Посмотри на меня (СИ) - Сапфира
Меня хватило только на то, чтобы кивнуть, после чего она ушла, теперь насовсем. Значит, она задержалась только для того, чтобы проститься. У неё была чистая душа, и, как бы она меня не любила и не беспокоилась, теперь её место было не здесь. А я, как бы не хотела видеть её рядом, была этому очень рада.
Не помню, как вызвала скорую, как позвонила в кондитерскую, где она работала, чтобы сообщить о случившемся, делала всё на автомате, совершенно не понимая, что дальше. Каждый день сталкиваясь со смертью, я гнала от себя мысли, что с мамой что-то может случиться. Ирония какая… Считала, что она у меня ещё совсем молодая, что, вырастив меня, наконец, может пожить для себя. И вот, её сердце остановилось — и всё, что я предполагала, исчезло, испарилось, остались только пустота и боль. Боль, от потери самого дорого, что было в моей жизни.
Не знаю, как бы организовала похороны и на что: училась я на втором курсе, на дневном обучении, соответственно не работала во время учёбы. Но, у мамы была заначка — откладывала, чтобы летом нам поехать на море отдохнуть вдвоём. Она почти вся ушла на услуги похоронного бюро и поминки.
Я позвала только самых близких её подруг, родственников-то у нас не было. Посидели, вспомнили, поплакали и ушли, наказав обращаться, если что понадобится, не стесняться. И я осталась, совсем одна в этой квартире, которая, сколько себя помню, всегда была нашим маленьким миром, куда мы никого не пускали.
Несколько дней я почти не ела, нормально не могла уснуть, только лежала в пограничном состоянии. Из которого меня вывела Лизка, забившая тревогу, когда я пропала. Ну да, я же никому из своих знакомых ничего не говорила — это их не касается, а чужая жалость мне ни к чему.
Но Лизон была настойчивой, трезвонила и стучала в дверь, пока я её не впустила. А потом, узнав, что произошло, встряхнула и наорала так, что только глухой мог бы не обратить на неё внимание. С трудом, но я вернулась и начала думать, как мне жить дальше. Теперь только я несла за себя ответственность.
Глава 2
Не отворачивайся
Я отходила долго, с трудом заставляла себя готовить, впихивала в себя еду, не чувствуя вкуса, снова училась смотреть и видеть краски, а не серую пустоту, искренне улыбаться, а не растягивать губы в искусственной улыбке, там, где это было уместно.
Проблема денег встала остро. Мысль разыскать отца и стребовать с него алименты за все года даже не пришла мне в голову. Нет, я лишь радовалась, что мама оплачивала мою учёбу не за семестр, а на год вперед и, хотя бы полгода у меня есть, чтобы собрать сумму на следующий платёж. Но это не всё, нужно ещё на что-то жить: покупать продукты, оплачивать квартплату. Ведь, даже, если не шиковать, с сегодняшними ценами и зарплатами — выходит не такая уж маленькая сумма. Лизка предлагала помощь, но я отказывалась, хотя знала, что для неё деньги не проблема, потому что папа у неё работал в нефтедобывающей компании, а мама держала небольшое кафе, которое так же приносило доход. Правда она всё равно частенько являлась ко мне со сладким, с фруктами. Я не противилась, понимала, что она хочет помочь и это всё, что я могу от неё принять.
Кому нужны юристы в наше время, да ещё и недоучки? Не знаю, зачем вообще выбрала этот факультет. Конечно, всегда увлекалась правом, щёлкала задачки на олимпиадах, как орешки, занимала призовые места. Вот только эти достижения ничего не дадут, хлебом не обеспечат. Но, подумав над этим серьёзно, разослала знакомым сообщения, с просьбой обращаться, или рекомендовать друзьям, если понадобится писать работы по специальности, решать что-то за деньги. Пускай, это может принести не так много, но даже копейки складываются в рубли.
