Эфраим Тзимицу - Осколки, острые, как ножи
— Делай свое дело, мучитель, делай его как следует — кивнул он черной твари.
А та резким движением прыгнула на Юлю, и Сергей Степанович услышал громкий крик, крик его дочери, на пол хлынула ручьем кровь…
А Юля все кричала и кричала, тогда как черная тварь рвала её тело клыками и когтями, торжествующе рыча в такт её крикам боли.
А Сергей Степанович громко кричал, умолял, угрожал, проклинал, но не мог вырваться из прочной хватки монстра, одетого в драное черное кожаное пальто, который с улыбкой торжествующего и счастливого отца смотрел на то, как черное клыкастое чудовище, с головой, увенчанной рогами из острых как ножи осколков зеркала медленно раздирает в клочья его дочь…
В домике для прислуги между тем кипела своя жизнь — кто–то шутил, кто–то просто спал, но главное темой разговоров было, конечно, то, как новичок покажет себя перед хозяином.
— Да вернется он — настаивал старый Том — Конечно, тот на него наорет, не без этого, но прям такого страшного ничего не случиться… Да все наши уже через это прошли, обычное дело.
— Не скажи, Том — вздохнула озабоченная Бетти — Чует мое сердце, что–то страшное случиться… Вот только не знаю, что именно…
— Бетти, а что? Ты же этого паренька видела — щуплый он, даже если ум за разум зайдет и на хозяина броситься, так ничего страшного не случиться… Да и с ним Майкл этот, женишок хозяйской дочки, он тоже, если что, поможет, так что бояться нечего.
— Нет, Том — настаивала Бетти — Ты же видел его глаза — страшные, мертвые глаза, не как у человека… У меня часто мороз по коже просто проходил, когда он рядом был… И как ты только принял его…
— Хм, да и сам не знаю, Бетти, как то само оно вышло…
— Ой, страшно, Том… Глядишь выйдет нам это боком, вот помяни мое слово…
— А как? Вот как нам это может навредить?
— Не знаю, не знаю… Том, а ты помнишь, что сегодня днем произошло?
— Ты о чем?
— Ну, как этот Рот в обморок то упал?
— А, ну и?
— Как, что, ты когда–нибудь видел, чтобы нормальный человек сначала трудился так на солнцепеке, потом ни с того, ни с сего падал в обморок, и потом вставал, как ни в чем не бывало, даже на головокружение не жаловавшись?
— Ну… Ну разное бывает…. Может просто парень такой…
— Ты же знаешь — сказала Бетти — У меня бабка колдуньей была… И так вот я кое–что от неё унаследовала…
— Ой, Бетти, вот только не надо сейчас сказок про твою бабку… И про все эти ведьмины штучки…
— Да ты послушай! — строго произнесла старая служанка, заставив замолчать главного слугу — У меня недаром от этого парня мороз по коже — Злой он, темный и опасный… Но вот я же рядом была, перед тем, как он в обморок то упал… И скажу, я вот ощутила, перед тем, как он в обморок упал, будто он просветлел как–то… Будто солнышко из–за туч глянуло… А потом резко, как холодный порыв ветра накатил… И парень в обморок упал, и потом снова стал такой же… Злой…
— Так, так, так, что это у нас тут за беседы? — строго окликнул их голос, услышав который, все слуги встрепенулись — это был голос Сергея Степановича, их хозяина.
— Да ничего такого, Сергей Степанович — оправдывался Том, оглядывая своего хозяина — Просто разговариваем… Ничего страшного…
— Разговариваете значит… — задумчиво произнес бизнесмен — Том, собери во дворе всю прислугу, мне нужно объявление сделать… Лично, понял? Давай, собирай.
— Да, хозяин — кивнул Том, и пошел собирать прислугу, выдергивая из кроватей тех, кто успел задремать…
Вскоре прислуга собралась во дворе виллы. Среди людей слышались вопросы — Почему их собрали? Что случилось? Но никто не мог ответить на эти вопросы, даже сам Том, только старая Бетти вздыхала, и говорила, мол «Добром все это не кончиться…»
И вот перед слугами появился Сергей Степанович. Он вышел, и повернулся лицом к слугам. Они на миг опешили, ибо что–то было не так в его лице, что–то неуловимо изменилось, и это пугало людей…
— Друзья! — неожиданно обратился он к собравшимся, и это тоже было очень странно — строгий Сергей Степанович никогда не обращался так к своим слугам…
А он между тем продолжал.
— Друзья, сегодня вы все поучаствуете в одном знаменательном событии. В таком вам еще не доводилось участвовать, да и в будущем, ручаюсь, вы не сможете принять участие ни в одном подобном событии… А для начала, мне хотелось бы кое–что открыть вам… — поднял руку бизнесмен, призывая к молчанию.
