Лекарь ушёл в будущее - Сергей Устюгов
Генашио поджимало, он заторопился и пошел к двери. Но дверь была закрыта. Как же так? И что делать? Сзади кто-то хлопнул его по плечу, - что сс..ь хочешь?
Генашио повернулся, кивнул. Тогда маленький мужичок с редкой бороденкой, показал на загородку в углу комнаты, - иди туда.
Генашио зашел за загородку, она была ему по грудь, и увидел дыру в полу. Рядом на стене деревянный ящик с газетами. Вокруг дыры были разбросаны обрывки газет. Генашио облегчился и вернулся в кровать.
Где он? Как он тут оказался? Последнее что он помнил, это то, что он спасал котенка, и потом его привели в какое-то помещение, и дальше все…
Над дверями висели большие круглые часы. И когда минутная стрелка коснулась двенадцати, а часовая семи, зазвенел звонок. На кроватях начали просыпаться люди. Они сбрасывали серые солдатские одеяла, садились, потягивались, ругались, один тихонько и незаметно молился.
В комнату вошел здоровый мужчина в сером. Басом он скомандовал, - на оправку, потом на завтрак. Не опаздывать. А то.., - кулак его был с голову ребенка и многие зашевелились быстрее.
Генашио повторял всё за всеми. Также как они заправил свою кровать, взял серое вафельное полотенце и пошел за толпой. В умывальной был шум. Кто-то пел песню, кто-то умывался, кто-то чистил зубы. Генашио подошел к крану и начал умываться. Его оттолкнул здоровый мужик, - куда вперед меня лезешь? Урою!
Генашио уступил, а что было делать. Дождался, когда освободится кран, и тогда умылся.
Завтрак был невкусным. Совсем. Однако за их столом все быстро опускали ложки в тарелки и закидывали себе в рот перловую кашу. Запахи были просто отвратительные. Генашио поковырялся в своей тарелке и немного поел. А вот чай выпил весь и хлеб съел до крошки.
После завтрака их привели в большой зал. Все это время Генашио терялся в догадках - куда он попал? Наверно, к какому-нибудь новому хозяину в его поместье. И вот сейчас его превратили в работника. Значит, не все так прекрасно в этом времени, хотя профессор и говорил другое. Может быть кому-нибудь сказать, что он может лечить, тогда в чем-то полегче будет? Хотя нет… Торопиться не надо.
В большом зале, длиной шагов в сорок и шириной в тридцать, вдоль одной из стен тянулась черная неширокая полоса. Вдоль полосы с обеих сторон были деревянные лавки. Все окна в зале были в решетках. В другом углу зала было несколько больших столов. На них лежали пачки бумаги. И стояло два каких-то прибора.
В дверях показался мужчина в очках, невысокого роста в сером халате, он строгим голосом начал командовать. Он приказал всем сесть на лавки, что люди исполнили очень быстро. Потом подошел к оставшемуся Генашио, и сказал, - ты сегодня будешь резать заготовки. Вот тебе нож, пойдем, покажу.
Генашио взял нож и увидел лезвие, оно совсем немного выставлялось из ручки ножа. Мужчина повел Генашио к столу, на котором лежала полиэтиленовая пленка. Потом он приложил к пленке металлическую линейку, взял нож у Генашио и провел вдоль линейки. Затем отодвинул отрезанную пленку в сторону, - понял? Повтори.
Генашио взял нож, положил линейку и провел вдоль нее. Рез был кривой, у него не получилось. Он попробовал еще раз, и на этот раз у него вышло. На столе была ровная линия отреза. Он даже заулыбался. Получилось.
Мужчина в очках подвел Генашио к черной ленте, посадил на свободное место, и повернувшись назад, скомандовал, - включай!
Что-то загудело, и черная лента шириной в руку взрослого человека, начала двигаться. Генашио чуть не выскочил из-за лавки, его вовремя за плечи придержал мужчина в очках.
На черной полосе лежали куски полиэтиленовой пленки, и сидящие на лавках, ловко начали нарезать пленку.
- Начинай, - подтолкнул мужчина Генашио. Генашио включился в работу. Через несколько минут он вполне успевал разрезать пленку, отпускал ее, и она по конвейеру ехала дальше. С конвейера ее снимали две женщины, они же на аппарате сплавляли края, и получалась сумка. Потом вдвигали одну сумку в другую, между ними вставляли картинки с котиками, девушками в купальниках, шикарные пейзажи, затем сплавляли края, и получался похожий на импортный полиэтиленовый пакет. Их пачками уносили на склад.
Сосед, мужчина довольно крепкий делал все быстро. Он успевал даже болтать. Он начал говорить Генашио, что когда заработает много денег, обязательно поедет в Сочи. А там даст жизни. Всех красивых девок поимеет. Никого пропускать не будет.
Генашио до сих пор не мог понять куда он попал. Расспрашивать он не решался. Могло кончиться плохо. Сначала надо осмотреться, а там видно будет. А пока он разглядывал людей. В чем-то они все были странными. Но в чем, Генашио уловить не мог. Они разговаривали, смеялись, подшучивали друг над другом. И все равно было что-то неуловимое в их поведении.
Каждый час, делали перерыв. Мужики, которые были слева, поднялись и ушли. Кто курил, уходили в курилку, там дымили и о чем-то разговаривали. Генашио прогулялся по цеху. Он уже понял технологию изготовления таких сумок. Однако удивлялся, зачем их так много.
После перерыва молодые мужики, которые сидели слева, начали громко разговаривать. От них пахло алкоголем. Один из них даже начал петь песни. Второй барабанил по своим коленям. Они смеялись и радовались. Один раз Генашио встретился взглядом с одним мужиком. И сразу отвернулся, что-то непонятное было в его взгляде. И все равно Генашио еще ничего не понимал.
Конвейер начал останавливаться. Соседи начали тормозить. К ним подошел старший в очках, прикрикнул на них, подозвал здорового помощника, тот легко за шиворот поднял обоих и вытащил из-за лавки. И потом почти понес их к выходу.
Через минуту на их место посадили двух молодых парней, лет двадцати пяти. Они, вероятно, были знакомы с конвейером, потому что сразу включились в работу. Потом всех повели на обед. На обеде те, кто поздоровее, вычерпывали лучшее из кастрюли, а тем, кто послабее доставалось то, что осталось.
Неожиданно Генашио обратил внимание, что в столовой были только мужчины. Значит, женщины обедают отдельно. Но в цехе одновременно есть и мужчины и женщины.
После обеда дали покурить минут двадцать, и снова на работу. Генашио хотелось с кем-нибудь поговорить, но не получалось. Парень, который сидел на лавке, слева на конвейере, ничего не отвечал. Генашио даже подумал, немой что ли.
Почти сразу после начала