Так же, поискала работу на неполный день. Предложений для молодых девушек без опыта достаточно, но, что-то для меня было неприемлемо. К примеру, на собеседовании на должность личного помощника, я думала сразу развернуться, как только увидела обшарпанное здание, в которое меня пригласили, но воспитание не позволило — всё-таки сказала, что приеду. А вот, когда дяденька в возрасте, постоянно вытирающий потный лоб засаленный платком, открыто намекнул, что в обязанности будут входить ещё и интимные услуги, меня чуть не стошнило. Я не стала говорить, насколько это отвратительно, закатывать истерику и грозиться написать жалобу. Просто встала, попрощалась и ушла.
Была попытка интересоваться работой интернет-продаж. Ведь знала же, что не моё это! И всё равно пошла. Внимательно выслушала, ознакомилась с продукцией. Умеют, конечно, хорошо говорить, и доход можно получать очень хороший, и времени на это много не нужно. Да, складно говорят, вот только на неудобные вопросы отвечать не любят. Нет, стать очередным кирпичиком в этой «пирамиде», которую они так тщательно выстраивают, я отказалась. Может дура, но какая есть.
В итоге, мне повезло. Я стала помощницей юриста. Деньги небольшие, работы выше крыши, но мне понравилось. Пусть начальница у меня та ещё стервозина, но в отношении меня никогда не переходила границы. А я и рада была от того, что у нас только рабочие отношения, никаких сплетен, обсуждений личной жизни. Это то, что мне было необходимо на тот момент: уйти с головой в работу и дать себе время смириться с потерей.
Заговорить с призраком я себе позволила лишь через четыре месяца после похорон мамы. До этого, даже если они понимали, что я их вижу — отворачивалась, словно застыла внутри, не ощущая жалости к ним и их близким. Но ребёнок… Разве можно ему отказать? Если кто-то в силах, то я ему сочувствую, потому что это значит, что ваша собственная душа перестала чувствовать, очерствела за повседневной жизнью и волнением только о своём благе.
Я шла по аллее парка, сокращая путь до офиса, попутно стараясь надышаться свежим весенним воздухом, подставляя лицо щедрому солнцу. В будний день здесь частенько можно встретить резвящихся на небольшом уголке природы в мегаполисе детей и их матерей или нянь. Сегодняшний день не стал исключением: мелкие вовсю носились по парку и не сдерживали своих эмоций. А в это время на одной из скамеек сидела женщина, с болью и грустью наблюдала за играми детей. Можно было бы предположить много причин для такого взгляда, но я видела то, что другим недоступно: рядом с ней сидела девочка, лет тринадцати, и обнимала женщину за плечи.
Мой взгляд задержался на призраке из-за его вида: отсутствие волос, измождённый вид и больничная пижама. Я сразу поняла, что стало причиной её смерти. Она заметила моё внимание и встрепенулась. Я не могла пройти мимо, не в этот раз. Сев через скамейку от этой парочки, принялась ждать. Она оказалась рядом через минуту.
— Ты же видишь меня? — было первым, что я услышала.
Даже призраки удивляются моим способностям, постоянно один и тот же вопрос, прежде, чем перейти к самому главному.
— Не спрашивай, как, сама не знаю, — предупредила возможное любопытство. — Это твоя мама?
— Да, — девушка посмотрела в сторону оставленной женщины.
— Меня Вера зовут, а тебя?
— Ира.
— Когда ты умерла? — задала вопрос, не зная, что ещё спросить.
— Два месяца назад, — в её голосе слышалась только грусть. — Мы живём в этом доме, — показала на многоэтажку напротив, — раньше мы часто сидели здесь вместе. Она вытаскивала меня на воздух, не желая, чтобы я сидела в четырёх стенах.
— Что ты хочешь от меня? Просто поговорить?
— Поговорить? — засмеялась девушка. — Я постаралась сказать всё до того, как заснула навсегда. Годы болезни готовят к тому, что в любой день ты можешь умереть. С трёх лет у меня не было нормальной жизни, как и у моих родителей. Маме тяжелее всего, папа тоже горюет, но, у него хотя бы есть работа, а она всё своё время посвящала мне. Поэтому, когда меня не стало, словно потерялась, не понимает, что делать и как жить дальше. Даже продолжает придерживаться того же распорядка, что составила для нас.
— Я не могу помочь ей принять твою смерть, — с сожалением произнесла я. — Только она сама сможет это сделать.
