травли. Взял академический отпуск, да так из него и не вернулся. Ну что тут поделаешь, ну бывает.
Единственный человек, который не отвернулся от него, был Валера и потому, Кузя на прощанье подарил ему свою гитару. Валере было до смерти стыдно за свой промах, но сделанного не воротишь. Гитара осталась для него как напоминание, что не нужно совершать необдуманные поступки.
В животе предательски заурчало.
Валера отложил гитару в сторону и тоскливо посмотрел на стоявший в углу холодильник. Раньше тут жил Веня и этот холодильник с множеством замков и затворов всегда был полон еды. Сначала из комнаты съехал Кузя, а потом и Веня. Интересно, как ему там в психушке живётся? Ну вот, почему некоторые люди такие жадные? Живёшь вместе со всеми, значит: еда в холодильнике общая. Все это знают, а Веня
