Капли крови: Город Греха (СИ) - Котляр Сашетта
А стоило нам пройти дальше по несколько более грязной, чем до этого, улице, как я услышала грохочущую музыку. Играло что-то из нового, бессмысленного и лишенного мелодики, и это тунц-тунц здорово било по ушам. Я не думала, что здесь смогу узнать что-то полезное, но раз уж Роуз — мой гид, то стоит следовать за ней. А она прошла под очередную неоновую вывеску, написанную столь витиеватым почерком, что я не смогла разобрать, в какие слова складываются буквы.
Дверь была совсем небольшая, покрытая слегка облупившейся красной краски, и охраны тут не было, по крайней мере, на входе. Роуз открыла ее, и скользнула внутрь, я последовала за ней. Прямо за дверью оказалась лестница с очень высокими ступенями, а еще пахло какой-то наркотой и дымом. Я расслабила плечи. В отличие от пафосных ресторанов с роялями и живой музыкой, в наркопритонах я себя чувствовала совершенно спокойно. Тут можно бить.
Мы спустились, и обнаружили типичный подвальный клуб, где двигались в подобии танца десятки разноцветных тел. Тут были беглые рабы, жены, которым не нравились мужья, беспризорники, наркоманы. Тут были те, кого никогда не замечают. Те, кто знает город куда лучше, чем кто бы то ни было.
Роуз громко и четко произнесла, стараясь перекричать музыку:
— Что бы ты ни искала, здесь — тебе помогут. Ты здесь своя. А я — в отель.
Я кивнула, и крепко обняла ее на прощанье, зажав в углу. На нас кинули несколько понимающих взглядов, и моя провожатая убежала на выход. Я же спокойно вышла в центр, и начала танцевать. Так, как я это вижу.
Я двигалась так, словно дерьмовая музыка была моей личной стихией. Я даже позволила себе закрыть глаза, а телу — извиваться, как под мужчиной. Держу пари, увидь меня здесь Рик, он бы меня не узнал. А вот люди вокруг освободили мне место, оставив целый пятачок грязного пола в центре зала. И я танцевала. В том числе, перескакивая на руки, изгибаясь, встряхивая волосы. Я сняла парик и отдала этому подобию секса всю себя, стараясь привлечь максимум внимания. И когда я закончила, меня уже не воспринимали чужой. Мне аплодировали, хотя блузка, и даже юбка были насквозь мокрыми от пота, а туго скрученные в пучок волосы разметались, и теперь я наверняка походила на средневековую ведьму только после неудачного утопления.
Я тяжело дышала, но села на высокий табурет рядом с баром. Не прошло и пяти минут, как ко мне подсел высокий, плечистый раб в открытой майке. Хотя, здесь этот негр рабом наверняка не был. Я так же отметила, что в дальнем углу задымленного переполненного подвального клуба, прямо рядом с барменом, сидит тот тип из бара. Том, кажется. Только сейчас он был одет куда проще, и явно старался не привлекать к себе внимания. Не знаю, что ему здесь нужно, но за музыкой он все равно ничего не услышит.
Я выкинула его из головы, и внимательно посмотрела на негра. Тот улыбнулся во все зубы, и у меня мелькнула искра узнавания. Скала? Здесь? Он жив!
— Миа, я рад тебя видеть! Что ты здесь забыла? — басом поинтересовался он, и я поняла, что музыка стала гораздо тише.
— Могу спросить тебя о том же. Как тебя занесло… сюда?
Я всматривалась в знакомые черты. Н-да, и куда делся тот полный черный мальчишка, что защищал меня от других беспризорников? Такие стальные мышцы, какие были у этого Скалы, тому ребенку и не снились. Видно было, что он тренируется каждый день.
— Очень просто: здесь не ловят беглых. На нас плевать, а это высшая форма интереса, которую я могу к себе привлекать. Так что случилось? Вряд ли Роуз притащила бы тебя сюда, не будь тебе нужна помощь?
— Ты ее знаешь? — моему удивлению не было предела.
— Я отбил ее, когда ее пытались трахнуть против воли и ограбить. Я идиот, я никогда не мог пройти мимо мелочи в беде, ты же знаешь. С тех пор она иногда бегает к нам, прячется от ублюдка-мужа. Так что случилось?
Я посмотрела по сторонам, прикидывая, сколько людей слушают этот разговор или пытаются его слушать. И вздохнула.
