Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина
— Эйприл.
Очень аккуратно, до позорной дрожи боясь, что понял её неправильно, Дин положил руки на худые напряжённые плечи. Сердце сходило с ума, то пытаясь сломать рёбра, то застывая подстреленной птицей.
— Пожалуйста, посмотри на меня.
Лицо в ладонях. Ответный, непривычно тёмный взгляд из-под густых ресниц. Влажно разомкнутые губы, вкус которых, однажды попробовав, невозможно забыть.
— Ты просила больше так не делать.
Легчайший вздох. Опущенные ресницы. И добровольное движение навстречу.
Прекратившийся было дождь пошёл снова, сильнее, непроницаемой серой завесой отгораживая от остального мира затерянный домик в горах и двоих на его веранде.
Глава 24
— Не боишься?
Защищая Эйприл от холода и сырости, Дин обнимал её не только руками, но и крыльями.
— Падения? Нет. Я не чувствую дурного, да и потом, любовь — не грех.
Неискажённая любовь, мысленно поправил Дин. Один из главных аспектов Создателя, и какое счастье, что полюбить иначе Эйприл попросту не сумела бы.
«Ладно, Бог, — думал Дин, вдыхая нежный запах ландыша, исходящий от светлых волос. — Этот дар я от Тебя приму. И, может быть, даже поблагодарю за него».
— А как насчёт ревности? — поддел он вслух.
— А что насчёт ревности? — Эйприл самую малость отстранилась, чтобы посмотреть снизу вверх. — Если ты обо мне, я не ревновала. Ты же не моя — да и вообще ничья — собственность. Это просто, ну, земные ассоциации. Ревности с любовью, а любви — с тем, что я, — она чуточку покраснела, — чувствую. Как последний кусочек головоломки, без которого не ясен её смысл.
— Я так и думал, — кивнул Дин и, не собираясь противиться искушению, склонился над ней. И вновь застыл, ощущая тепло, но не касаясь губ. Вновь давая выбор.
— А вот ты боишься, — щекотно выдохнула Эйприл.
— Да. — Балансируя на самой грани, Дин скользнул губами вдоль щеки к виску. В миллиметре от лилейной гладкости кожи. — Ад не для тебя.
— Всё будет хорошо, поверь.
«Рад бы, да не могу»
Потому что кому, как не Дину, знать, насколько мир после Раскола жестокая штука. Особенно к тем, кто осмеливается идти против его основ.
Пылающий фламберг, занесённый над светлой фигуркой.
Дин зло отмахнулся от воспоминания. Второй раз это не повторится. Он сумеет защитить Эйприл — хоть от Велиала, хоть от Михаила, хоть от самого Бога.
— Дин. — Его закаменевшую скулу ласково погладили тонкие пальцы. — Я понимаю, для тебя это сложно, но, — заминка, — попытайся довериться Отцу.
С горьким смешком Дин поймал девичью кисть и легонько мазнул губами по запястью, заставив бешено запульсировать голубую жилку.
— Это не сложно, это невозможно. Так что давай ты будешь доверять ему за нас двоих.
— А ты? — опечалено спросила Эйприл.
— А я — готовиться к всевозможным подвохам. Например к тому, что даже ангел может простыть.
И, не желая продолжать разговор, Дин ловко подхватил девушку на руки.
— Эй, я сама могу идти! — переполошилась та.
— Не сомневаюсь в этом.
Дверь шале распахнулась, как живая.
— Тогда отпусти меня! — не сдавалась Эйприл.
— Зачем?
Как был, с драгоценной ношей на руках, Дин опустился в кресло у камина и поджёг знаком огня оставшиеся со вчерашнего вечера поленья.
— Тебе точно удобно? Может, я пересяду?
Так она из-за этого ершится? Пф-ф!
— Точно, — Дин безжалостно пресёк попытку сбежать. А потом, внутренне забавляясь, продолжил с серьёзной миной: — И хочу тебя сразу предупредить: если будешь так ёрзать, не жалуйся потом на последствия.
— Последствия? — непонимающе переспросила Эйприл. И вспыхнула до корней волос, верно расшифровав красноречивый ответный взгляд.
При виде такой реакции Дин не сдержал смешок.
— Ну-ну, — он легонько провёл ладонью по мягкому золоту прядей. — Не переживай, я всё-таки демон, и умею управлять греховными порывами.
