Дядюшка Понедельник - Зора Нил Херстон
Когда дядюшка Понедельник пришел в город, он выглядел очень старым, но все еще крепким. На болезни он никогда не жаловался.
Но однажды утром Эмма Лу Питман пришла к нему в хижину по делу, а вернулась, мчась во всю прыть, и рассказала леденящую душу историю. Она говорила, что заметила, как до самой двери и дальше, по ступеням, тянется широкий след, как будто кто-то затащил внутрь тяжелое окровавленное тело. Дверь была неплотно закрыта, и она слышала, как внутри кто-то большой рычит и громко чавкает. Точнее, это был даже не рык, а басовитый вой. Она чуть приоткрыла дверь и осторожно заглянула внутрь, думая, что, может, на дядюшку Понедельника напало какое-нибудь чудовище. Она подумала, что он мог уснуть с открытой дверью и в дом пробрался леопард, или пума, или рысь. К тому же совсем рядом было озеро Блу-Синк, что значит «голубая затопленная долина», и называли это место так за дело, так что аллигатор тоже мог сюда заползти, хотя она и не слыхала, чтобы аллигаторы утаскивали кого-нибудь крупнее собаки.
Но никакого чудовища внутри не оказалось. А звуки, которые она слышала, издавал сам дядюшка Понедельник. На лежанке из лапника он бился в агонии, такой сильной, что глаза его остекленели.
Его правая рука была ужасно изранена. Ниже локтя она была буквально оторвана. Еще у него пол-лица было изрезано. Эмма Лу позвала его, но он, казалось, ее не услышал. Тогда она бросилась за кем-нибудь из мужчин, чтобы они помогли ему. Мужчины бежали со всех ног, но их встретила хижина, запертая изнутри, а на стук никто не ответил. Миссис Питман прослыла бы страшной вруньей, кабы не кровавый след. Поэтому все решили, что дядюшка Понедельник каким-то образом сильно поранился, но смог дотащиться до дома, или его дотащил друг. Но кто мог быть этим другом?
После этого с месяц никто не видел дядюшку Понедельника. Почти каждый день кто-нибудь заглядывал к нему в надежде на новости. Но их все не было, и в городе готовы были поверить, что он исчез так же таинственно, как появился.
И вот однажды вечером, в сгущающихся сумерках, Сэм Мерчант и Джим Гуден возвращались с охоты на белок у Лейк-Белл. И они клялись, что, когда обогнули озеро и вышли на тропу, ведущую к деревне, увидели то, что приняли за огромного аллигатора, вылезающего на берег. Мерчант хотел выстрелить в него, чтобы добыть его шкуру и зубы, но Гуден напомнил ему, что их ружья заряжены дробью, которая не только не прикончит аллигатора, но и шкуру его не пробьет. И тут, по их словам, та тварь, которую они приняли за аллигатора, принялась барахтаться, стягивая с себя нечто, похожее на длинную черную перчатку. Затем она лапами выкопала в мягкой земле ямку и аккуратно похоронила в ней перчатку, стянутую с правой лапы. После чего, не глядя по сторонам, встала на две ноги и зашагала по направлению к поселению.
Как по городу идет дядюшка Понедельник, видели все, но переварить историю Мерчанта все же было непросто. И тем не менее со временем люди поверили, что дядюшка Понедельник мог отбросить любую раненую часть своего тела и вырастить на ее месте новую. Так или иначе, когда он снова появился, на его правой руке не было никаких шрамов.
Местные даже не уверены, способен ли он вообще умереть. Однажды Джо Кларк спросил дядюшку Понедельника:
— Дядюшка Понедельник, а тебе того, ну, не страшно жить в стороне и бродить далеко, такому-то старому?
— А почему мне должно быть страшно? — поинтересовался дядюшка Понедельник.
— Ну, прихватит тебя как-нибудь ночью, да и помрешь раньше, чем кто-то узнает, что тебе нехорошо.
И тут дядюшка Понедельник поднялся с бочонка, на котором сидел, и сказал так тихо, что только те, кто был совсем рядом с ним, разобрали его слова:
— Я помер уже давным-давно, много лет назад. Я вернулся оттуда, куда вы все однажды придете.
И ушел прочь своей обычной семенящей походкой, размахивая руками в такт шагам.
Люди верят, что у него есть поющий камень — сильнейший оберег, какой только может быть в мире. Это бриллиант из бриллиантов, и его можно добыть лишь изо рта змеи — конечно, не обыкновенной, а совершенно особенной змеи. Поющий камень не только освещает дом своего хозяина так ярко, что не нужно больше никаких источников света, а еще и предупреждает, когда кто-нибудь приближается.
Змеи, у которых можно добыть эти камни, живут в глубинах озера Мэйтлэнд. Посреди этого озера есть крохотный островок, а на нем растет редкое растение, которым — и только им! — и питается такая змея. И она выползает на берег, чтобы поесть, только во время сильной грозы, когда ни один человек совершенно точно не окажется там и не застанет ее.
Просто убить или поймать ее невозможно. Есть только один путь: сначала девять здоровых, сильных человек должны умереть, чтобы проторить дорогу Предтечам, а потом еще сколько же погибнут, сражаясь со змеей. Но чтобы завладеть камнем, не обязательно ее убивать. Дело в том, что у нее два камня. Один — в голове, и его действительно не достать, не убив змею, но второй она носит во рту, и его можно заполучить, применив хитрость.
Пока камень у змеи во рту, она не может питаться. Чтобы поесть, она должна выпустить камень изо рта. Но она не может без него, ведь он предупреждает ее об опасности. И все же, выползая на берег, она срыгивает камень, зарывает его в землю и ползет на другой конец острова пообедать.
Чтобы заполучить этот бриллиант, оденьтесь полностью в черный бархат. У вас должен быть помощник, одетый так же. Еще вам следует прихватить с собой чашу, обтянутую черным бархатом. Вы должны приплыть на остров до того, как разразится гроза, а помощник должен ждать вас в лодке, готовый в любой момент грести что есть силы. Затем заберитесь на высокое дерево и ждите, пока явится змея. Выбравшись из воды, она оглядится по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет. Потом отрыгнет камень, прикроет его слоем грязи и поползет за едой.
Как только вы будете уверены, что змея занята трапезой, как можно осторожнее спуститесь с дерева, накройте холмик, под которым зарыт камень, обтянутой бархатом чашей и что есть духу бегите к лодке. Ваш помощник должен будет как можно скорее грести прочь от берега, как только вы запрыгнете. Ведь как только вы приблизитесь к камню, он зазвучит, будто
