Кого не взяли на небо - Клим Мглин
— Ага, — важно кивнула раскрасневшаяся от удовольствия роботесса.
Эпилог
— Очнись, Йотун, — маленькая детская ладонь легла на мускулистое плечо, засыпанное светлыми косами, — К тебе пришли твои друзья и с ними чудо на колёсиках. У меня сохранился твой подарок.
Рукоятка армейского ножа сильно ткнула в ребро гиганта:
— Он нам понадобится — теперь это наше единственное оружие.
Кортни и два странных деда, сопровождающих роботессу, саркастически хихикнули.
— Товарищ сержант: рядовой Трабл и рядовой ДайПатрон прибыли в ваше распоряжение. И с нами представители союзной армии НАТО — Джек Кэролл, гениальный писатель-маньяк, он же Кортни — истинная убийца Курта.
— Hello, Russian giant, — мелодично пропела Свордс, — Мы всё же встретились вновь.
Монакура Пуу медленно поднял лохматую голову. Холодный лёд в уголках глаз растаял, обратившись скупой слезинкой.
— Почему так долго? — спросил он.
— Извиняй, бро, — ответил Трабл, крепко сжимая в объятиях обмякшую тушу великана, — Раньше никак не получалось.
— Мы с нашими американскими коллегами, — затараторил ДайПатрон, — Семь лет сдерживаем орды библейских чудовищ, желающих поработить и мучить всё человечество.
— Нету уж никакого человечества, — проронил сержант, — Но вы всё же молодцы — хвалю и выношу вам боевую благодарность.
— Разрешите извлечь тела ваших боевых товарищей, коих мы убили, дабы те не просрали баттл и не попали в полон к ворогу, и похоронить их с геройскими почестями?
— Пойдёмте, бойцы, — бывший барабанщик тяжело поднялся на ноги.
— Я помогу вам, — вызвалась Кортни, — Но прежде, товарищ сержант, извольте ответить на один пустяковый, но очень важный для меня вопрос: вы не встречали здесь Сиддхартху?
— Кого? — лохматые брови гиганта взметнулись вверх, — Это один из упырей Сехмет? Так они все полегли — все до единого, а двое, коих заперли в танке, — взгляд синих глаз указал на гигантскую груду расплавленного железа, — Обратились в кебаб.
— Нет, — согласилась Кортни, — Это не упырь: Сиддхартха — индийский принц. Владыка Ада уверял, что он находится здесь. Мне необходимо с ним встретиться.
— Не было здесь никаких индийских принцев, — склонил голову сержант, — Лишь две сумасбродные египетские богини, чернокожий Иисус, апгрейденные вампиры, викинги-попаданцы, оголтелые ангелы и мёртвый фараон.
— Я и сейчас здесь, — раздался шелестящий голос.
Все резко развернулись.
Створки брони роботессы разъехались в разные стороны, и рука в ковбойской перчатке нацелила пятьсот пятый Магнум в грудь неестественно вывернутой фигуре, что тащилась прямиком к развалинам домика строителя.
— Джет, Владыка Верхнего и Нижнего Египта, — представил вновь прибывшего Монакура, — Как ты выжил, бро, в этой мясорубке?
— А я и не выжил, — грустно ответил фараон, — В момент своей смерти я осознал, что мой старый друг Упуаут меня обманывал: никакой я не консервант; я мёртв уже три тысячи лет. А раз я мёртв, то умереть повторно не могу. Вот я и не умер.
— А твои телохранители?
— Сдаётся мне — не посетило их подобное откровение; все шестеро пали, защищая своего господина.
— Ты не этого Сиддхартху ищешь, милая? — поинтересовался Монакура у роботессы.
— Нет, — брезгливо скривилась Кортни, — Я ищу того, кто излучал радужное сияние во время всего этого чудовищного бедлама.
— Маленькая, — стальная башенка роботессы повернулась к Сигни, — Ты не видела кто здесь лучился семицветом?
— Мы, — гордо ответила девочка и взяла Монакуру за руку, — Мы лучились. Теперь мы с ним главные. Пойдёшь к нам в отряд, волшебная колесница?
Башенка склонилась набок; лампочки Кортни мерцали истинным пониманием:
— Конечно пойду, Пробуждённая.
— Тогда, — сухо кашлянул Джет, — Давайте найдём и предадим земле тело нашей Госпожи.
Монакура Пуу кивнул и отряд двинулся по истерзанной песчаной косе, заваленной серыми каменными глыбами и грудами седого пепла.
— Кто- нибудь здесь есть? Кто-нибудь меня слышит?
Голос доносился из-под кучи закопчённых обломков, бывших некогда гордой башней маяка.
— Сехмет! Старая ты карга! — дрожащий голос выдал мёртвого фараона: Джет несказанно обрадовался, — Почему ты валяешься в этой помойке? Неужели ты не можешь освободится от пары каменюк, придавивших твою толстую жопу?
— Никак не могу, Владыка, — ответил голос из-под обломков, — В этой жестокой сечи я растратила все свои силы; к тому же я здесь не одна. Так что вытаскивай меня отсюда, дохляк.
Джет порывисто вцепился в край камня; ему на помощь поспел Монакура, а Трабл и ДайПатрон ухватились с другой стороны.
— Раз-два-три, — хрипел Монакура.
Тщетно: упрямый кусок и не думал поддаваться.
— Мужчины, — произнесла роботесса, — Как я уже упоминала, прошедшие постапокалиптические годы я посвятила разработке и созданию нового оружия. Но не только оружия. Некоторые мои изобретения воистину гениальны и незаменимы вот в таких безвыходных ситуациях. Разойдитесь, немощи.
Фараон и диверсанты послушно расступились.
На этот раз из бронированных створок на груди роботессы показалось нечто, напоминающее слуховую трубку викторианской эпохи.
— Я назвала его Гравитас, — объявила Кортни.
Рожок издал мерзостный треск. Огромный обломок дрогнул и приподнялся в воздух.
— Теперь блинчики, — хихикнула Кортни.
Камень сорвался с места и с бешеной скоростью запрыгал по морским волнам.
— Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, — считала маленькая Сигни и хлопала в ладоши.
Под завалом обнаружились два обнимающихся тела. Странная женщина крепко сжимала в объятиях высокого блондина.
— Где Госпожа? — спросил Джет упавшим голосом и вяло протянул руку.
Женщина тяжело вздохнула и поднялась на ноги.
— Зачем ты тискаешься с этим фашистом? — поинтересовался Монакура Пуу.
— Я прикрыла его собственным телом: родная кровь как-никак.
— А что с тобой случилось, тётя? — Трабл и ДайПатрон обступили смуглую женщину и во все глаза разглядывали ту.
— Ну, я сражалась, а потом, когда наступил вот этот самый всепиздец, схватила в охапку этого дурака, что оказался рядом, крепко обняла, и закатилась под громадный обломок рухнувшего маяка. Потом нас засыпало.
— Мы не об этом, — диверсанты таращились на львиный хвост, торчащий из женской задницы.
Кроме означенной конечности, левое ухо и правая рука богини не были человеческими — это было львиное ухо и львиная лапа.
— А это... — отмахнулась Сехмет, — В момент трансформации облика меня крепко приложило по голове камушком...
— Ашка? Эфка?
