Луи Бриньон - Кифа, или Святой Пётр
Боуд в лихорадочном состоянии поднялся с постели и вышел на балкон. Он с непередаваемым удовольствием подставил лицо порывам свежего ветра. Простояв около четверти часа на балконе, он вернулся в комнату, и зашагал взад вперёд, меряя углы.
— Итак, остановимся на двух девушках. Обе невесты Христа. Обе видели одно и тоже видение. Обе получили кольцо, которое, тем не менее, никто не видел. Тут возникает резонный вопрос. А почему кольцо никто не видел? Возможно, его не было вовсе. Или с ним связано нечто очень таинственное. В том или ином случае, оно могло бы иметь место. Следовательно, сразу остановимся на второй невесте. Она могла получить его после первой невесты и спрятать. Или кольцо могли украсть…снять с её пальца…не логично, — Боуд остановился и поскрёб затылок, — вторая невеста жила в четырнадцатом веке, а митрополит в одиннадцатом. Получается непонятная картина. Или кольца у второй невесты не было. Или оно появилось после митрополита, что весьма сомнительно. О нём остался бы след в любом случае. Или же…чёрт, как же запутано… — Боуд чертыхнулся. — Так получила или нет кольцо вторая невеста? Да откуда мне–то знать эти вещи?…возможно, получила, а возможно и нет. Церковь верит. Люди верят, что она получила его. Так почему бы и мне не поверить? — спросил себя Боуд и тут же по привычке сам себе и возразил, — потому, что ты не видишь ясности в этом вопросе. Всё как–то расплывчато. Непонятно. Да и куда потом делось кольцо? Исчезло. Если брать за основу эту версию, необходимо выяснить о второй невесте как можно больше. Жаль, поздно. Ольга могла бы помочь. Ладно, оставим до утра эту версию со второй невестой. А пока есть время, займёмся первой невестой. Так. Отправляемся в Египет, — Боуд снова начал мерить углы, — отправляемся непонятно зачем? Вот, если б меня спросили по поводу выбора невесты Христа…это, конечно же, кощунство так думать, но всё же…я бы не задумываясь показал на Олесю. Она, действительно, достойна стать его невестой… — Боуд внезапно замер и изменился в лице. Вид у него был совершенно потрясённый…
— Неужели всё так просто? — прошептал он в глубоком смятении, — невозможно…невозможно…
Он медленно подошёл к пиджаку и, достав телефон, набрал номер. После долгих гудков раздался раздражённый голос профессора Коэл:
— Ты с ума сошёл, Джеймс. Ты хотя бы имеешь представление, который сейчас час?
— Разбуди Ольгу и Олесю. Мы немедленно уезжаем.
— Куда? — раздалось в трубке, но Боуд выключил связь, а секундой позже снова набрал номер. В трубке раздался незнакомый мужской голос.
— Мне необходимо срочно поговорить с президентом! — твёрдо произнёс Боуд.
Глава 27
Снова по следу
В самолёте профессор Коэл подсела к Боуду. Тот полулежал в кресле с закрытыми глазами, но она знала, что Боуд не спит. Он просто не мог спать в такой момент. Она же не могла! Профессора буквально грызло любопытство. И вместо того, чтобы последовать примеру Александровой или Олеси, и спокойно заснуть, она решила выпытать у Боуда причину столь поспешного отъезда. Как полагала профессор Коэл, всё это было сделано неспроста. Боуд вообще ничего не делал без достаточно веских причин. Уж в этом она сумела убедиться за время знакомства с ним.
— Джеймс! — тихонько окликнула она Боуда.
— Энн? — не открывая глаз, ответил Боуд.
— Не хочешь ничего объяснить?
— Энн, давай завтра поговорим, — попросил Боуд. Он поёрзал, удобнее устраиваясь в кресле.
— Что значит — завтра? — возмущённым шёпотом произнесла профессор Коэл. — Тогда уж завтра бы и поехали. Нет уж, будь добр, объясни всё. А для начала не мог бы ты сказать, куда именно мы летим?
— В Египет! — несколько лениво ответил Боуд.
— В Египет? А почему не…скажем, в Марокко или на Кубу?
— Там нам нечего делать!
— А в Египте у нас дела?
— Да!
— Что «да»? — профессор Коэл взяла Боуда за рукав пиджака и затрясла. — Что «да»?
— У нас дела в Египте. Это и означает слово «да». Неужели не понятно? — Боуд открыл глаза и покосился на профессора Коэл. Она, наконец, оставила рукав его пиджака, но только для того, чтобы с угрожающим видом предостеречь Боуда:
— Я тебя убью! Прямо здесь и прямо сейчас!
Боуд открыто улыбнулся.
