Убежище (ЛП) - Хупер Кей

Он находился на значительном расстоянии от троп, поэтому необходимо было придумать объяснение тому, как он здесь оказался. И достоверно рассказать, как он натолкнулся на тело, что привлечет внимание полиции куда больше. Он мысленно сформулировал ответы на возможные вопросы.

Поправил рюкзак и направился назад к тропе. Она была на склоне.

Взбираясь, он продолжал изучать местность, запоминать ориентиры и размышлять над положением останков и тем, как девушка оказалась в том месте. Она убегала, он знал. Но что-то подсказывало: ее держали где-то недалеко отсюда/от этого места / от места, где обнаружились останки.

Раненая девушка, погруженная в отчаяние и панику, скорей всего, не смогла бы убежать далеко от места вероятного заключения. Люди иногда блуждают и по прямой тропе, а учитывая все эти овраги, впадины и извилистые тропы, она могла блуждать вокруг достаточно долго, не удаляясь от своей темницы.

Она, вероятно, много падала, причиняя себе вред еще больше, и это тоже замедлило ее. Если она взбиралась вверх, что, судя по местоположению останков, вполне вероятно, то скорость явно не была большой.

Если он держал ее без воды и еды, пусть даже недолго, значит, у нее было немного сил и скорости, только прилив адреналина.

Поэтому, вероятно, ее держали вблизи, по крайней мере, по прямой. «Вблизи» означало в радиусе трех-пяти миль, учитывая, что она убежала из тюрьмы, а не во время перевозки.

И все равно это значило большую территорию, и практически вся она труднопроходимая.

Наварро перебрал вероятности, пытаясь быть беспристрастным, потому что он должен быть таким. Потому что слишком сильное сочувствие жертве и тому, что жизнь слишком коротка, прямиком ведет к быстрому выгоранию и потере способности выполнять свою работу.

Кем бы ни была эта девушка, она заслужила правосудие, и кто бы ни был убийцей, он заслуживал…

По мнению Наварро, он заслуживал пули в голову. Наварро не верил в перевоспитание, по крайней мере, когда дело касается извращенных убийц.

Но Наварро не был копом и больше не был солдатом, поэтому такие решения принимал не он. Только если он не защищал собственную жизнь или чью-то еще, и это всегда возможно. Даже были способы добиться этого. Если он сможет идентифицировать и найти убийцу.

— Не моя работа, — пробормотал он.

Вернее, не совсем его. В его обязанности входило найти больше жертв или другие доказательства того, что в этом кажущемся милом маленьком городке орудовал серийный убийца.

По ощущениям город казался ему гнилым, где-то глубоко внутри и не только здесь, в горах.

— Так вы просто гуляли по горам и наткнулись на тело? — Начальник полиции Дэн Мэйтленд рассматривал высокого мужчину, стоящего рядом с ним, в нескольких ярдах от места, где его небольшая команда криминалистов работала над останками, которые едва ли можно было назвать телом.

— Верно.

— Тут едва ли есть тропа, верно?

— Я люблю исследовать. Тропы есть, а значит, исследования здесь уже проведены.

— В этих местах опасно бродить в одиночку.

Плечи Наварро поднялись и опустились едва заметно.

— Когда дело касается скалолазания на отдаленных участках, я не новичок. У меня хорошо развито чувство направления, плюс компас, а вчера я приобрел карту местности, которую хорошенько изучил. Кроме того, я знаю, как выжить, и всегда ношу с собой достаточно оборудования и запасов, чтобы продержаться неделю, а при необходимости и дольше. Просто на всякий случай.

— Бойскаут?

— Военный.

Это объясняло многое. Как этот мужчина мог нести явно тяжелый рюкзак с обманчивой легкостью. Его походку и даже просто позу. Это даже объясняло сухой отчет, который он предоставил, появившись в полиции около часа назад.

Он не разбрасывался словами и, казалось, не особо был обеспокоен своей ужасной находкой. И он привел их сюда, ни разу не ошибившись в направлении, что достаточно сложно даже для опытного скалолаза в этих лесах.

