Эдвард Бенсон - Заклятие сатаны (сборник)

Однако шел только двенадцатый час, а до полуночи Сондерс вряд ли появится. Юстас опасался оставить полки без присмотра даже на миг, так что не мог даже спуститься вниз и позвонить прислуге. Дворецкий Мортон обычно проходил по дому, проверяя, все ли окна закрыты, но мог сюда и не заглянуть. Юстас не знал, что предпринять.

Наконец внизу послышались шаги.

— Мортон! — крикнул он. — Мортон!

— Да, сэр?

— Мистер Сондерс уже вернулся?

— Еще нет, сэр.

— Ладно, принесите мне бренди, да поскорее, недотепа. Я наверху, на галерее…

— Благодарю, — произнес Юстас, осушив стаканчик. — Вот что, Мортон, не ложитесь пока спать. Я смотрю, тут многие книги случайно попадали вниз, принесите их сюда и поставьте на полки.

Мортон еще никогда не видел Борлсовера таким разговорчивым, как в этот вечер.

— А теперь, Мортон, — сказал Юстас, когда книги были очищены от пыли и возвращены на место, — подержите вместе со мной эти полки. Та тварь выбралась из коробки, и я пытаюсь ее тут поймать.

— Мне кажется, я слышу, как она грызет книги, сэр. Надеюсь, они не слишком ценные?.. А вот и экипаж подъехал. Сейчас я схожу и позову мистера Сондерса.

Юстасу показалось, что дворецкий отсутствовал целых пять минут, хотя он вернулся вместе с Сондерсом уже через минуту.

— Все в порядке, Мортон, вы свободны. Я здесь, Сондерс, наверху.

— Что за шум? — спросил Сондерс, когда неторопливо поднялся на галерею и, держа руки в карманах, приблизился к Юстасу. Сегодня вечером ему сопутствовала удача. Он был вполне доволен как собой, так и винами, которые подбирал на свой вкус капитан Локвуд. — Что случилось? Как я смотрю, вы в панике.

— Этот старый черт моего дядюшки… — начал было Юстас. — Нет, я не в состоянии это объяснить. Словом, это его рука тут все переворачивает вверх дном. Но я загнал ее в ловушку. Она там, за теми книгами. Вы должны помочь мне поймать ее.

— Что с вами, Юстас? Что за шутки?

— Какие тут шутки, идиот вы безмозглый! Если не верите мне, вытащите какую-нибудь книгу, суньте туда руку и сами пощупайте.

— Ладно, — согласился Сондерс. — Погодите, только засучу рукав. Не буду же я собирать там вековую пыль, верно?

Он снял пиджак, опустился на колени и сунул руку за ряд книг.

— Там точно что-то есть, — сказал он. — С одного конца у нее какой-то забавный обрубок, даже не пойму, что это такое, а еще у нее клешни, как у краба. Ах, ты! Ну-ка перестань! — он торопливо вытащил свою руку. — Скорей засуньте туда книгу! Теперь ей оттуда не выбраться.

— Что это такое? — спросил Юстас.

— Не знаю что, но она пыталась меня схватить. Мне показалось, что я нащупал большой и указательный пальцы. Дайте-ка мне бренди.

— Как же ее оттуда вытащить?

— Может, попробуем поймать рыбацким сачком?

— Нет, Сондерс, не получится. Она слишком смышленая. Я же говорю вам — она передвигается быстрее меня. Но я кое-что придумал. На концах полки стоят две большие книги, которые доходят до стены. Остальные куда меньше. Я буду вынимать книгу за книгой, а вы сдвигайте большие книги так, чтобы зажать ее между ними.

План действий казался неплохим. Занятое книгами пространство постепенно сужалось. Что-то очень шустрое там определенно было. Однажды они даже заметили пальцы, которые высунулись наружу в поисках выхода. В конце концов, беглец оказался в ловушке между двумя большими книгами. Сильно сжимая их, Сондерс заметил:

— По-моему, это и в самом деле рука. Не знаю, как насчет плоти и крови, но мускулы у нее есть. Наверно, это разновидность заразной галлюцинации. Я читал о подобных случаях.

— Это заразная абракадабра! — отозвался бледный от гнева Юстас. — Несите ее вниз. Посадим ее обратно в коробку.

Сделать это оказалось непросто, но они все-таки справились.

— Чтобы не рисковать, — сказал Юстас, — закрепим крышку винтами. Так, кладите коробку сюда, в мой старый письменный стол. Ничего нужного там у меня нет. Вот ключ. Слава Богу, замок исправен.

— Веселый у нас получился вечер, — заметил Сондерс. — Ну, а теперь рассказывайте, что там с вашим дядей.

Они проговорили до самого утра. У Сондерса даже сон пропал. А Юстас старался все выложить и забыть навсегда. А заодно и отделаться от страха, которого никогда не испытывал раньше: страха пройти в одиночку длинный коридор до собственной спальни.

— Что бы там ни было, — заявил Юстас на следующее утро, — предлагаю выбросить это из головы. У нас впереди десять свободных дней, давайте отправимся на Озера, побродим там.

