Дорога вспять. Сборник фантастических рассказов (СИ) - Костюкевич Дмитрий Геннадьевич
Что всё-таки? У них даже пальчики есть на конечностях, а мы их излучением, под воду, за борт!
Но они ничего не чувствуют…
Да? Ты уверен?
Прежде чем нырнуть в люк, он обернулся к лабораторным столам. Закрыл глаза, завалил русло мыслей камнями образов, улыбнулся. Крошки-тихоходки плавали по лаборатории. Полноправные хозяева модуля.
Возможно, они были счастливы.
Это немного подняло Первому настроение.
*Он распахнул люк и заглянул внутрь.
Катышки свечных огоньков были едва различимы. Глаза приспосабливались к темноте. Включил свет – пусть ворчит, хоть что-то от него услышит! – проморгался.
В каюте стоял тяжёлый воздух. Вентилятор задыхался хрипом.
– Как ты?
Тишина.
– Колдуешь с огоньками?
Второй молча смотрел куда-то в сторону.
– Выбирайся из своей паутины. Пройдёмся.
Смердящее безмолвие.
– Эй! Придётся вытащить тебя силой! Слышишь?
Разумеется, Второй не слышал.
Что-то порвалось внутри Первого – лопнуло, не сейчас, раньше, стоило только признать.
Этот запах… Он больше не мог его игнорировать. Всё это…
Согнулся, переждал рвотные спазмы, выскользнул наружу, потянул на себя люк, но остановился, поднырнул под кромку.
Посмотрю… в последний раз, заверил себя.
Свернувшаяся кровь разлетелась по всему объёму каюты тёмными шариками. Мертвец висел в эластичных ремнях «Морфия», уставившись пустыми глазами на синеватые шапочки свечей. Раззявленные рты запястий. Испятнанная гнилью кожа. На стенах: фото родных, какие-то личные вещички, потерявшие контекст воспоминаний безделушки…
Первый задохнулся слезами, смрадом разложения.
Горят ли свечи на самом деле или только в его воображении? Когда он их поджёг? Сколько длится этот ритуал?
Круглое пламя… будущие миссии… перспективные исследования… нет…
Он обо что-то ударился. Прочь, прочь, прочь!..
Не мешать Второму. Не делать глупостей. Уйти… куда?
Вестибулярный аппарат предал его. Бортинженер схватился за переборку. Поплыл лицом вперёд, перепачканный слюной и слезами. К панорамному обзорному куполу – своему давнему врагу. Хватал ртом воздух, зная, что кислород в норме, что электролизер «Электрон» исправно разлагает техническую воду, но ничего не мог с собой поделать. Рыба на берегу. Обезвоженная тихоходка, проспавшая целый век в клочке сухого мха посреди пустыни, но не желающая умирать. Первый задыхался. Дёрнулся к шкафу в нише, принялся бороться с замком. Победил.
– Сука, давай…
Рванул из держателей канистру, отлетел к противоположной стене. Зарычал.
Когда кислородная шашка зашипела и принялась гореть, он немного успокоился. Жадно задышал над струями кислорода, выделяемыми при медленном горении перхлората лития и железного порошка.
Позади глазных яблок объявилась пульсирующая боль. Бортинженер врезался плечом в светильник и тихо засмеялся.
Вперёд, вперёд, вдоль перекрученных кишок кабелей – по течению.
К семи иллюминаторам купола. К Земле. К реальности.
*За бортом станции висел мёртвый шарик, укрытый коростой пылевых облаков. Мантией загрязнённой атмосферы.
Сколько взрывов насчитал Второй девять дней назад, прежде чем закрыться в каюте и расковырять себе вены? Сколько их было всего, этих ярких пятнышек, вспыхивающих словно диоды на сигнальном табло?
Очень много…
Сверху ещё страшнее, думал Первый. Не красный гриб, дыбящийся на горизонте, а просто пухнущая точка… точки… Ужасающе-схематичные, какие-то нереальные, они подарили надежду (ты жив, ты далеко, это тебя не касается), которая не что иное, как очередной обман.
Возвращаться больше некуда.
