Окаянное золото (СИ) - Исаев Глеб Егорович Isaia
Она сладко, совсем по девичьи, зевнула и произнесла чистым и свежим голосом.
- Не спится? А я вот... Но тут она увидела сжатый в его руке посох. Лицо свело в злобную гримасу. - Узнал, сученок? - с лютой ненавистью произнесла она, садясь на постели. - Да только поздно, тех двоих не вернуть уже. Потому наш ты теперь. Одна тебе дорога.
Огонь, горящий в антрацитово-черных зрачках лишал сил, завораживал.
Владимир попытался вынуть посох, но тот зацепился за что-то. А голос Морочницы затягивал все глубже и глубже.
-Эй, эй. Да проснись же... подъезжаем. - Кто-то тряс его тело так, что клацали зубы.
- Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас... - Скороговорка молитвы произносимая Тихоном помогла выдавить остатки страшного сна.
-А где она? Антонина где? - Ткнул Владимир в сторону соседней полки Владимир, сошла?
-Напугал ты меня. Слава Богу, ожил. От самого Уссурийска будить тщусь.
- А ты это про кого? Какая еще такая Анастасия? – стер отец Тихон пот со лба. - Одни мы в купе. От самой Вяземской. А ты все спишь, спишь. Как мертвый. Напугал.
Так это еще не известно, что хуже. - Отозвался Владимир увидев, что изо всей силы сжимает в руке посох,
- Неизвестно. - Повторил он, пытаясь разжать намертво слипшиеся пальцы.
Глава 7
Город встретил привычной сыростью. Туман, плотно укрыв рассыпанные по склону особнячки новых русских, здесь у моря, был почти незаметен.
- Идемте, святой отец. - Обернулся Владимир к стоящему на перроне Тихону. - Не знаю как у вас в Епархии, а в нормальных конторах рабочий день раньше десяти не начинается.
Какой смысл вам три часа по городу бродить? Зайдем ко мне. Квартира у меня здесь неподалеку, на Океанском проспекте. Чайку выпьем, умоетесь с дороги.
Отец Тихон неуверенно пожал плечами. - А не стесню, супругу не разбудим?
-Да нет у меня жены, один. - Отозвался Терехов уже на ходу. Он даже обрадовался, что батюшку не пришлось долго уговаривать.
Миновав пустую по случаю раннего утра площадь, над которой возвышался зеленый от соленого ветра памятник, вышли на Океанский проспект и двинулись вверх по прямой как стрела улице.
-Вот и дошли. - Сообщил Владимир, сворачивая в сумрак дворовой арки. Странное дело, бросилось в глаза отсутствие остова сгоревшей машины. Да что там остова, на мокром от ночной росы асфальте не было даже следов.
-Владимир удивленно крутанул головой, решив, что ненароком ошибся, и свернул не туда.
- Увы, никаких сомнений. Родной, знакомый с детства двор, а вот машина... И главное, в этом он был твердо уверен, что никому и в голову не пришло бы заморачиваться с вывозом металлолома. Не тот город. Разбитые, сломанные, а то и вполне живые, но бесхозные "японки" здесь можно встретить почти в каждом дворе.
“ Что-ж, оставим в загадках”. - Не стал он ломать голову над странным поведением сгоревшей машины Терехов, и зашагал прямиком к своему подъезду.
- Мир дому сему. - Пробасил Тихон. Он явно чувствовал себя неловко и не спешил проходить из прихожей в комнату.
-Да не тушуйтесь вы. Никого, кроме нас здесь нет, да и вещей, по сути, тоже. Продал все. - Успокоил гостя Владимир, скидывая пропыленные кроссовки.
- Я уже и квартиру почти продал, только вот ... - Он толкнул створку двери и осекся. - Посредине комнаты, сидел человек. Вернее сказать сидело тело. Поскольку привязанный к стулу мужчина, без сомнения был мертв. И что самое странное, покойник был как две капли воды похож на самого Владимира. Ну, разве что с одним отличием, что цвет лица у вошедшего был чуть посвежее, и не торчала из груди наборная рукоять матерого ножа.
Терехов охнул, ошалело тряхнул головой, пытаясь прогнать дикое видение, и обернулся к топчущемуся в прихожей Тихону.
- У вас с нервами как, святой отец? - не придумал ничего лучшего, как поинтересоваться Владимир.
-Простите? - не понял Тихон, делая шаг вперед.
- Привычный. Я ко всему привычный. - Пробасил он входя в зал. - А в чем, собственно дело?- Гость обвел взглядом пустую комнату. - Не поясните?
