Уникум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович
— Привет. Меня зовут Павел Сергеевич Четкеров, это Семен Константинович Шихман, — указал он на старика. — Мы из Департамента образования Министерства просвещения.
— Откуда? — совсем растерялся я.
— Неважно, — сказал Четкеров (забавная фамилия, ее хотелось даже произносить вслух, словно пробуя на вкус). Визитер небрежно взмахнул рукой, будто это и в самом деле была какая-то чепуха. — Мы хотели бы поговорить с тобой по поводу крыши.
— Какой крыши? — сипло спросил я, понимая, что в горле пересохло.
— Все ты знаешь. Семен Константинович, как там?
Старик развернул газету на заложенной странице и монотонно загнусавил.
— Так-так-так… Вот. Произошло обрушение крыши на улице Гагарина, в результате чего в травмпункт обратился гражданин Н. 1978 года рождения со средними телесными…
— Гражданин этот, как я понимаю, Никифоров Николай Дмитриевич, — оборвал старика на полуслове Павел Сергеевич. — Твой отчим.
— Ну да… — только и смог я выдавить из себя.
— Отсюда вопрос. Почему крыша дома вдруг решила обрушиться на голову твоего несчастного отчима, когда он заходил в подъезд? Не ваш, кстати. Иными словами, зачем ты его хотел убить?
Вот тут я не нашелся, что сказать. Просто стоял, хватал ртом воздух, как рыба выброшенная на берег, и мотал головой.
— Семен Константинович, — снова обратился к спутнику брюнет.
Старик пристально посмотрел на меня и щелкнул пальцами. И вот тут произошло странное. Возле его пальцев появилось множество крошечных синих крупинок, что осыпались сначала на газету, а потом устремились ко мне. Константиныч довольно сложил руки на груди, а брюнет удовлетворенно кивнул.
— Это что такое? — спросил я.
— Называй как хочешь. Биолокация, радиэстезия, да какая, собственно, разница, как назвать? Семен Константинович читает газеты, ищет нечто странное. В этом он спец. Тебя, вот, нашел. Ну так что, рассказывать будем, как все было?
К горлу подкатил ком, а на глазах выступили слезы. Ну разве я виноват в самом деле, что начала происходить это чертовщина? Я посмотрел еще раз на молодого незнакомца, этого, как его, Четкерова, всхлипнул и начал рассказывать.
— Не хотел я его убивать. Думал, ногу сломает. Дома будет, перестанет ходить пить к другу своему.
— Ясно, — выдохнул Павел Сергеевич, — Семен Константинович, заполните рапорт, сославшись на первый выплеск силы, трудности овладевания. Ну, вы знаете. Парнишка вполне адекватный.
— А что теперь будет?
— Да много чего, — улыбнулся черноволосый. — И давно с тобой это?
— Может, с месяц. Но я не замечал сразу, а потом, когда…
— Понятно. Начал понимать, что это неслучайно.
— Ага.
— Августовский, значит, — как-то одобрительно пробурчал старик, будто бы даже самому себе.
— Хорошо, собирайся, — кивнул Четкеров. — Из вещей брать белье, штаны, пару футболок, кофту обязательно. Остальное выдадут.
— А куда меня теперь, в тюрьму?
— И на Колыму, — улыбнулся черноволосый. — Давай, быстрее. Семен Константинович, обратно вернемся, вы заявку на сопровождение подайте.
— Так все в оцеплении. Мощи же привезли, — ответил старик.
— Вот ведь, — нахмурился черноволосый. — Значит, придется самому. Хотя так даже лучше. Максим, чего стоишь, собирайся.
Сам он задумался лишь на мгновение, посмотрев сначала на свои начищенные ботинки, а следом на наш затертый линолеум. Обувь снимать брюнет не стал. Прошел прямо так, одетый, в дальнюю, самую большую комнату, где спал отчим. Я замешкался на несколько секунд, недоуменно глядя на старика, а после рванул следом. Картина мне предстала довольно странная.
Добудиться до дяди Коли, когда он был «выпимши» — дело дохлое. Я знаю, не раз пробовал. Поэтому поза отчима на диване меня довольно сильно смутила. Дядя Коля сидел на смятом шерстяном пледе в клетку будучи в весьма собранном состоянии. Точно его вызвали на работу и он попытался мгновенно протрезветь с помощью марганцовки. Я, к сожалению, знал, как это бывает.
