Я-Ведьма! (СИ) - Шелег Дмитрий Витальевич

— Зачем они мне — опешил врач и, словно не замечая моего состояния, добавил — Я замолвлю за тебя словечко, а ты подаришь мне поцелуй? Всего один. Идёт?

— Как-то вы слишком дёшево оцениваете свою великую помощь в никому не нужном заступничестве, перед неизвестными коллегами — вновь не сдержалась я, почувствовав отвращение, а потом постаралась взять себя в руки и пристыдить мужчину.

А вдруг сработает?

— Евгений Николаевич. Ну что вы делаете? Мне ведь всего шестнадцать лет! Вы же нормальный, самодостаточный мужчина, что за поведение? Вам самому не тошно от себя? Знаете, что за меня некому заступиться и решили этим воспользоваться? Да?

Мои слова для врача оказались словно ушат холодной воды за шиворот. Он так сильно вздрогнул, что мне на мгновение показалось, словно его глаза мигнули чем-то тёмным.

— Не знаю — как-то удивлённо посмотрел он на свои руки, а затем собрался и перевёл взгляд на меня — Не знаю, но меня к тебе тянет. Вот и всё!

— Но это ведь не значит, что нужно меня шантажировать всей этой ситуацией, в которой я не виновна и раздувать из мухи слона — жёстко продолжила я и добавила — и склонять не пойми к чему! Не боитесь, что в полицию пойду?

Евгений Николаевич обидно засмеялся.

— И кто меня будет арестовывать? Иваныч? Мой кум? Я тебя умаляю. И вообще! — мужчина разозлился — Что я тебя тут уговариваю? Да ты в ногах должна валяться и радоваться, что такой человек, как я обратил на тебя внимание! Я не наркоша, с которым ты по помойкам да притонам бегала! Я уважаемый человек! Да ещё и при деньгах! Что ты потеряешь от более тесного знакомства со мной? Девственность? Так её давно нет! Что-то ещё? А есть разве? Давай ты меня приласкаешь, согреешь кровать, а я дам тебе деньги, куплю новые вещи, буду заботиться.

Заметив, что это его слова не производят никакого впечатления, мужчина достал телефон из кармана и стал крутить у меня перед лицом.

— А хочешь, я подарю тебе его? Вот прямо сейчас? Хочешь? Сама ты себе такой никогда не купишь, а так будешь самой крутой девушкой в классе. Ну так как?

«Подержанный одиннадцатый „айфон“, а говорит о нём так, словно это последняя модель ПРО версии — с недоумением посмотрела я на мужчину — Если думает, что я буду прыгать от счастья, как дура и хлопать в ладоши, то он глубоко заблуждается».

— Не интересует — с удовольствием сказала я, глядя удивлённому мужчине в лицо, который полагал, что я уже в его руках. И встала.

Отчего-то на душе стало очень тяжело. И это не от самого предложения, нет. Скорее оттого, что такой приличный с виду человек оказался полным дерьмом.

«И что у него там в голове я перемкнуло?»

Однако Евгений Николаевич терпеть моего своевольства не собирался, он схватил меня за руку и, дёрнув обратно на диван, зло сказал.

— А если не хочешь по-хорошему, то можешь собирать манатки и валить! Всё понятно⁈

— Поступайте так, как вам советует совесть — глядя ему в глаза холодно ответила я и, активировав астральное зрение, мысленно надавила своими способностями на подсвеченное оранжевым светом сердце.

Мужчина тут же схватился за грудь и отпустив меня, зло прорычал.

— Убирайся!

— С удовольствием! — холодно ответила я и, трясясь от бешенства, развернулась.

Голову мутило от переполняющей энергии, а в груди пылал огонь ненависти. Поэтому я сначала не заметила, что дверь передо мной открылась сама, а затем, после того как я вышла из ординаторской, с грохотом закрылась.

«Это что только что было? Новая способность? — подумала я без интереса и взглядом заставила двери в ещё двух помещениях повернуться в нужную сторону — Возможность мысленно воздействовать на предметы. Телекинез? Или как это называется?»

На шум в коридоре выглянула Марина и бросила строгий взгляд, но, заметив, моё состояние, удивлённо спросила.

— Неужели ругался? Я же ему говорила, что эта ненормальная постоянно всех донимает⁈ Что ты невиновата.

