Дипломная работа - Василий Кораблев
— Может быть, действительно... Пересекались. А как вас зовут? — уточнил он.
— Панаев, — картинно поклонился Валера и бросил недопитую бутылку пива в переполненную мусорную урну.
— Скабичевский, — подыграл товарищу Денис, после чего кивнул на пакет. — Перекусите, товарищ младший лейтенант?
— Спасибо, нет, — поморщился участковый.
— Хулиганы они, товарищ милиционер, — заявил молчавший до этого дворник. — Я их тут вижу иногда. Приходють и мусорють.
Скабичевский и Панаев переглянулись. Этот работник метлы и лопаты сам рыл себе могилу.
— Повежливее, господин дворник. А кто тут фулюган, это ещё надо разобраться, — ухмыльнулся Валера. — Я вас тоже знаю. Вы самогонку гоните, в особо крупных размерах, а воронам взятки носите, чтобы не мешали вам бутылочки собирать. А самогон ваш, между прочим, натуральная отрава. Мы готовы показать пальцем где у вас погреб с варевом и стратегические запасы димедрола. А то наладили в алкоголь всякую химию добавлять.
— Статья 234, пункт 1, — поддакнул Денис.
Дворник после этих слов побледнел:
— Товарищ участковый! Да они всё врут! Я вам, как на духу...
— Разберёмся! — свирепым голосом ответил Никита.
Он подошёл и потребовал документы. Валера и Денис тут же протянули ему свёрнутые листы бумаги, вырванные из тетради в клеточку. Милиционер их проверил и остался доволен, а вот дворник был очень сильно удивлён, но решил не связываться.
— Граждане, Скабичевский и Панаев - вы ничего подозрительно тут в последнее время не видели? — поинтересовался Никита, вернув им листки бумаги.
— В Вороньем омуте? — уточнил Валера.
— Да, в этом парке.
— Где вороны могут человека запросто, до смети заклевать? — уточнил Денис. — И который все за версту обходят?
— М-да, — участковый недобро покосился на дворника. — Поступило заявление, что тут лежит тело человека без признаков жизни.
— В десятый раз я вам это заявление подаю, — с готовностью сообщил дворник. — А вы всё отмахиваетесь.
— А видели вы его, наверное, в центре парка, неподалёку от старого фонтана? — недобро ухмыльнулся Валера.
— Даааа... Вы тоже его видели? — удивлённо протянул дворник.
— Неа. Мы его не видели. Вы его, впрочем, тоже. Вам просто кажется, что вы его видели.
— Но как же… — дворник был смятении. — Товарищ участковый, я вам ка на духу! Оно там. И вороны вокруг него. Целая тьма ворон!
Участковый тяжело вздохнул. Ему очень не хотелось этим заниматься. Сегодня он обошёл весь парк уже три раза, но никаких следов тела так и не обнаружил. Но дворник продолжал писать заявления и что-то нужно было решать. Поэтому он решил поискать поддержки у этих двоих.
— Пожалуйста. Пройдёмте со мной. Будьте свидетелями. Посмотрим это место. Если там ничего нет, то составим протокол и я смогу заняться более важными делами, — попросил он.
— Конечно. Почему бы и нет. Поможем, чем можем, родной милиции, — согласился Валера.
Свидетели, захватив пакет и пристроились позади участкового. За своей спиной он слышал, как они шуршат и открывают новые бутылки, но не стал возражать. Со свидетелями ему было как-то спокойнее.
Вороны были везде. Сидели на ветках деревьев и на кустах. Каркали, летая чёрными и серыми пятнами над парком, выпроваживая непрошеных гостей. Других птиц тут не было. Это было их место. Воронье. Отсюда вороны разлетались на охоту по всему городу, копались в помойках и гонялись за кошками. Здесь они воспитывали своих воронят. Муниципальные службы неоднократно пытались изгнать ворон с территории парка, но победа всегда была на стороне ворон. И на парк давно махнули рукой. Жители города писали жалобы и кляузы, но вот уже сколько лет, а вороны всё там же. Никуда не делись. Они словно шумный цыганский табор обосновались тут, вызывая у окрестных жителей постоянное беспокойство и раздражение.
В центре парка когда-то был фонтан. Теперь он зарос, а наверху его вороны, словно в насмешку, свили огромных размеров гнездо.
Дворник побоялся к нему подходить. Ну конечно, ведь он тут давно работал и немножко понимал, что к чему. На каменном бортике рядком сидело не меньше сотни пернатых хищников, впрочем на людей, они не обращали внимание. Они были заняты вороньей склокой.
На траве в метрах десяти от фонтана, на старом газоне, вороны устроили не то свару, а не то и побоище. Целая стая бесилась, дралась, налетала друг на друга крича и только перья летели в разные стороны.
— Может, они его уже склевали? Вы сами посмотрите, товарищ участковый, как они дерутся, — всхлипнул дворник. По дороге он подобрал старую метлу и сейчас выставил перед собой словно для обороны. Участковый призадумался. Валера покосился на него с любопытством, неужели он заметил? Тухлятина совсем рядом, но вороны не могут до неё добраться и каждый день устраивают тут безумные драки в тщетных попытках полакомиться сочной падалью.
— Действительно, странно, — подумав подтвердил Никита. — Но трупа, я тут не вижу и никаких следов, кроме вороньих, мы тут тоже не наблюдаем. Ведь верно?
Он повернулся к свидетелям. Свидетели невозмутимо пили пиво и подкармливали ворон, оккупировавших фонтан, остатками пирожков.
Вороны благодарно принимали их угощение, а самые спокойные даже не боялись есть прямо с рук. Выглядело это не только странно, но ещё и необычайно подозрительно. Словно бы они были в сговоре.
— Э! Вы чего? — машинально вырвалось у него.
— Развлекаемся, а что нельзя? — Валера поставил бутылку на землю и отряхнул руки от налипших крошек. — Что вы от нас хотели?
— Эм. Вы тело видите или нет? — опомнился участковый, которому хотелось побыстрее покинуть это опасное место.
— Видим, — подтвердил Валера. — Дворник не спиздел.
— Чьё вы там тело увидели? Что вы мне голову морочите? Тут нет ничего.
Очкарик подошёл поближе к месту где воевали вороны и присел на корточки.
— Записывайте товарищ младший лейтенант, — велел он.
— Вы издеваетесь?
— Ничуть. Тут лежит тело гражданина Канарейкина С.В. 1965 года рождения. Две судимости. Кличка, в местах не столь отдалённых — Мурзик. Имеются татуировки...Восьмиконечные звёзды на коленях, перстни, церковь на спине, оставлено место под третий купол. Так, на груди крест, это понятно, а ещё татуировка пляшущих скелетов...Кстати - редкая штука. Она означает, что покойный гражданин Мурзик презирал смерть. Вот она и обиделась. Нельзя презирать смерть.
— Да вы…
— Продолжим
