Плохой дом (ЛП) - Уэст Сэм
Все эти плохие сны, постоянное недомогание, потери сознания и провалы в памяти, это был его способ борьбы с тем, во что превращал его дом, его способ блокировать все это.
Но ты не можешь бороться вечно, Йен, дружище.
Головная боль не только прошла, но на него нахлынуло приятное чувство эйфории, похожее на то, которое он обычно испытывал после первых рюмок, когда оказывался в хорошей компании за интересным разговором. Улыбаясь про себя, мужчина нажал несколько клавиш на ноутбуке, чтобы перемотать запись на три часа назад. Если ему не изменяла память, примерно столько времени он был в отключке.
Теперь я увижу, что я на самом деле сделал с Марианной.
Хотя у него было четкое ощущение, что он уже и так знает.
Перемотав запись назад, Йен уставился на экран, показывающий пустую гостиную за несколько секунд до того, как он и Марианна вошли в нее.
Теперь, наблюдая за этим на экране, он начал вспоминать все подробности того утра.
- О да, о да, о дадададада! - полусмеясь, полузавывая, он, откинув голову назад, прижал ладони к лицу.
Взглянув на экран, Йен увидел на нем, как Марианна опустила его на диван, и что-то сказав ему,
Я принесу тебе стакан воды
вышла из комнаты.
Это было самое последнее, что он помнил, перед тем, как потерять сознание.
На самом же деле сознания он не терял, продолжал сидеть и улыбался в камеру. Потом Йен на экране отвернулся от камеры и уставился на свои руки, сцепленные на коленях, терпеливо ожидая, когда Марианна вернется.
Йен смотрел на экран компьютера, затаив дыхание, ожидая начала действия вместе со своим экранным альтер-эго. Через минуту или две Марианна появилась в дверях. В руке она держала стакан с водой. Она что-то сказала
О, ты пришел в себя, надо бы вызвать скорую помощь.
и шагнула в комнату.
На экране Йен вскочил с дивана и, подобно тому, как он только что схватил Луизу, набросился на Марианну, повалив ее на пол. Стакан выпал из ее руки и разбился о деревянный пол, большинство осколков залетело за дверь. Наклонившись, он перевернул неподвижную женщину на спину и задрал ей юбку.
Йен смотрел на то, как сам же оттягивает ее трусики в одну сторону, расстегивает ширинку и бесцеремонно входит в нее. Изнасилование длилось меньше минуты, и кончив, он схватил ближайший осколок разбитого стакана и перерезал женщине горло.
Удовлетворенный, мужчина слез с нее, подошел к дивану и сел на него. Марианна была еще жива. Ее голые ноги дергались, руки хваталась за рану на горле. Кровь, казавшаяся черной на черно-белой записи, выплескивалась сквозь ее пальцы и стекала на грудь.
Йен завороженно наблюдал за происходящим на экране, его возбуждали широко раскрытые от ужаса глаза женщины. Кровь продолжала вытекать, пропитывая ее одежду и заливая пол вокруг.
- Да! - радостно завопил он, увидев, что произошло дальше. Теперь он все вспомнил.
На экране лужа крови вокруг Марианны уменьшалась. Это навеяло воспоминания о его первой ночи здесь, когда его пролитая кровь разбудила весь дом. Как и несколько минут назад в ванной. Он улыбнулся.
Дом всасывает ее.
Казалось, что кадры воспроизводятся задом наперед, лужа крови становится все меньше, а не больше.
В какой-то момент тело Марианны обмякло, и поток крови замедлился до струйки. Йен подался вперед на диване, как на экране, так и в реальном времени. Теперь уже тело женщины просачивалось сквозь пол, как будто тот стал топкой трясиной и его засасывало внутрь.
Это было невозможно, но это происходило на его глазах. Сейчас он был поражен этим так же, как и тогда.
Ее тело слилось с полом, как расплавленный пластик. Понемногу, медленно и неуклонно, ее засасывало в половицы. Первыми исчезли руки и ноги, последними - лицо и грудь. Это было захватывающее зрелище, словно наблюдение за красивой женщиной, погружающуюся под спокойную гладь воды.
Вот так она и исчезла, не оставив после себя никаких следов. Ни крови, ни одежды, ничего.