— Том — негромко позвала Бетти — Наш хозяин… С ним что–то не то… Том, нужно бежать…
— Да замолчи, Бетти! — рассержено прошипел Том.
— Итак! — громко сказал Сергей Степанович и осел на землю.
И тут все увидели, что это было лишь его тело — все окровавленное и истерзанное, будто какой–то дикий зверь напал на него…
А рядом горделиво встал тот, кто все это время говорил за него и отдавал приказы слугам — темноволосый парень, с жестокой улыбкой. Рядом с ним из темноты возник и Рот… Или, быть может, лучше было назвать его Ротнемрот…
Все ахнули и поддались назад.
— Итак, друзья мои — начал тот, который прикидывался их хозяином — Этот паренек имеет для меня ценность… Огромную ценность! И теперь я считаю, что он должен доделать свою работу здесь, чтобы можно было отправляться дальше… Прошу вас постараться не паниковать… Увы, но вам будет очень больно, но боль — преходяща…
При последних его словах люди закричали и постарались убежать, но какое–то красноватое свечение не пускало их отсюда…
А Ротнемрот, снова приняв облик той жуткой твари, чью голову увенчивали рога из осколков разбитого зеркала, обрушивался то на одного, то на второго, раздирая их в клочья, и терзая мощными когтями людские тела…
— Я знала, что так будет, знала… — тяжело произнесла старая Бетти, перед тем, как чудовище разорвало ей глотку одним движением мощных клыков…
Глава 5. Промгородок
На крыше заброшенного заводского здания стоял парень. Подставив лицо ветру, он слегка потер виски, на которых виднелись шрамы…
— О чем ты думаешь? — услышал он голос. Обернувшись, он не увидел никого. Вздохнув, он прикрыл глаза — давно пора было привыкнуть, его собеседник любил такие фокусы.
— Ну, так о чем? — допытывался голос.
— Обо мне — вздохнул тот.
— И что? Ты чем–то недоволен?
— Да вроде все нормально… Но все–таки…
— Нормально — рассмеялся голос — Забавно… Я думал, что только я могу говорить о крови и муках как о «нормально»… А теперь, я нашел себе собеседника… И это приятно.
— Ты рад?
— Да.
— Ну чтоже… Я рад, что хоть кому то мои действия доставляют радость…
— Ты огорчен? Напрасно… У всех есть свое место в мире… Не задумывался ли ты, что возможно сейчас ты как раз на своем месте?
— Меня поставил сюда ты.
— И? А ты думал, что занять свое место можно как–то так… Чтобы оно само собой получилось? Тогда бы не было кого–то еще… Как я например, кто может помочь, направить…
— А не играешь ли ты мной, как пешкой?
— Скажешь тоже… Пешку я бы нашел себе еще, скажем в тот момент, когда ты пытался сбежать, уйти… Я бы не бросился на поиски тебя, а просто нашел бы кого то еще…
— Так кто же я для тебя?
— Наверное, я назвал бы тебя учеником… Наверное, это ближе всего…
— Ближе к чему?
— К сути. К сути того, чем ты являешься для меня.
— Я так важен?
— О да, ты важен…
— Но зачем тебе все это? Зачем ты делаешь все это? Зачем это делаю я? И к чему все это?
— Ты сейчас затронул очень сложный вопрос, парень… — вздохнул его собеседник выходя сзади, и становясь рядом с ним, с задумчивым видом глядя вниз, на территорию заброшенного завода.
— Сложный? — пытливо спросил у него парень.
— Да, сложный… Понимаешь, ты, конечно, увидел уже много из того, что обычно–то люди не видят, да и не подозревают, что такое может быть… Не только те пытки и муки, которые ты причинял другим, но и некоторые… скажем так, особенности мироздания… А что до пыток… Ну просто это есть, это есть в мироздании, и то, что ты увидел их, и причинял их, есть что–то нужное, понимаешь?
— Но почему именно пытки?
— Таков уж я — усмехнулся говоривший — Я суть страдания и насилия, я их зримое воплощение, я несу их в мир, и слежу, дабы их было столько, сколько нужно…
— И сейчас, их нужно именно столько?
— Верно…
— Так много?
— А сколько ты убил? Сколько ты замучил людей? Да, не скрою, в том и моя, скажем так, заслуга… Но непосредственно пытки были совершены тобой. Скажи, это много?
— Немало…
— Немало, говоришь… Но, в войнах в твоем родном мире, к примеру, на одну войну гибнет людей намного больше… И гибнут не только солдаты, которые знали, на что они идут, но и мирные люди. Например, девушки…
