Одержимость (ЛП) - МакНил Гретхен

Монсеньор подтолкнул Бриджет, и она, спотыкаясь, двинулась вперед. Почему она не могла сказать «нет» и настоять на своем?

Он открыл стеклянную дверь, задев старомодный колокольчик, что крепился над ней. Раздавший звук был подобен похоронному звону.

Бриджет замерла на пороге. Ее взгляд уперся в витрину, заставленную старыми поблекшими куклами. Лысые, с нарисованным подобием волос на жутких маленьких черепах они были одеты по моде разных эпох – одни в стиль Дикого Запада, другие – начала века – и все с одинаковым выражением лица: рисованные глаза смотрят прямо перед собой, а губы собраны в трубочку и слегка приоткрыты, будто они что-то воркуют. Большинство были облупленными, с их лиц отслаивалась крашеная кожа, и они сидели под странными углами – опираясь друг на друга, что напоминало детский лепрозорий[23].

В центре находилась огромная кукла а-ля «Маленький домик в прериях»[24], чье деревянное лицо явно побывало в пасти у собаки. Бриджет отвела от куклы взгляд и застыла. Она могла поклясться, что та шевельнулась. С бешено колотящимся в груди сердцем она нерешительно подошла к витрине и нагнулась, так что теперь ее лицо оказалось прямо напротив куклы. Никакой ошибки не было.

Кукла ей подмигнула.

Запаниковав, Бриджет развернулась обратно к двери, но перед глазами обнаружилась целая стена из кукол. Слева, справа – вдоль всех четырех стен выстроились в ряд одинаковые стеклянные витрины под завязку набитые круглолицыми куклами. Пластмассовые, фарфоровые, в пеленках, одетые, словно королевы фей и диснеевские принцессы. Белые, черные, латиноамериканской и азиатской наружности – полный состав ООН воплощенных кошмаров.

Бриджет вздрогнула. Не удивительно, что тут завелись демоны. Совсем не удивительно. Это был самый настоящий ад.

– Монсеньор я так рада, что вы пришли. – Женщина устремилась вперед. Волнистые волосы, черные водолазка, юбка и колготки в сочетании с режущий глаз красной помадой на губах делали ее больше похожей на гота девяностых годов, чем на владелицу аляповатого кукольного магазина.

– Естественно, мисс Лаво.

– Папа сказал, что если кто и в состоянии помочь, то только вы.

– Посмотрим, что мы сможем сделать.

– Звуки стали более… – мисс Лаво провела рукой по волосам, – агрессивными.

Монсеньор кивнул.

– Ясно. По-прежнему только ночью?

Мисс Лаво кивнула.

– Мне жаль, что вы не застали этого, когда приходили на прошлой неделе, но я, как вы и просили, записала время всех случаев активности. – Она протянула ему клочок бумаги.

– Хм. Закат и три часа утра? – спросил монсеньор, приподняв брови.

Отец Сантос присвистнул.

– Это плохо? – встревожилась мисс Лаво. Ее голос дрогнул.

Монсеньор взял за руку женщину и заставил ее чуть повернуться, чтобы она не видела молодого священника.

– Нет, что вы, Эмили. Все будет замечательно.

Мисс Лаво заметила сжавшуюся у двери Бриджет. Красные губы поджались.

– Извините, но магазин закрыт.

– Бриджет с нами, – сообщил монсеньор.

«Ага, с ними», – подумала Бриджет. «Разве я не самая везучая девушка в мире?»

Мисс Лаво взглянула на монсеньора, который одобряюще кивнул.

– Не волнуйтесь, мисс Лаво. Бриджет уже приходилось делать нечто подобное.

Бриджет сглотнула и выдавила из себя улыбку, чтобы не казалось, словно она в любую минуту готова обмочить штаны от страха.

– О, – как-то разочарованно протянула мисс Лаво. – Пожалуй… как скажете, монсеньор.

Монсеньор склонил голову.

– Благодарю.

С широко распахнутыми глазами мисс Лаво наблюдала, как отец Сантос начал расставлять свечи и сакраменталии на прилавке.

– Что мне надо делать?

– Я бы посоветовал вам пойти и выпить чашечку кофе, – проговорил монсеньор. – Или, может, с друзьями пообедаете?

Лицо мисс Лаво вытянулось.

– Мне нельзя остаться?