Дом счастлив, - мелькнула мысль.
Стоны вернули его к реальности.
Луиза.
Он почти забыл о ней. Приостановив изображение на экране, на котором теперь не было ничего, кроме него самого, безмятежно сидящего на диване, и пустого места, где только что была Марианна, он подошел к Луизе.
Опустившись рядом с ней на колени, Йен поднял осколок стакана, которым убил Марианну этим утром, и поднес его к свету. Было просто удивительно, как дом всасывал в себя все до последней капли крови. Осколок был кристально чист.
Луиза заплакала, придя в себя, и он переметнул взгляд на нее. Схватив ее за плечи и, хрипя от усилий, Йен перевернул женщину на спину. Та вскрикнула от боли, но он не чувствовал жалости.
Ты и не такое вытворял, - дразнил его голосок в голове. - Намного хуже.
- Мне жаль, - сказал он, совсем не чувствуя сожаления. - Просто так сложилось. Дом нужно кормить.
Луиза поскуливала, ее широко открытые глаза с ужасом взирали на него.
- Пожалуйста, не убивай меня.
- Я должен. Так надо.
- Ты так же сказал своей жене и ребенку? Ты чудовище.
Что-то зашевелилось в его памяти.
Я сделал это? Отлично. Так было нужно.
Но что-то в глубине его все еще сопротивлялось. Яростная головная боль снова возродилась, и он застонал от боли.
Луиза с трудом села и умоляюще посмотрела на него.
- Еще не поздно прекратить все это, прости, что я назвала тебя чудовищем. Ты не чудовище, это дом заставляет тебя так поступать. Ну же, Йен, давай просто уйдем...
Внезапно ярость охватила его. Йен просто хотел, чтобы она заткнулась, и, Боже, его голова чертовски раскалывалась, он не мог мыслить здраво.
Сделай это. Убей ее.
Он воткнул острый край осколка ее в лицо, и головная боль мгновенно прекратилась. Мужчина удовлетворенно вздохнул, чувство глубокого удовлетворения охватило его. Он снова и снова бил ее в лицо, которое покрывалась кровавыми ранами, и женщина кричала во все горло. Она пыталась заслонить лицо ладонью, но Йэн ударил по ее руке. Постепенно ее крики стали слабыми и булькающими, она уже прекратила борьбу, и просто умирала от потери крови.
Дом принялся за трапезу. Лужа крови, в которой Йен стоял на коленях, уменьшалась, а затем исчезла совсем.
Он нанес последний порез по яремной вене, и из ее горла вырвался глубокий хрип, после чего женщина затихла. Почувствовав сильную вонь дерьма, он отпрянул, скорее от удивления, чем от шока.
Эта сучка обосралась...
Когда все до последней капли крови было высосано домом из ее безжизненного тела, само тело тоже растворилось.
Йен встал и, пошатываясь, попятился назад, все еще испытывая головокружение и эйфорию от убийства. Как и Марианна до нее, Луиза исчезла, не оставив после себя никаких следов.
Он сел обратно на диван и обхватил голову руками.
Йен! Не делай этого! Пожалуйста, не убивай нас, о Боже, зачем ты это делаешь?
Папочка! Больно. Пожалуйста, прекрати, папа, мне так больно...
- Нет! - завопил он, голоса жены и сынишки кричали в его сознании, оглушая его, сводя с ума. - Я должен был это сделать, мне жаль, мне так жаль.
Он все вспомнил. ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ. Он не лег на диван и не заснул после того, как увидел через камеры видеонаблюдения, как Холли и Джейкоб ужинают. Он не пытался остановить жену и сына, которые собирались уехать.
Это было ложное воспоминание, защитная сетка, чтобы сохранить его рассудок. Он смотрел, как они ужинали, а потом пошел на кухню и искромсал их до смерти кухонными ножницами, оставленными на раковине.
Ты делаешь мне больно, папа...
Йен, остановись, ради Бога...
Папочка тебя разорвет на кусочки!
Йен поскуливал, раскачиваясь на диване, закрыв лицо ладонями.
Все остальное, что произошло этой ночью, было лихорадочным сном. Холли уезжает и забирает с собой Джейкоба. Гроза. Импровизированное кровавое стриптиз-шоу Марианны в окне.
