Пусть это буду я - Ида Мартин
Магда явилась, возникнув словно из ниоткуда. Люся открыла глаза и увидела сидящую в Колином кресле женщину – так в кино изображают появление дьявола.
Ее пальцы с кольцами были скрещены, фиолетовая шевелюра блестела в свете пробивающихся сквозь шторы лучей, однако лицо оставалось в тени, будто его и вовсе не было.
– Рада, что ты проснулась сама, – глухо произнесла она. – Не хотелось будить. Брат сказал, тебя мучают беспокойные и болезненные сны.
– Я просто очень устала, – пожаловалась Люся. – Но вы зря пришли, ведь если у меня вирус, то он может быть заразен. А в вашем возрасте…
– Он незаразен, – резко перебила ее Магда, – уж поверь мне. Я повидала на своем веку всевозможные болезни. И этим ты меня точно не заразишь.
– Вы знаете, что со мной?
– Знаю, но мое знание тебе не поможет. А поможет вот это, – костлявая рука с кольцами протянула бархатный мешочек. – Целебный чай с травами. Заснешь спокойно и безмятежно.
– Спасибо, – Люся взяла мешочек и положила на тумбочку. – Но мне все же хотелось бы знать, что со мной.
– Ох, детка, – пальцы Магды зашевелились, как если бы она перебирала четки, – люди постоянно хотят все знать. Но это редко идет им на пользу.
Настаивать Люся не стала. У нее просто не было на это сил.
– А где Коля? – спросила она.
– У Олега Васильевича, – отозвалась Магда. – Я нарочно зашла, пока его нет. Пришлось по лестнице подняться, а в моем возрасте это, знаешь ли, непросто. Твой брат шарахается от меня как от огня.
– Не обижайтесь на него. Он всех пожилых женщин боится. Детский страх.
– Страх – это хорошо. Страх – наш союзник. Благодаря ему мы все еще живы. Убивают нас только лживые речи и гнилые души.
Немного помедлив, она вдруг встала, подошла к Люсиной постели и, низко наклонившись, прошептала:
– Просто уезжай.
– Что? – Люся не была уверена, что правильно расслышала ее слова.
– Еще совсем недавно я была молодой и красивой. Вот такой же, как ты, а потом, когда со мной это все случилось, сгорела в один миг. И с тобой, если не послушаешь меня, произойдет то же самое. Он отнимет у тебя все! И молодость, и радость, и жизнь! Ему все мало. Им всем мало! И брат твой, брат. Он ведь тоже из этих. Глазом не успеешь моргнуть, как он окажется с ними заодно.
– Простите, мне сейчас сложно вникнуть в ваши слова, – пролепетала Люся. – У меня хороший брат. Остальное я не понимаю.
– Хороший! – Магда хохотнула. – Их сущность сама по себе предполагает обман, искажение и фальшь. Они питаются тобой: твоим телом, эмоциями и разумом. Твои страдания – их хлеб.
Люся прикрыла глаза, и Магда исчезла.
– Обязательно выпей чай! – прозвучало напоследок, словно из недр подсознания.
Они с Колей очумело гонят на великах от бензозаправки по проселочной дороге через дикое поле, а сзади с остервенелым лаем несется Блохастый. Ему два или три года – молодой, здоровый и злобный. Шерсть вздыблена, в ощеренной пасти пена. Стоит замешкаться, и он сначала откусит ногу, а потом и сожрет целиком.
Брат едет впереди, то и дело подгоняя ее: «Давай-давай!» Но Люся тоже не слабачка, просто Блохастый очень быстрый и ненавидит людей на велосипедах.
Пока они ходили за соленым арахисом в кафе на заправке, он лежал возле мусорки и внимательно следил за ними, а стоило сесть на велосипеды и тронуться, рванул следом. Арахис на заправке самый вкусный именно потому, что его нужно добывать, рискуя жизнью. Они несутся по лужам и разжиженной слякоти, джинсы забрызганы до колен, ветер треплет волосы и слепит, сердце бешено стучит. Рыже-желтая шерсть Блохастого почернела и топорщится во все стороны. Люсе чудится, что за ними гонится демон. Это немного игра, но риск настоящий и страх тоже. Один раз Блохастый цапанул ее за штанину. Пришлось зашивать, однако показывала она эти дыры ребятам с гордостью, ведь не каждый из них отваживался ездить на заправку.
Над полем в сером осеннем небе шумно пролетает стайка птиц, Коля невольно задирает голову, и переднее колесо его велосипеда тут же ныряет в заполненную водой колею. Брат падает в грязь, а Люся, по инерции продолжая крутить педали, проскакивает мимо. Оборачивается – Блохастый уже навис над братом и хрипит ему в лицо. Люсе ничего не остается, как притормозить. Еще на ходу она соскакивает с велосипеда и бежит к ним.
– Фу, фу! – кричит Блохастому Коля, закрываясь руками.
Но это бесполезно, потому что уличные собаки не обучены командам.
Люся хватает из лужи мягкий кусок глины и швыряет в пса, но до него долетают только грязевые комочки.
– Уйди, сволочь! – срываясь на визг, вопит она.
Блохастый глухо рычит и, низко наклонив голову, смотрит на нее. И вот уже непонятно, кого из них он собирается загрызть первым. Коля сжимает кулак и замахивается. Пес его еще не тронул, но если получит в нос, точно вцепится.
– Стой! – Под пристальным взглядом Блохастого Люся лезет в карман и достает шуршащий пакетик арахиса. Опускается на корточки и, не сводя с него ответного взгляда, вскрывает пакетик. Руки дрожат, и несколько орешков летят в стороны. Продолжая возвышаться над Колей, Блохастый внимательно следит. Один за другим Люся достает соленые орешки и отправляет себе в рот, словно сейчас самое время передохнуть и перекусить. Пес принюхивается, ему любопытно, что она ест.
– Хочешь? – Она кладет на ладонь несколько штучек арахиса и протягивает.
– Осторожнее, – зачем-то предупреждает ее брат. – Я ему сейчас двину, а ты беги.
– Не нужно. Он уже успокаивается. Видишь, шерсть опустил.
И действительно, загривок Блохастого больше не взъерошен. Да и Коля уже ему не так интересен. Черный нос тянется в сторону Люсиной протянутой руки.
– Иди сюда, – зовет она, потом берет один орешек, демонстративно зажимает между зубами и как следует жует, чтобы пес видел, что это съедобно и вкусно.
Оставив Колю, Блохастый медленно приближается к девочке. От него пахнет псиной и болотом. Его тело сильно напряжено, он готов отскочить в любую секунду. В одном шаге от нее он недоверчиво останавливается. Агрессии больше нет, в янтарных глазах читаются интерес и осторожность. Люся присматривает сухую кочку на дороге и ссыпает орехи с ладони на нее.
– Иди попробуй, – говорит она псу, – ты, наверное, злой, потому что голодный?
Пес слизывает с кочки несколько орешков и с хрустом разгрызает.
– Хороший пес, – подбадривает его Люся. – Хочешь еще?
Коля, весь перепачканный, красный и еще трясущийся, поднимает велик.
– Очень хороший, – ворчит он, – тварь кусачая.
Однако