Всё ещё смущённая Эйприл уткнулась носом ему в шею и пробормотала:
— Да я, в общем-то, не против. Только не умею ничего.
— Не против? — Фразу о неумении Дин отбросил, как несущественную. — Разве для тебя это не?..
— Нет. Я ведь говорила, любовь — не грех. Ни в одном из своих проявлений.
Завидная убеждённость. По-настоящему завидная. Но в любом случае торопиться не стоит, ведь если с ней что-то случится…
— Не бойся.
Похоже, Дин слишком расслабился, раз его мысли получилось так легко прочитать. А Эйприл, не иначе как желая добавить словам весомости, приподнялась и решительно прижалась губами к губам.
Её действительно нельзя было назвать мастерицей поцелуев, но собственническая часть Диновой натуры видела в этом исключительно преимущество.
«Только моя».
Тем более что новые знания Эйприл схватывала налету и сама не стеснялся экспериментировать, целиком отдаваясь действу. И совсем скоро выяснилось, что застёжки на платье — полнейшая ерунда, а оторвать ладони от горячего атласа кожи — совершенно нереально. И вообще, не перебраться ли им на ковёр? Ворс достаточно мягкий, и если Эйприл останется сверху...
— Так, стоп.
— Почему? Я что-то не так делаю?
Их лица всё ещё были настолько близко, что одинаково шумное дыхание казалось одним на двоих.
— Всё так, — если бы Дин не опасался сорваться, он бы поцеловал девушку в соблазнительно яркие губы. — Но давай не спешить.
Долгий взгляд. Тихий вздох.
— Ладно.
Они вернулись к прежнему положению, и голова Эйприл снова удобно легла Дину на плечо. Потрескивали поленья в камине, по крыше веранды деликатно постукивал дождь.
— Я задам тебе личный вопрос?
— Ещё один? — хмыкнул Дин. — Что же, задавай.
— Как давно ты понял?
— Чуть больше недели назад. — Хотя должен был раньше. Может быть, даже после Иордана.
— И, — Эйприл запнулась, — собирался с этим что-то, ну, делать?
— Чтобы получить тебя? — Дин с лёгкостью развернул вопрос до конца. — Нет.
Ангел немного помолчала, явно обдумывая ответ, а потом тихо сказала:
— Знаешь, я, конечно, прежде с демонами не особенно пересекалась, но мне почему-то кажется, что ты тоже — один на все три мира.
— Я Судья, — повёл Дин свободным плечом. — А значит, обязан следовать законам справедливости.
— Не думаю, что дело только в этом, — ещё тише отозвалась Эйприл, сползая ниже и пристраивая голову у Дина на груди. Что ж, пусть считает, как ей хочется. Правды это не изменит, но и вреда не принесёт.
В комнате опять воцарилась уютная тишина. Дин безотчётно перебирал золотые пряди, как вдруг ему вспомнился один любопытный вопрос.
— Эйприл, почему у тебя нет друзей в Раю?
— Сложно сказать, — ответил та после недлинной паузы. — Как-то не сложилось. Мне всегда было интереснее с людьми, да и Земля нравится больше. А почему у тебя не появилось друзей в Аду?
Странно, Дину казалось, это очевидно.
— Потому что дружбы без доверия не бывает, а в Аду доверять нельзя никому.
— Ужасно, — прошептала Эйприл и внезапно вздрогнула, одновременно с Дином ощутив появление на веранде чужака.
Как и положено, Дин среагировал первым.
— Прячься, немедленно, — выдохнул он, практически спихивая девушку с колен. Та понятливо метнулась к двери в кухню и беззвучно исчезла за ней. А сам Дин уже стоял у камина спиной к комнате и, стараясь утихомирить как у зайца колотящееся сердце, делал вид, будто поправляет кочергой дрова.
«Спокойно, — говорил он себе. — Пока Эйприл не касается Пространства Духа, её след нельзя почувствовать. Значит, моя задача — как можно быстрее избавиться от Лиона».
В том, что это был именно он, Дин не сомневался. О тайном земном убежище господина Судьи не знал никто, кроме надоеды-приятеля. И действительно, не прошло и нескольких секунд, как вместе с уверенным стуком в дом шагнул Лион.
— Так и знал, что найду тебя здесь, — он одарил Дина ослепительной улыбкой. — Если не Ад, то Семь Ветров, если не Семь Ветров, то охотничий домик.