— И целыми днями не видеть ни души, а по вечерам помирать от скуки? Нет, спасибо, это не для меня. Тогда уж лучше выбраться в город. Или точнее сказать — сбежать, верно? У нас ведь у обоих поджилки трясутся. Ладно, Юстас, возьмите себя в руки, Давайте-ка еще разок посмотрим на эту руку.

— Как хотите, — согласился Юстас. — Вот ключ.

Он пошли в библиотеку и открыли стол. Коробка стояла там целая и невредимая.

— Чего вы хотите? — спросил Юстас.

— Я бы хотел, чтобы вы сами по своей воле открыли крышку. Но раз уж вы трусите, придется это сделать мне. Во всяком случае, вряд ли сегодня случится что-нибудь непредвиденное.

Он открыл крышку и вынул из коробки отрезанную руку.

— Она холодная? — спросил Юстас.

— Чуть теплая. На ощупь чуть холоднее нормальной температуры. А еще мягкая и гибкая. Если это бальзамирование, то я такого бальзамирования никогда не встречал. Это рука вашего дяди?

— Да, конечно, это его правая рука, — подтвердил Юстас. — Мне хорошо знакомы эти длинные тонкие пальцы. Положите ее обратно в коробку, Сондерс. Винтами закручивать не будем. Я запру стол, так что выбраться оттуда она не сможет. Ладно, я согласен съездить на недельку в город. Если мы отправимся после ленча, то к вечеру будем уже в Грантэме или Стамфорде.

— Отлично, — отозвался Сондерс. — А завтра… Ну, до завтра мы уже забудем про эту проклятую зверюшку.

Конечно, до завтра они ничего не забыли. Более того, в конце недели, на небольшом ужине, который Юстас устроил в честь Хэллоуина, они со всеми подробностями рассказали захватывающую историю о призраке.

— Вы хотите, чтобы мы этому поверили, мистер Борлсовер? Какой ужас!

— Клянусь, это чистая правда. Да вот и Сондерс подтвердит. Верно, старина?

— Готов дать любую клятву, — кивнул Сондерс. — Это рука с длинными и тонкими пальцами, которые схватили меня вот так…

— Перестаньте, мистер Сондерс! Перестаньте! Настоящий кошмар! А теперь, пожалуйста, расскажите что-нибудь еще. Такое, чтобы душа ушла в пятки…

— Еще одна неурядица, — сказал Юстас на следующее утро, перебрасывая Сондерсу полученное им письмо. — Впрочем, это ваша забота. Если я правильно понял, миссис Меррит собирается уволиться.

— Что за глупость с ее стороны! — возразил Сондерс. — Она сама не знает, чего хочет. Дайте-ка я прочитаю.

Вот что он прочел:

«Дорогой сэр, этим письмом даю Вам знать, что в месячный срок, начиная со вторника 13 числа, я должна уволиться. Уже давно я считала, что это место слишком большое для меня, но, когда Джейн Парфит и Эмма Лейдло ушли вдруг и сказали только — «если вы не против», потому что просто не хотели, чтобы другие девушки смеялись над ними из-за того, что они не могут сами навести порядок в комнате или боятся ходить одни по лестнице, чтобы не наступить на полузамороженную лягушку, или слушать по ночам, как они скачут по коридорам, могу только сказать, что это не для меня. Поэтому мне приходится просить вас, мистер Борлсовер, сэр, найти себе другую домоправительницу, которая не будет против больших и пустых домов, про которые кое-кто говорит, не то чтобы я им верила хоть капельку, ведь моя дорогая мама была веслианской веры, но говорят, что там есть привидения.

Преданная Вам,

Элизабет Меррит.

P.S. Буду очень обязана, если Вы передадите мое почтение мистеру Сондерсу. Надеюсь, он будет беречься, чтобы его насморк прошел».

— Сондерс, — сказал Юстас. — У вас всегда хорошо получалось ладить со слугами. Вы должны отговорить старушку Меррит.

— Ну, конечно, она не уволится, — ответил Сондерс. — Скорее всего, она просто закидывает удочку насчет повышения жалованья. Сегодня же напишу ей.

— Нет, тут без уговоров не обойтись. Хватит нам торчать в городе. Завтра возвращаемся, а вам надо постараться, чтобы простуда усилилась. Чтобы еще и кашель начался, а значит, потребовались многие недели усиленного питания и хорошего ухода.

— Ладно. Думаю, я сумею уговорить миссис Меррит.

Но миссис Меррит оказалась упрямее, чем он думал. Она с сочувствием выслушала рассказ о насморке мистера Сондерса и о том, как в Лондоне он целую ночь напролет промучился из-за кашля, она очень сочувствовала ему. Она, разумеется, с радостью отведет ему другую комнату, с южной стороны, да еще и как следует ее проветрит. И, может быть, ему стоит съесть на ночь миску хлеба с горячим молоком? Но, увы, ей все-таки придется уволиться к концу месяца.