Софья Ролдугина - Пряный кофе

– Нет, увы, я недостаточно терпелива для этого, – скромно произнесла она. Голос её был ниже, чем у сестры, а речь – спокойнее и размеренней. – У меня небольшой любительский театр. Прислуга под моим чутким руководством разыгрывает спектакли для малюток Лидии и Люсии. Девочки слишком малы и боятся ещё бывать в настоящем театре, но к искусству нужно приучать с ранних лет.

«Малюткам», насколько я помнила, было по двенадцать лет.

– Вы абсолютно правы, леди Уотермилл. И какие же пьесы вы ставили?

Баронесса, кажется, искренне обрадовалась моему вопросу:

– О, разные. Поначалу детские сказки, разумеется, только рекомендованные Обществом благочестия имени святой Мартины. Затем перешли на классические пьесы. А нынче хотим поставить рассказ Артура Монро «Кошка Суинбруков». – Тут она помрачнела. – Только вот не знаю, чем заменить главный сюжетный поворот. Само решение с громадной тропической кошкой, которую привезли на болота Суин, чтобы запугать лорда Суинбрука, мне нравится. Весьма поучительная метафора: страх превращает обычных зверей в мистических чудищ. Но как быть с убийством? Мои девочки слишком малы, чтобы смотреть на подобные жестокости, пусть и на сцене домашнего театра. Мы с мисс Барнелл уже и не знаем, что думать…

Тут я поняла, что настал мой счастливый час.

– Леди Уотермилл, – ослепительно улыбнулась я, вкладывая в эту улыбку всё своё обаяние и светский лоск. – Видимо, сами Небеса послали меня к вам, чтобы помочь. Видите ли, я знакома с самым настоящим детективом, знаменитым мистером Норманном. Его одобряет и принимает у себя даже маркиз Рокпорт, – подчеркнула я, умолчав о причинах, по которым Эллис частенько беседует с дядей Рэйвеном. Вряд ли бы они понравились благочестивой баронессе. – И я могу представить его вам… Ах, как бы мне самой было любопытно взглянуть на ваш театр, к слову! Когда будет репетиция?

– Во вторник, если мы придумаем, как поправить пьесу, – растерянно откликнулась леди Уотермилл. – А этого вашего настоящего детектива действительно одобряет лорд Рокпорт?

– Безусловно, – уверенно кивнула я. – А ещё он был представлен самой герцогине Дагвортской, и она нашла его весьма занимательным собеседником. А с леди Клэймор он в своё время поддержал разговор об искусстве.

Самое смешное, что всё это было чистой правдой.

– Действительно, сами Небеса мне помогают, – несмело улыбнулась леди Уотермилл. – Думаете, что мистер Норфолк…

– Мистер Норманн.

– …что мистер Норманн даст мне дельный совет, как без вреда изъять убийство из сюжета?

– Разумеется, – выгнула я бровь. И многозначительно добавила: – Он ведь настоящий детектив.

В конце концов леди Уотермилл сама не заметила, как пригласила меня, а заодно и «мистера Норманна, настоящего детектива» взглянуть на репетицию в своём домашнем театре.

А сможет ли Эллис на самом деле переделать сюжет без убийства так, чтобы ни одна благородная леди не упала в обморок… Право, то не мои трудности.

Главное – поговорить с мисс Барнелл.

Тем же вечером я отослала Эллису записку, где подробнейшим образом рассказала о своей интриге. Ответ, начёрканный на обороте, был сколь краток, столь же и выразителен:

«Бесценная В.,

Я Вас, кажется, л., только дяде не говорите.

Зайду к Вам во вт. в четыре, готовьтесь.

В нетерпении,

До вторника оставалось два дня, а успеть нужно было много.

Во-первых, пришла пора высылать приглашения на благотворительный вечер в «Старом гнезде». Но с этим я бы вполне справилась: карточки и конверты, подготовленные по заранее составленным и многажды оговорённым спискам, ждали своего часа в письменном столе, оставалось только заполнить пропуски с датой и временем, а уж Лайзо доставил бы послания за один день.

Во-вторых, я должна была срочно найти компаньонку для визита к леди Уотермилл.

Навещая близких друзей, я давным-давно не беспокоилась о глупых формальностях, благо мы уже не в девятнадцатом веке жили. Но сейчас мне предстояла поездка не к хорошей знакомой, а к совершенно новому человеку, к тому же весьма чопорному и чуткому к правилам хорошего тона. Обаять такую особу – дело нелёгкое, а испортить всё можно одним неверным шагом – например, прибыв к порогу в автомобиле с двумя мужчинами. И если Лайзо ещё умел становиться незаметным, когда хотел, то Эллис…

Обычно в таких ситуациях я брала с собою Мэдди. Но сейчас ей совершенно точно нельзя было и показываться в доме леди Уотермилл.