Начальник полиции никогда бы не подумал что этот парень писатель. Хотя Мэйтленд никогда раньше и не встречал писателей, особенно таких: настоящий солдат войск специального назначения, в колледже занимающий позицию защитника.

— Так вы не собирались возвращаться сегодня в Рэйберн — Хаус? — спросил Мэйтленд.

— Откровенно говоря, я и сам не решил. Я предупредил управляющую, что на протяжении всего своего пребывания в городе я буду постоянно приходить и уходить, поэтому они поселили меня на первом этаже в комнате со своим собственным входом. Так я не побеспокою других гостей, несмотря на поздний или ранний час. — Он замолчал, а затем добавил: — Судя по прогнозу погоды, в течение следующей недели ожидаются ураганы, поэтому я решил прогуляться, пока погода не испортилась. Хотел изучить местность. С этими лесами связано много историй.

— Много трагедий, — проговорил Мэйтленд. Помедлил, затем добавил: — Не все довольны тем, что писатель бродит в округе, заглядывая под каждый камень. Говорю на тот случай, если вас не предупреждали.

— Мне говорили, — еле заметно улыбнулся Наварро. — Когда пишешь художественную литературу, никого не заботит, как много камней ты поднимешь, но стоит заняться документалистикой, люди становятся нервозными.

— Вы поэтому используете псевдоним? И вот почему в ваших книгах нет фото?

— Не совсем. Скорей для защиты частной жизни. Обычно писатели не любят славу. Поэтому Колин Шеридан получает всю почту и периодические угрозы, а мне нет нужды выслушивать долгие, выматывающие истории во время перелетов от начинающих писателей.

— Угрозы?

— Бывало пару раз, когда я писал о чем-то спорном. Это нормально для такой работы.

— Думаю, у каждого есть скелет в шкафу, и люди предпочитают, чтобы он там и оставался.

— Такова природа человека, — согласился Наварро. — Но в этот раз меня больше интересует старая история, легенды и местная мифология. Истории, которые я пока раскопал здесь, не особо угрожают живым.

Мэйтленд вытер пот, который был результатом как мыслей, так и июньской жары.

— И все равно, на вашем месте я был бы аккуратен. Здесь в Бэррон — Холлоу, я имею в виду.

Многие семьи живут здесь с тех пор, когдаи города то в помине не было, а у подобных семей секрете и через поколения могут дать о себе знать.

Наварро некоторое время изучал его, едва склонил голову, затем проговорил:

— Стараюсь никогда не заводить врагов, шеф, особенно когда это излишне. У Бэррон — Холлоу длинная история, большая часть из которой хорошо задокументирована, а истории о призраках в Рэйберн — Хаус и Бэрон — Холлоу уже достаточно известны, чтобы привлекать туристов.

— И охотников за приведениями, — мрачно сказал Мэйтленд. — Вот что действительно популярно сейчас на телевидении. Поэтому они приезжают сюда и тащат целые коробки оборудования и камеры. Сами пугаются, когда порыв ветра хлопнет дверью или вековое дерево трещит и скрежещет из-за смены погоды.

— Они доставляют вам проблемы?

— Некоторые да. Я не могу заставить их уехать, если не нарушены законы, и они приносят деньги, так необходимые городу. В большинстве своем они безвредны, максимум — создают много шума. — Он пожал плечами. — И все равно многие местные не особо счастливы лицезреть свои дома на кабельных каналах, даже на заднем плане. Поэтому я был удивлен, что Эмма согласилась на ваш визит.

Наварро озвучил «официальную» причину событий, удивляясь, насколько убедительна должна была быть Мэгги, чтобы организовать его приезд. С другой стороны, возможно, она просто удвоила гонорар настоящего автора за книгу. Убежище финансировалось миллиардером Джоном Гарретом, что означало достаток средств.

— Когда мы говорили по телефону несколько месяцев назад, я сказал мисс Рэйберн, что в моей книге ни Рэйберн — Хаус, ни город не будут преподнесены смешными. Я также дам прочитать ей рукопись перед тем, как отдам ее редактору. Это послужило весомым аргументом. Она будет одобрять и фотографии, если я решу включить их в книгу.