-Да куда уж тут яснее. - Терехов ткнул себе за спину, не желая вновь лицезреть малоприятное зрелище разлагающегося трупа. - Вот это.
-Пол, конечно грязноват. - Заметил Тихон, продолжая, как ни в чем, ни бывало разглядывать жилье. - Ну да это дело поправимое.
Владимир решительно развернулся, и вновь осекся.
-Та-ак. Похоже это уже симптоматично. - Протянул он, тупа глядя на одиноко стоящий стул. - И куда он делся? Или эта старая сволочь мне снова пакостит?
Терехов сжал резную рукоять посоха, и осторожно ткнул его наконечником в спинку.
Стул легко сдвинулся в сторону, шваркнув ножками по ламинату.
-Знаешь, - наконец обратился Владимир к спутнику, - стоит наверное сейчас тебе рассказать. Я ведь у деда не только клад нашел. Там много всего было. И не уверен, что тебе, как священнику это понравится. Кроме того и с Варей это тоже связано. Со смертью ее.
Тихон задумчиво посмотрел на покосившийся стул. - Я про этого дедка всякое раньше слышал. Прихожане говорили, да и прочие. - Он не закончил, вспомнив про главное. - А что значит с Варей?
" Как сказать? - Озадачился Терехов. - Прямо в лоб, огорошить, мол с ведьмой ты, отче, жил? Не поверит, а дальше и слушать не станет. Еще может и в лоб закатать, благо, что мужик здоровый, не смотря, что поп”.
Рассказ вышел путаный и длинный. И все равно, кое-что из случившегося Владимир так и не решился озвучить. Умолчал и про последний свой разговор с Варей, тот в котором он просила его о помощи.
- Прости Господь грехи наши. - Пробормотал Тихон, когда Вовкин рассказ подошел к концу. - Не мне судить тебя, только скажу. Тут двух мнений быть не может. И магий разных не бывает. Все одно - бесовщина.
- Душу свою губишь. Отрекись от соблазнов диавольских, покайся, если в силах еще. А вещь эту выкинь немедля. В огонь ее. - Святой отец зашевелил губами в неслышной молитве, осенил себя троекратным крестом и даже чуть сдвинулся в сторону, подальше от небрежно поставленного Владимиром в угол посоха.
-Ну как тебе объяснить? Не хотел я этого. - С досадой отозвался Владимир. - Я что должен был делать? Он меня и не спросил даже. А если честно, я и не знаю, что это за силы такие. Меня вон как колбасит? Пока в вагоне спал, успел уже двоих ни в чем ни повинных, под паровоз столкнуть. Пусть и оказалось, что не наяву это было, но я всерьез считал, что все взаправду. А может и впрямь, было? Может, кабы не посох, то и не вынырнул. Вот так и здесь. Каково было себя самого с пикой в сердце увидеть?
-Искушение это. Бесовское. - Непреклонно отозвался Тихон.
- Гони от себя. - Он вдруг поежился, словно ощутил попавший за шиворот комок снега. - Мороз от тебя идет. Прости. Не дело мне с тобой в одном доме, прости. - Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. - Я помолюсь за тебя, грешника. -Голос его вдруг сел.
Тихон уставился в оконное стекло, затянутое кисеей шторы, и рванул с груди крест.
- Отступи, сатана. -Он зажмурил глаза, словно стараясь не смотреть на что-то, что сумел разглядеть в мутной пелене утреннего тумана.
- Варенька. - Коротко всхлипнул Тихон, и незряче, едва не снеся могучим плечом косяк рванулся к входной двери.
-- Стой, стой!- Оставаться здесь после всего Владимиру вовсе не хотелось. - Кто его знает, что выкинет подвинувшийся рассудок в следующий момент.-
-- Так ведь Варя, она тоже. Ведунья она была. Помочь ей нужно, душу спасти. - Прибег он к последнему способу удержать нечаянного напарника.
Лязгнула распахнутая могучей рукой дверь, послышались торопливые шаги на лестнице. Похоже, священник так и не расслышал последних слов.
-Ну и не очень то и хотелось, катись себе. - Чуть покривил душой хозяин, которому вовсе не хотелось оставаться один на один с творящимся с ним.
Опасливо глянул в рассеивающийся туман за окном. –“ Сейчас главное выбросить из головы колдовскую дичь и мистику, забыть напрочь. Как страшный сон. Что бы это ни было, это только мираж. Морок. Не стоит забывать, что здесь, в городе имеется вполне реальная угроза, и если рассуждать строго, ничуть не менее грозная. Лютый и его отморозки”.