Расправившись с самыми срочными делами, я наслаждалась очень поздним чаем в библиотеке. Часы недавно отзвонили полночь, приглашения Лайзо забрал только сорок минут назад и торжественно пообещал развести до двух дня. Спину у меня слегка ломило от долгих часов, проведённых за письменным столом, но даже эта усталость казалась приятной. Очередной травяной сбор, составленный кем-то из семейства Маноле, слегка горчил, но с каждым глотком тревоги отступали всё дальше, и меня начинало клонить в сон. Я уже почти решила, что подумаю о компаньонке завтра, когда над ухом вдруг раздалось вкрадчивое:

– Вижу, вы снова в задумчивости, дражайшая племянница?

Клэр был облачён в дорогой с виду светло-голубой костюм-тройку; в дверях застыл изваянием Джул, бережно держа в руках серый плащ. Дядя жеманно махнул рукой, и камердинер удалился, коротко поклонившись.

– В задумчивости, – кивнула я и неожиданно призналась: – Не знаю, что мне делать с компаньонкой. Я должна послезавтра быть в гостях у одной леди весьма строгих правил, на которую нужно произвести самое благоприятное впечатление, а меня сопровождает детектив Эллис. Мадлен я взять не могу.

Клэр тяжело облокотился на спинку моего кресла. Меня обдало странным запахом – не то чтобы неприятным, но слишком уж пряным.

– Визит деловой?

– По сути – да, но по форме исключительно светский.

– И о чём пойдёт беседа? – устало поинтересовался Клэр.

– О театре… О литературе и, возможно, о детективных ходах в пьесе. Леди Уотермилл пригласила меня на репетицию домашнего спектакля для своих дочерей, и ей нужен совет…

– Тогда позовите миссис Мариани, – перебил он меня, не дослушав. – Она считается вдовой, так что вполне сойдёт за компаньонку. И, если уж речь идёт о детском спектакле, можете прихватить своего пригретого сиротку… Я имею в виду юного баронета, Лиама Сайера. Прислугу, детей и собак можно брать с собой в гости, не предупреждая хозяев.

Я отметила про себя это многозначительное «считается вдовой», не удостоила внимания выпад в сторону Лиама – раз уж дядя позволяет ему играть со своими мальчиками, значит одобряет его – и с благодарностью кивнула:

– Да, пожалуй, так поступить лучше всего. Жаль, нельзя пригласить леди Клэймор – она прекрасно разбирается в искусстве. Однако она может быть уже занята во вторник, да и леди Уотермилл не ожидает её визита, а мы слишком мало знакомы, чтоб я могла преподносить такие сюрпризы…

– Домашний театр – не искусство, а баловство, – поморщился Клэр.

И замолчал.

Пространство заполнила тишина – вязкая, ощутимая, тяжёлая. Дядя всё так же стоял, глядя в одну точку; я мелкими глотками пила остывший травяной чай, пока чашка наконец не опустела. И тут бы вызвать Юджинию и приказать ей отнести посуду на кухню, но рука не поднималась.

А в пряном запахе, исходившем от Клэра, мне чудился то дорогой ликёр, то модный нынче ядовито-зелёный полынный настой.

– Как… как продвигаются ваши дела? – с трудом вымолвила я наконец.

– О, прекрасно, – механически ответил он. – У младших клерков в газетах столько долгов. Бедные мотыльки… А ещё им отчаянно нужен кто-то старший, с кем можно поговорить… И они совсем не умеют пить. У них острый слух, цепкий взгляд, но они совершенно не способны всем этим пользоваться и страшно боятся начальственного гнева, а я… а я такой старик, Виржиния. Мне, наверно, лет сто.

Он вдруг гибко перегнулся через спинку кресла и, запустив руку в волосы на затылке, поцеловал меня в щёку, а затем уткнулся лицом в шею, дыша глубоко и размеренно.

Мягкие, влажноватые кольца его светлых волос на ощупь были как зефир.

– Вы… пьяны? – тихо спросила я.

Клэр поднял голову и посмотрел мне в глаза; взгляд у него был холодный и ясный.

– К сожалению, недостаточно, Виржиния… Вы похожи на Идена, но и на свою мать тоже так похожи. Я действительно сделаю для вас всё.

Он ещё раз поцеловал меня – в висок, и распрямился, а затем вышел, держа спину безупречно прямой.

Голова у меня была отвратительно пустая.

Я позвонила в колокольчик и, когда явилась Юджиния, приказала ей тихо:

– Чашку – на кухню. А мне в спальню – бокал любимого вина леди Милдред, Магда знает, где оно. Завтра раньше девяти меня не будить.