Отчим вполне осознанно смотрел на незнакомца. Если быть точнее, впился в него взглядом, ловя каждое слово. Будто перед ним был как минимум божественный посланник, несущий истину. Хотя брюнет говорил обычным, скучающим голосом.
— Пить станешь меньше. Выпивать можешь, но только по выходным. И не до полной отключки. С корешами своими общаться перестанешь. Сын твой, — Павел Сергеевич скривился, мельком глянув на меня, и сам себя исправил, — пасынок прошел конкурсный отбор в футбольную академию «Краснодара». Теперь будет жить и тренироваться там, все понятно?
— Так он же в футбол не особо… — медленно протянул отчим.
Находился он в неком состоянии, очень похожем на транс. Собственно, неудивительно. Не знаю, что там брюнет с дядей Колей сделал, но это явно тянуло на Нобелевскую премию в области медицины. Потому что еще полчаса назад отчим был мертвецки пьян.
Но вот уточнение оказалось весьма своевременным. Нет, в футбол я, конечно, иногда во дворе играл. Однако получалось именно так, как выразился отчим. «Не особо». Может, все дело в природной неловкости или в плохой реакции. Кто ж его знает?
— Данные хорошие. Хотим попробовать на вратаря.
— Это да. Максим мальчишка у нас рослый.
У меня в горле встал ком. Отношения у нас с отчимом были хорошие. А при жизни мамы так вообще замечательные. До того, как дядя Коля начал пить.
— На том и порешим. Работай, квартиру в порядок приведи. Макс тебе будет изредка звонить. В Краснодар приезжать не надо. Это лишь отвлекает. На каникулах он сам вернется. Понял?
— Понял, — спокойно ответил дядя Коля, по-прежнему не шевелясь.
— А теперь спи, — брюнет коснулся лба отчима и тот тут же рухнул, как срубленное дерево.
— С ним все в порядке? — спросил я.
— Нет, конечно. Пьяный, как сволочь. Вот ведь здоровье у человека. Я бы уже умер.
— Я не про то. Что вы с ним сделали?
— Дал небольшое внушение с добавлением… своих способностей. В ближайшее время придет в порядок. В относительный… Пить, конечно, не бросит, но до такого скотского состояния себя доводить не будет. Он где хоть работает?
— На стройке. Электромонтер. А нельзя было сделать так, чтобы он вообще пить бросил?
Брюнет подошел ко мне, положил руку на плечо и посмотрел в глаза. Лицо у него было доброе. Но все портил взгляд. Холодный, оценивающий. Точно тот сейчас что-то просчитывал в своей голове.
— Нельзя, — сказал он. — Небольшое внушение — это одно. Оно полностью проблему не решает. Если человек сам не хочет, то ты хоть сколько в него энергии влей. Только хуже выйдет. Понимаешь?
Если честно, я не понимал. Этот незнакомец всего каких-то пять минут находился в нашей квартире, а уже все с ног на голову перевернул. Про крышу рассказал, дядю Колю «пробудил», загипнотизировал его, еще фокус с искрами показал. Хотя нет, это был другой, старый.
Очень уж похожа парочка казалась на обычных мошенников. Сейчас кто только по домам не ходит. Но я ведь правда ту крышу свалил. Ну, или не знаю, как сказать правильно. Долго смотрел, примеривался, потом будто глазами выстрелил, а она вдруг возьми и рухни. А этот брюнет взял, и со мной все связал. Как, спрашивается?
— Ты сомневаешься, — сказал лощеный незнакомец. — Это абсолютно нормально. Позволь тебе показать кое-что.
Брюнет вытянул руку вперед ладонью вверх. Едва он пошевелил пальцами, как воздух вокруг них будто бы начал уплотняться. Не прошло и нескольких секунд, как на ладони брюнета уже плясал крохотный ручной смерч. Вот уж действительно чудеса.
— Не бойся, — сказал волшебник.
Теперь я почти не сомневался. Можно много всяких фокусов показать, но чтобы такое… Более того, Четкеров свободной рукой предложил мне дотронуться до его вихря. Ну, или попробовать.
Я бережно вытянул ладонь, приблизил ее и испуганно охнул. Все произошло слишком быстро. Смерч в мгновение ока вырос, точно огонь, попробовавший вкус бензина. Вихрь становился неуправляемым. Он уже качнул нашу псевдохрустральную люстру и сорвал кусок обоев. Последние не жалко, их давно надо было переклеить.
