Сын василиска Волошина - Михаил Востриков
Третьяков
13 июня 2010 года.
Трёхсвятительский пер., Москва.
Сегодня наш клиент — бывший полковник СВР Сергей Олегович Третьяков, 1956 г.р. Работал в Нью-Йорке в должности начальника резидентуры СВР под дипломатическим прикрытием первого секретаря представительства России при ООН.
Третьяков исчезает в 2000 году вместе с женой, дочерью и кошкой. Оставляет заявление:
«Моя отставка не повредит интересам страны».
Однако после допроса в ЦРУ и ФБР он получает гражданство США и один из крупнейших финансовых пакетов США, когда-либо выдававшихся иностранному перебежчику — более двух миллионов долларов США, и переселяется вместе с семьей под новым именем в неизвестное место.
В январе 2008 он издаёт книгу, резко критикующую СВР и страну, особенно её руководство. Раскрывает многие секреты, через которые страдает множество людей.
К Третьякову меня приводит один журналист из Майями, который делает анонс об интервью с ним. Встречаются они в одном из ресторанов. Красивая ротанговая мебель. Сногсшибательный запах жареного мяса. Дальше, я просто дожидаюсь, когда Третьяков немного подавится куском мяса и начинает кашлять.
КЛАЦ!
И кусок мяса так и остаётся во рту мертвеца. Согласно отчету судмедэксперта Флориды, Третьяков умирает от остановки сердца, подавившись куском мяса. Кроме того, в толстой кишке у него обнаруживается раковая опухоль.
Как говорят, Бог шельму метит!
Конец наблюдателя
— Ты, Вася, вот что подумай! — говорит генерал, собираясь, — Хоть Президент и сказал не скупердяйничать, фонды у меня в Управлении не резиновые, а денег у тебя итак как у дурака махорки. Может надо чего? Ты говори, мы много чего можем и умеем, кроме денег…
— Я подумаю. А в МГУ на юрфак можно поступить? — спрашиваю я.
— А то… Давай, поступишь. — уверенно отвечает дядя Толя.
Провожая генерала в прихожей, отделанной тёмным орехом, я спрашиваю его:
— Дядя Толя, а тот Ваш малый, что на чердаке дома напротив… Он чего, просто наблюдает за мной или у него ещё и снайперская винтовочка есть? Ой, чувствую, злоумышляет он против меня.
Генерал растеряно смотрит сначала на меня, затем на чердак напротив, и говорит:
— Ты, Вася, перегрелся там, в Майями сегодня⁈ Во-первых, я никого на чердаке не вижу. А во-вторых, мы партнерам, особенно, таким особенным, как ты, Вася, козней никогда не строим, себе дороже выходит. Понял?
— Понял! Ну, не строим, так не строим! А злоумышляющего — истреби! Так папа всегда делал…
КЛАЦ!
За окном слышится глухой стук.
Это на асфальт Трёхсвятительского переулка из чердачного окна пятиэтажного здания напротив, чуть ли не на крышу припаркованного к тротуару генеральского Мерседеса, выпадает мёртвый человек в черном комбинезоне, перчатках, балаклаве и с мощным фотоаппаратом на шее.
Сюжет 12. Вот тебе и результат…
Лучи здоровья
2010 год (осень). Москва.
— Мне Вас сам Бог послал, Василий Кимович!
— О-о-ой⁈
Я удивлённо смотрю на Аграфену Пименовну, умильно улыбающуюся напротив с чашкой чая в руке. Вообще в фамильярностях она замечена только с одним человеком — дядей Толей. Со мной же, она всегда «на Вы», вежлива, но на добрую бабушку не тянет, всегда держит дистанцию «начальник — подчинённый», где начальник, это я. Прямо скажем, начальник я пока не очень… Молод, да и просто не люблю и не умею командовать людьми. Мне легче их попросить.
А просить свою домохозяйку с некоторых пор мне приходится часто. Каким-то чудом… и похоже я даже знаю каким, меня приняли в МГУ на юрфак. При этом мне засчитали первый курс Академии Внешней Разведки всего с двумя лёгкими досдачами и зачислили на очное бюджетное место. Причём сразу на второй курс. Благо что несколько первокурсников там отчислили по неуспеваемости и таковые места освободились. С учётом того, что ни академсправки, ни дипломы, в АВР на руки не выдаются и не высылаются, это чудо вдвойне.
Таким образом с 1 сентября я хожу на занятия в университет. Ну как хожу. Езжу на новеньком Porshe 911 Turbo S Cabriolet кислотно-апельсинового цвета. Машину я купил сам, на свои, а вот права мне «сделал» дядя Толя. Просто принёс и отдал за «спасибо».
Паркую машину под окнами. Нет, угонщиков я не боюсь, пусть они меня боятся. Да и кому она нужна, такая.
Понты? Возможно. Но в МГУ говорят:
«Понты наши паруса!»
А в чужой монастырь со своим уставом не лезут, приходится соответствовать, со мною же учатся дети элиты. Так вот этим детям из моей учебной группы так понравилась моя квартира, когда я «прописывался» на новенького и пригласил к себе всю свою университетскую группу на дневной фуршет, что отдельные девушки-одногруппницы до сих пор готовы меня усыновить. Я же самый младший в группе.
В общем мне уже сказали на ушко:
«Чувачок ты, Волошин, симпотный, в тренде, с баблом, при хате и клёвой тачке, не задрот. В общем перспективный».
А на вопрос, кто мои родители и где они сейчас, я никогда не вру, а просто закатываю глаза и показываю на потолок. Оказывается этого вполне достаточно.
Так что теперь домашней работы у Аграфены Пименовны само собой прибавилось. Накормить, напоить, проводить, прибрать. Постирать когда я ночую не один. Но как оказалось, она не в претензии и увольняться от меня из-за увеличения нагрузки никуда не собирается:
— Верите, нет, Василий Кимович, но как Вы здесь поселились, так все мои хвори старушечьи и закончились (далее, список хворей!). Бегаю, прыгаю как молоденькая. Волшебство это какое-то от Вас идёт. Лучи здоровья!
Вот как! А ведь про это моё волшебство или что там у меня такое от меня идёт, я уже знаю. В Кадетском интернате у одной девочки, оборотня в волчицу, живущей в комнате по-соседству, исчезло заикание. Когда её только привезли в интернат, она слова не могла произнести, когда волновалась. А через полгода уже щебетала как птичка. Дядя Толя, имея ввиду, что отец мой Ким Сергеевич Волошин тоже спонтанно излечил мою старшую сестрицу Таисью от глухонемоты, хотел было меня на эту тему поисследовать поглубже, но отложил. Его во мне жало интересует в первую очередь. Ну ничего, я и сам поисследуюсь, не маленький уже.
Клиника
От моей квартиры до НИИ акушерства и гинекологии буквально два шага. По бульвару до Покровки и пришёл. Хорошая клиника,