— Нет — покачала головой я и решив немного подпортить мужчине репутацию, добавила — Но он делал какие-то странные намёки.

— Тебе? Какие намёки? — недоумённо переспросила Марина, но заметив мой взгляд, решительно добавила — Он, что? Клинья к тебе подбивал?

— Если так можно выразиться — пожала плечами я.

— Совсем, что ли, голову потерял⁈ — разозлилась медсестра — Ну я ему!

— Стой — перехватила я женщину поняв, что конфликт с начальником отделения, может для неё плохо кончится и соврала, решив умолчать о шантаже и желании меня потрогать — Ничего же непоправимого не произошло. Поэтому мне всё могло показаться и ты сейчас просто так пойдёшь скандалить.

— Если кажется, значит, не показалось! — ответила Марина, нахмурившись, а затем более спокойно добавила — Хотя это на него непохоже. Он, конечно, кобель ещё тот, но всегда выбирал женщин постарше, чтобы было за что подержаться.

Евгений Николаевич выглянул в коридор и увидел нас.

— Фролова⁈ А ты что тут делаешь? Я же сказал, чтобы собирала манатки! Сегодня тебя выписываем!

— Значит, не показалось — мрачно заметила Марина, когда дверь в ординаторскую вновь закрылась, но всё же не решилась выступить против начальника, который был в таком взвинченном состоянии и посмотрела на меня — И как же ты дальше? Как домой пойдёшь? Может телефон дать? Позвони родным, чтобы куртку и обувь принесли.

Я мрачно посмотрела на медсестру.

— У нас не лучшие отношения — ответила я и, вспомнив о деньгах, оброненных продажным следователем, начала импровизировать — Бабушка один раз приходила, оставила некоторые средства и сказала, чтобы я её больше не ждала. Так что буду надеяться, что пяти тысяч хватит на куртку и обувь. Ты не знаешь? У нас в городе где-нибудь есть секонд? Там можно что-нибудь дешёвое поискать.

— Не, за этим в Читу ехать надо — покачала головой женщина и задумалась — Тебе надо в «Караван» съездить, там лучше всего, да ещё и дёшево. Только он далеко, а как ты туда доберёшься, даже и не знаю. Не такси же тебе вызывать в конце концов. Только деньги просто так тратить.

— Я знаю. Нужно подойти к моим друзьям из двести третьей палаты. Мы вчера помирились, и они обещали помощь, если мне что-то понадобится.

— Да? — посмотрела удивлённая женщина и развернувшись бросила — за мной.

Мы уверенно вошли в палату и Марина нахмурив брови произнесла.

— Иван Макарович, значит, вы уже исправились и помирились с Фроловой?

— Да — подскочил мужчина с кровати и его тут же поддержали другие пациенты.

— Он даже обещал мне помощь — сказала я, поняв план медсёстры — Если понадобится.

— Конечно — кивнул мужчина, гордо приосанившись — всё так.

— Значит, вы свозите её в «Караван», который на Мира? — уточнила Марина, застав его врасплох — На своей машине? Она же перед главным входом на парковке стоит. Так?

— Так — ошарашенно кивнул мужчина — А когда ехать надо?

— Да прямо сейчас. Так что свозите? Очень нужно — продолжила давить медсестра.

Усач на мгновение замялся, а потом расправил плечи и произнёс.

— Ну почему не свозить-то? Обещал ведь, да и Наташа не злая оказалась — улыбнулся он — Простила нас мужиков. Так что свожу. Пусть собирается.

— Пойдём ко мне — велела Марина и мы вышли в коридор.

Женщина достала из шкафа тёплые кроссовки и чёрную куртку.

— Великовато, но доехать до магазина и закупиться тебе хватит — произнесла она.

— Почему ты мне помогаешь? — спросила я и в горле словно застрял ком.

— Потому что могу. Потому что хочу — ответила женщина, посмотрев мне в глаза — Потому что так надо. Потому что родственникам на тебя плевать и ты, по сути, ребёнок, живёшь сама, сражаешься с обстоятельствами и разными негодяями. Что из-за равнодушия взрослых вынуждена была пройти через боль и страдания, в то время как твои сверстники живут обычной жизнью. К тому же я сама, когда-то, хлебнула всякого и понимаю, как иногда необходима хотя бы минимальная поддержка.

В одно мгновение я оказалась рядом со словно бы источающей тепло молодой женщиной и крепко её обняла.