— Энн, милая, всё хорошо. Кажется, я разгадал значение рукописи. Мы едем в Египет для того, чтобы проверить, получит ли моё теория подтверждение.
Профессор Коэл с величайшим недоверием выслушала эти слова. Она не поверила ни единому слову Боуда. Это было отчётливо заметно по выражению её лица. Её голос прозвучал под стать выражению лица, недоверчиво.
— Разве у рукописи имелось значение?
— Конечно, — Боуд стал серьёзным, чем сразу насторожил профессор Коэл, — оно имелось и очень веское. Вспомни слова Керрулария, которые ты же мне прочитала.
— Какие именно?
— Где он говорит о своей части тайны. Вспомни эти слова: «истина заключена в страданиях».
— Вспомнила. Ну, и что дальше?
— Это и есть ответ, Энн. Это ответ на пятую загадку. На пятую часть тайны. Я практически убеждён в этом. Но окончательно можно будет сказать, что- то конкретное только на месте.
Профессор Коэл беспомощно посмотрела на Боуда.
— Можешь считать меня полной дурой, Джеймс, но я…ещё больше запуталась. Какой ответ? О чём ты вообще говоришь?
Боуд со свойственной ему терпеливостью выслушал её. Несколько раз неопределённо покачав головой, он негромко произнёс:
— Энн, если б я дал себе труд немного подумать, то нашёл бы разгадку сразу после рассказа Ольги
— Джеймс?
— Помнишь, Ольга рассказывала о невестах Христа?
Профессор Коэл молча кивнула.
— Ведь на самом деле всё до смешного просто. Кольцо Богоматери упоминается только в связи с ними. И это понятно, раз они получают его. Здесь можно было сразу сделать очень простой вывод. Слова Керрулария связаны с одной из них. Я не сразу сообразил, что мы всё время идём назад в своих поисках. Я имею в виду историю, — пояснил Боуд и так же негромко продолжал говорить, — следовало сразу остановить своё внимание на второй,…то бишь, первой невесте Христа, — поправился Боуд. — Ведь из них двоих именно она стала первой невестой, и именно она приняла на себя мученическую смерть. Что гораздо важнее. А теперь следи за моей мыслью, Энн, — Боуд сделал выразительную паузу и продолжил, — берём ситуацию с тайной кольца. Здесь два варианта. Или Екатерина…Сиенская, или Екатерина Египетская
— Александрийская! — поправила его профессор Коэл.
— Разве? Впрочем, не буду с тобой спорить на эту тему. Итак, тайна кольца связана с ними. Часть тайны, озвученная митрополитом, связана со словами «истина заключена в страданиях». Как ты думаешь, если кольцо действительно существует, то с кем могут быть связаны эти слова?
— С Екатериной Александрийской!
Профессор Коэл поразилась выводам Боуда. Действительно, выходило всё просто и понятно. Как это она сама не догадалась?
— Значит,…мы едем в монастырь святой Екатерины?
Боуд удовлетворённо кивнул.
— Вот теперь ты всё понимаешь!
— А зачем?
— Энн?
— Я, правда, не могу понять. Ты хочешь обыскать весь монастырь? Для начала тебе никто не позволит, а уж времени сколько на это понадобится.
— Мне не понадобится обыскивать весь монастырь, Энн.
— Нет? — профессор Коэл вопросительно посмотрела на Боуда
— Только одно место!
— Понимаю, — протянула профессор Коэл. Она действительно начала понимать. — Ты хочешь осмотреть место, где Екатерина Александрийская приняла смерть.
— Именно. — Подтвердил Боуд. — И ещё бы я хотел взглянуть на эти четыре колеса с ножами,…которые служили орудием наказания…невесты Христа
— Ты спятил, — вырвалось у профессора Коэл, — это же священная реликвия! Тебя даже близко к ней не подпустят. Это тебе не Софийский собор украдкой поджигать.
— На твоём месте, Энн, я бы не был так уверен. — Боуд зевнул и, закрыв глаза, скрестил руки на груди. — У меня остались кое–какие связи.
Около десяти утра самолёт приземлился в пустынном аэропорту. Все четверо сошли с самолёта и устроились в открытый джип, который их поджидал рядом с взлётной полосой. Александрова несколько раз покосилась на донельзя возбуждённую профессора Коэл. Джип тронулся с места, направляясь к монастырю святой Екатерины.
Внешне монастырь очень напоминал своими формами средневековую крепость. Он стоял у самого подножья горы. Снаружи монастырь был окружён высокой крепостной стеной. Они без излишних проблем въехали во внутренний двор монастыря и только сейчас заметили, что длинное каменное сооружение церкви сооружено странным образом. Оно как бы вживалось в гору, оставляя снаружи только лишь фасад.