Класс. Фанатка охотников за привидениями. У нее, вероятно, имеется как минимум одна колода карт таро и спиритическая доска в придачу, припрятанная где-нибудь в квартире.

– Боюсь, ваше присутствие может осложнить положение. – Монсеньор уверено вел мисс Лаво к двери. – Чтобы, э-э, благословение прошло успешно, здесь должны находиться только профессионалы. – Мисс Лаво хотела возразить, но со звонком колокольчика монсеньор выпроводил ее за порог. – Я позвоню, когда мы закончим.

Бриджет не удержалась от улыбки, глядя на то, как ловко он разобрался с мисс Лаво. Прям играючи.

Вот бы теперь и с магазином получилось также.

14

ОТЕЦ САНТОС ПОДГОТОВИЛ КОМНАТУ. НА прилавке рядом с кассой стояли белые свечи, желто-оранжевые язычки их пламени отражались от многочисленных стеклянных створок витрин, из-за чего магазин выглядел, словно охваченный огнем. Сосуды со святой водой и маслом важно теснились рядом друг с другом, а перед дверью черного входа солью была нарисована линия, плюс по небольшой ее кучке лежало во всех углах магазина.

– Все готово, –  сообщил он.

Монсеньор даже не взглянул на него.

– Вы освятили входную дверь? Что-то я не вижу на пороге соли.

Он прав. Соли около двери не было. После случившегося у миссис Лонг, это очень грубая ошибка

– Точно-точно, –  согласился отец Сантос.  Он схватил миску с солью и кинулся к двери. – П-простите.

– Хм-м. – Монсеньор дождался, пока отец Сантос насыплет соль и вернет миску на прилавок, прежде чем повернулся к Бриджет. – Вот теперь все готово.

Бриджет сделала глубокий вдох. Представление начинается.

Но чего-то не хватало. Если не обращать внимания на бездушные лица кукол, глядящие в разные стороны, в целом магазин ощущался… вполне нормальным. В воздухе не чувствовалось ни злобы, ни холода. Не было характерного головокружения, комната не ходила ходуном, словно палуба на корабле. Не закладывало уши, как будто она находилась под толщей воды. У Фергюсонов и у миссис Лонг Бриджет ощущала на себе чей-то взгляд, не в спину, а отовсюду разом, как если бы у дома вдруг выросли сотни глаз. И вот теперь здесь, в этом жутком до дрожи месте, окруженная без преувеличения сказать миллионами пар глаз, что она чувствует?

Ничего.

– Вы уверены, что тут что-то есть? – спросила она, снимая куртку. В магазине было довольно тепло.

– Да, – уверено сказал монсеньор.

Бриджет провела пальцами по стене. Ни голосов, ни хрюканья, ни завываний, ни криков. – Я ничего не слышу.

Монсеньор достал из сумки отца Сантоса свой епитрахиль.

– Четвертое правило.

– Не теряй бдительности, – отчеканила Бриджет.

– Вот именно. – Монсеньор поцеловал вышитый крест, после чего повесил пурпурный епитрахиль на свою шею. – Смотри. – Он вынул из сумки распятие и положил его на прилавок.

Атмосфера изменилась мгновенно. В ушах у Бриджет подскочило давление. Она сжала челюсти, и уши сразу же заложило. Новая сила продолжала нарастать, концентрируясь над крестом. Воздух стал гнилым, мерзким, и Бриджет уловила уже знакомый ей резкий металлический запах.

Краем глаза она заметила, как поворачивается голова куклы.

– Твою мать, – пробормотала Бриджет себе под нос. – Сосредоточься.

Еще одно движение слева заставило ее сердце пуститься вскачь. В этот раз Бриджет показалось, что целая полка с куклами повернула к ней свои головы. Они таращились на нее, целая стена мертвых глаз. Она была уверена, секунду назад они не смотрели в ее сторону.

– Вы это видели? – прошептала она.

– Видели что? – уточнил отец Сантос. На что ему вообще глаза?

– Не обращай внимания, – успокаивающе произнес монсеньор, процитировав третье правило.

Не обращать внимания на кошмарных кукол одержимых дьяволом, которые в данный момент взирали на нее. Надо всего-то представить, что их тут нет.

Бриджет закрыла глаза. Пожалуйста, не дай Чакки кинуться на меня с треклятым ножом мясника наперевес. Пожалуйста, пожалуйста.