— Я расскажу, но наедине, хорошо?
Он серьезно кивнул, отчего на переносице собралась складочка. Я обратила внимание, что нос ему со времен нашего знакомства успели еще пару раз сломать, и вздохнула. Скала — не меняется. Но я думала, что он мертв, а он удрал… аж сюда. Это грело душу.
Он хлопнул в ладони, и появилась сухонькая черная женщина, причем пожилая. Она дала ему какие-то ключи, и он взял меня за руку. Я спокойно шла за старым другом. Если бы он хотел причинить мне вред — я уже была бы мертва, так что бояться было решительно нечего. Он провел меня за барную стойку, довольно замызганную, кстати, и там впустил впереди себя в помещение, казавшееся подсобкой.
Но за ним оказался коридор с некрашенными стенами и несколькими покосившимися дверьми грязно-белого цвета. Одна из них, третья слева, была заперта. Он отпер дверь, и мы вошли в еще одно помещение, совсем небольшое, но там был тумбочка, сейф, встроенный в противоположную от двери стену, и два изрядно потрепанных коричневых кожаных дивана.
— Скажу по правде, диваны мы уволокли со свалки. Но здесь никто не станет подслушивать. Рассказывай, — без обиняков проговорил старый друг, усаживаясь на диван напротив меня. Я села на тот, рядом с которым стояла, и мы оказались прямиком друг напротив друга.
— Может, сначала ты расскажешь, как так получилось, что… — начала было я, надеясь оттянуть неприятный разговор и узнать побольше про друга.
— Прошлое — подождет. А настоящее — вряд ли. Ты ведь не просто так здесь, ты что-то ищешь. Рассказывай, — спокойно повторил он. И спорить, прямо скажем, с ним было сложно. Если он подмял под себя мелкий криминал этого городишки, то он действительно мог мне помочь.
«Это ведь твой друг, расскажи ему все» — почувствовала я что-то вроде полушелеста-полушепота. Чувство было очень сильным, и, хотя я не собиралась больше рассказывать кому-то про свои дела здесь, язык развязался сам собой. Я встряхнула головой, радуясь, что парик я сняла еще перед танцем, и решила, что собственные галлюцинации плохого не посоветуют. Скала действительно мой друг, что бы ни случилось, и сколько бы лет ни минуло.
И начала рассказывать. Без обиняков, четко по делу, и стараясь не упускать деталей. Вскользь упомянула про Джеффа и про то, что он взял меня в «Талион», на что друг только кивнул, и куда подробнее рассказала про маньяка и про свои подозрения. Как и про то, что прямых улик у нас нет, и достоверной информации тоже нет. А одна я физически не могу услышать все разговоры, где может мелькнуть что-то важное.
Рассказала, какую лажу нам подсунули вместо личных дел, что Скала встретил кривой улыбкой, и я заметила, что один из его клыков — а у него всегда были выраженные клыки, отчего за глаза его иногда называли Дракулой — сломан. Драка? Впрочем, не мое дело, наверняка он многое успел пережить, пока добрался сюда и стал для местных неформальным лидером. Вожаком не станешь по блату, это место нужно выгрызать.
Не стала я скрывать и того, что выдаю себя за другого человека, и даже объяснила, почему. Он прокомментировал:
— Да, ты всегда знала, как задурить кому-нибудь голову, этого у тебя не отнять.
Мы проговорили, наверное, часа два и только после этого я подошла к нему и крепко обняла.
— Я рада, что ты жив и в добром здравии. Я была уверена, что ты мертв, и чувствую себя так, словно ты воскрес.
Он гортанно рассмеялся и погладил меня по голове.
— Меня не так просто убить. Многие пытались, и где они теперь?.. Я уже не тот беглый мальчишка, что был прежде, но тебе я помогу с удовольствием. Приходи сюда через три дня. Ты будешь знать про свиней в форме, даже то, чего о них родная мама не знает. Да и маньяк… на моей земле… Эту тварь нужно убрать. И по возможности — не оставить жить в тюрьме, а пристрелить, как бешеную псину. Ты согласна, Миа?
Я кивнула. Я и сама так думала, и никогда не понимала этой странной традиции: оставлять в живых нечто, перешедшее грань человечности. Доказано перешедшее. Никто же не пытается лечить тех же бешеных собак, или отставлять доживать свой век тигров-людоедов? А чем люди — лучше?