И всё, что они могут сделать – развернуть телескоп в другую сторону. Изучать микроорганизмы, баюкать в колыбели микрогравитации пламя, делать превосходные снимки загадочной бездны…
Делать вид, что ничего не случилось. Как и договорились – друг с другом, с подступающим безумием.
Делать свою работу. Не оборачиваясь.
*Делать свою работу. Каждый день. Удел «небожителей». Под вальс привычных витков.
План экспериментов на сегодня:
«Среда МКС». Изучение характеристик МКС, как среды проведения исследований. Комплексное изучение параметров МКС, как техногенной среды проведения различных исследований.
Проведение сеансов: измерение собственного магнитного поля и параметров ориентации станции штатной бортовой аппаратурой…
*И эта дурацкая мысль:
«Теперь я самый маленький человек на орбите Земли… ха!.. на всей Земле…»
Влюбленный Люци
– Ну, когда же! – Люцифер саданул кулаком, усеянным золотыми перстнями, по подлокотнику. – Где она?!
Веспасиан нервно цокал копытами у входа, совершал руками хаотичные манипуляции.
– Сейчас, сейчас, хозяин… Небольшие проблемы с материализацией…
Он был чёртом низшего порядка, с выцветшей шерстью, местами неприятно линяющей. Ему была оказана великая честь заниматься этим вопросом, и он понимал это. Понимал и причину, по которой удостоился сея поручения – адская дизентерия огненного поноса изрядно покосила ряды нечисти, лазареты у кратера вулкана Эо были переполнены; среди демонов поговаривали, что карантин внесён на повестку XXXXXXIV-го Адского Собрания.
– Субстанция… оболочка… стабилизировать… – бормотал Веспасиан.
– К чёрту отговорки! – крикнул Люцифер, но тут же улыбнулся. – К чёрту… хм, забавно звучит… особенно здесь.
– Да, да…
– Что – да?
– Забавно, – неуверенно сказал чёрт, виляя хвостом.
На протяжении столетий он являлся директором сети проточных лава-туалетов, имел с этого небольшой процент и тихонько линял на краю Ада. Бизнес подарил ему прозвище – Веспасиан – причину насмешек и издёвок. Нечисть занудливый и неуступчивый народ – избавиться от полученной клички низшим сословиям можно лишь получив более унизительную и смешную. Адресованные Веспасиану письма почти всегда заканчивались припиской «Нюхай бабло!».
Иногда называли просто Весп, иногда (желчные старые демоны, стараясь сильно обидеть) Сортирмэн.
– Так что там?! – глаза дьявола вспыхнули огнём, опалили брови. – Только внятно!
– Всё в порядке… Очень хорошая душа, очень грешная, очень распутная…
– Это я знаю! Сам выбирал! Что с оболочкой?!
– Доводим до совершенства, шлифуем, ровняем… стабилизируем материю…
– Когда я её увижу?
– Сегодня же… сегодня, хозяин… клянусь рогами…
– Твои рога даже для стены не годятся. – Люцифер засмеялся, взял кубок со скотчем, разбавленным кровью и льдом, повертел его в руках, но не отпил, поставил обратно на цилиндрическую, сплетённую из костей подставку.
– Лично, лично контролирую… сегодня же…
– Иди и не заставляй меня ждать. Я у себя…
Весп, согнувшись, попятился к дверям. Три раза он наступал на собственный хвост.
«Где ты моя, черноглазая, где… – донеслось из зала, когда он закрывал дверь, – при смерти, при смерти, где-где-где…»
– Великолепно, – выдохнул Люцифер, поражённый непреисподней красотой своей будущей невесты, – дьявольски красива…
Весп позволил себе улыбку, также он позволил своим коленям дрожать менее интенсивно.
– Лично, лично контролировал… – пробормотал он.
Дьявол жестом выгнал из покоев всех двукопытных, его глаза не отрывались от девушки.
Как там звали земную модель, по фотографиям которой он приказал слепить себе спутницу? Ах да, их были тысячи… сплав штрихов, линий, форм, сплав материи…
– Божест… тьфу, дьявольски красива! – повторил он.
