Майя Илиш - Комната кукол

Не дожидаясь ответа, он схватил меня за руку и потащил по коридору к черному входу. Алан был таким сильным, таким теплым, и от его прикосновения ко мне вернулась воля к жизни, которую я словно утратила сегодня в Комнате кукол. И мне хотелось, чтобы он больше никогда меня не отпускал, правда.

Как Алан и сказал, нас никто не задерживал. Мистер Трент не запер дверь, миссис Арден не преградила нам путь. Мы просто вышли наружу. В синем небе ярко светило солнце — я даже не заметила, когда закончился дождь. Капли сияли на пышных цветах, все переливалось и поблескивало, словно мир радовался нам, показывая, что он на самом деле прекрасен. Я почувствовала, как стало легче на душе. Черный вход располагался со стороны дома, окруженной затененными стеной кустами, чтобы нечто столь приземленное, как дверь для слуг, не смущало взгляд изнеженных хозяев дома. Вайолет не увидела бы нас, сидя на диванчике в своей комнате, и мысль об этом очень меня радовала.

— Теперь нужно идти осторожно, — предупредил Алан. — Вейверли где-то в саду, а я не хочу, чтобы он нас заметил. Если он узнает наш секрет, меня вышвырнут из имения, выставят на улицу, а ты знаешь, что идти мне некуда.

— Что ты натворил? — удивилась я.

Вейверли был садовником, и мне не очень-то нравилось, что он может испортить мой сюрприз.

— Погоди, погоди, — Алан рассмеялся. — И зажмурься.

Я удивленно прищурилась. Алан снял шейный платок и завязал мне этой красной клетчатой тканью глаза. Платок пахнул по`том, теплом и работой. Не сдержавшись, я хихикнула, как маленькая девочка. Я уже давно не играла в жмурки, но в тот момент, когда ткань закрыла от меня свет, я избавилась от тьмы, переполнявшей меня весь этот день. Тьма ушла, и мне даже не пришлось рассказывать Алану то, что ему не положено было знать. Она ушла, поскольку ее место заняло счастье, ведь никакая тьма не может одержать счастливую душу. На самом деле Алану вовсе не нужно было вести меня за руку, достаточно было лишь сказать, в какую сторону направиться. Тогда я могла бы похвастаться своей ловкостью, выработанной за долгие годы тренировок. Я бы устояла на ногах и не оступилась, но для этого мне нужно было высвободить руку, а я не испытывала ни малейшего желания отстраняться от Алана. Мне нравилось, что он приготовил для меня что-то таинственное и удивительное, и мне было почти все равно, где мы в итоге окажемся. Я была очень важна для кого-то — и это чувство было для меня в новинку. Да, я важна для Руфуса и Вайолет, но это из-за моей работы. А для Алана я важна просто потому, что я — это я. И это прекрасно.

Алан вел меня то влево, то вправо, мы ходили по кругу, и это полностью сбило меня с толку. Я чувствовала запах зелени, цветов и чего-то пряно-сладкого, чему в моей памяти не находилось названия. Время от времени Алан произносил «Осторожно!» или «Пригнись!». Я следовала его указаниям, думая, не поступить ли точно так же и мне: я могла бы завязать Алану глаза и привести его в Комнату кукол, чтобы потом он не мог сказать, где он и как туда попал…

— Так, мы на месте. Можешь открывать глаза.

Я подождала, пока он снимет с меня платок, и, пока Алан заматывал им шею, огляделась. Вокруг простиралась живая изгородь, и в небольшом проходе тоже что-то зеленело. Мне не пришлось спрашивать, где мы, я и так все поняла. Алан привел меня в центр лабиринта. Значит, сюда все-таки есть вход.

И он подготовился. Не знаю, как он выкроил время, но на земле была расстелена клетчатая скатерть, не такая роскошная, как в комнате хозяев Холлихока, но миссис Арден определенно не обрадовалась бы, если бы увидела ее в грязи. Вокруг скатерти пучками росла трава, валялись какие-то камешки, зеленел мох, но в целом я ожидала худшего. Учитывая, как разросся сад, я думала, что внутри от лабиринта ничего не осталось, но, судя по его виду, время было не властно над этими ровными зарослями тиса.

Я была рада оказаться там, куда так стремилась, но в то же время испытывала разочарование: меня сюда привели, мне не пришлось разведывать путь самой, подчинять себе этот лабиринт. Правда, я все еще не знала, где тут вход и выход. Этот спокойный, зеленый мир в сердце лабиринта стал бы настоящей наградой за мои слезы и пот, если бы я пробралась сюда сама. Впрочем, и так, учитывая, как я тут оказалась, лабиринт не утратил былой загадочности.

Под скатертью проступали очертания двух плоских камней — мне подумалось: уж не надгробия ли это? Алан предложил мне присесть на один из них, и я, элегантным жестом поправив юбку, устроилась на скатерти, следя за тем, чтобы платье не соприкасалось с землей. Мне почему-то подумалось, что столь же неторопливо склоняются к земле вянущие цветы. Если бы платье испачкалось, это не ускользнуло бы от пристального взгляда Руфуса, который каждое утро проверял, чистые ли у меня руки, и только потом отпускал к куклам. Да, у меня было еще одно платье про запас, но я не хотела испортить и это тоже.

— Ну, что скажешь?

Он уселся напротив, поджав ноги по-турецки. Я же устроилась, как настоящая дама, на коленях — в платье иначе сидеть не получалось, если не хочешь нарушать правила приличия.

— Я… У меня нет слов.

Мне уже давно хотелось произнести эту фразу. Конечно, я не рассчитывала, что поводом для нее станет пикник в лабиринте. Пару раз я видела, как пары устраивают пикник в парке, и в этом было что-то развратное, очень не нравившееся мисс Монтфорд: немыслимо, чтобы кто-то позволил сиротам из ее приюта такое распутство, как пикник! В одиночку есть на природе было бы неинтересно, но в компании… да, это будет здорово.

Мне стало еще лучше, и только где-то на краю сознания мелькала мысль о страшном холоде Комнаты кукол. Но я решила просто не обращать внимания на эти воспоминания.

— Вот что мне удалось стащить. — Алан подтянул к себе из тени тиса корзинку.

Я пощупала скатерть. Она загрубела, словно ее долго поливал дождь, а потом она высохла на солнце. Я подозревала, что Алан приготовил все для пикника вчера или даже вынес в сад еще раньше. Как нам повезло, что сегодня хорошая погода!

— Вот ты сейчас удивишься! — Алан начал выкладывать еду на скатерть. — Только посуду я не взял, — виновато добавил он. — Мистер Трент следит за столовым серебром, а миссис Арден никого не подпускает к тарелкам. Но мы и руками можем поесть, верно?

Под большой салфеткой в корзинке скрывались три рулета — от одного уже отрезали кусок — и две бутылки вина. Глядя на угощение, я почувствовала, как у меня разыгрался аппетит. Из-за куклы я лишилась его, но теперь, раз мне опять хотелось есть, не означает ли это, что ее злые чары окончательно развеялись?

— Где ты все это раздобыл? — У меня уже слюнки потекли.

Рулеты, настоящие большие слоеные рулеты с мясом… Мне всегда хотелось попробовать что-то подобное.

Алан улыбнулся. Вид у него был взъерошенный. Если слуги обычно тщательно расчесывались, прилизывая волосы, то Алан, похоже, считал, что достаточно с утра запустить в волосы пятерню, растрепать их — и этого хватит.

— Я бы сказал, что это мой секрет, но тогда не смог бы перед тобой похвастаться, — гордо ответил он. — Бутылки я стянул из погреба. Обе уже открыты. Представляешь, мистер Молинье предпочитает всякий раз за обедом открывать новую бутылку, а судьба оставшегося вина его не заботит, пусть вино и отличное. При этом он всегда пьет только один бокал, а миледи вообще к вину не притрагивается. И пока оно не испортилось, я забираю его себе. Об этом нельзя никому рассказывать, но я думаю, что если кто-то и заметит пропажу, то подозрение падет скорее на Тома или Гая, и неспроста. — Он довольно улыбнулся. — И с рулетами та же история. Знаешь, почему миссис Дойл все время в дурном настроении? Она готовит от всей души, старается подать хозяевам что-то по-настоящему вкусное, а они выбрасывают бо`льшую часть. Если хочешь знать мое мнение, они оба такие худые, потому что почти ничего не едят. Кое-что с их стола миссис Дойл кладет в суп и выставляет нам на ужин, но эти рулеты она собиралась выбросить свиньям.

— Свиньям?

Я еще ни разу не видела в Холлихоке ни кошек, ни собак, не говоря уже о свиньях.

— Ну конечно! У нас тут три свиньи, замечательные зверюги, скажу я тебе. Свинарник довольно далеко от дома, где они никому не помешают ни запахом, ни хрюканьем, ни видом. Я так понимаю, ты их еще не видела. Я за них отвечаю, ношу им еду через сад — все те вкусности, от которых отказываются Молинье. И иногда кое-что оставляю себе. Но только ты никому не говори, ладно? Пусть это будет нашей тайной.

Я с серьезным видом кивнула. В вопросах тайн Алан нашел настоящего специалиста — но ему не следовало об этом знать.

— Обещаю.

И хотя эти рулеты должны были пойти на корм свиньям, аппетита у меня не убавилось. Пусть их приготовили позавчера или вчера и они пролежали в саду со вчерашнего вечера, мне хотелось их попробовать. Интересно, какая там начинка? Вырезка с добавлением почек? Курятина с грибами? Мне очень хотелось есть.