Девять жизней Рода - Casperdog
- - -
- Как он, Микрел Стефанович? – раздался знакомый женский голос, который до меня доносился словно с другой планеты.
- Как видишь. Ка́ком кверху, - сострил мужчина и рассмеялся своей шутке. – Ольга, а кто его так разрисовал? Не спина, а готовая картина. Ничего подобного никогда не видел.
- Не знаю. Он мне не рассказывал.
- Это ведь феникс? Глаза у зверя словно живые. Кажется, смотрят прямо мне в душу.
- Глаза?
И тут я почувствовал, как девушка сначала удивилась, а потом в её сознании поселился страх. Даже не страх – ужас.
- Микрел Стефанович, Вы с ним сегодня больше заниматься не будете?
- На сегодня достаточно. Что хотел – узнал и увидел. Теперь надо будет продумать план тренировок.
- Тогда я Вас не задерживаю. Что передать Александру?
- Приду через день. Скажем, к одиннадцати утра.
И мужчина ушел. Как я понял, девушка уж слишком торопливо выдворила моего тренера из квартиры, что бы…
- «Что бы что? Поговорить со мной без посторонних? Но, как по мне, что тренер, что она для меня равны. Отец…особо никого из них не выделял. Хотя нет, всё же отдал предпочтение Ольге. Как он сказал? Нянька, верный товарищ, потом подруга по жизни? Да. Хорошая память это огромный плюс... Пусть будет нянькой, против не буду. Если сложится, пусть будет и верным товарищем, но подругой? Иметь рядом человека с количеством секретов, что на борбоске блох, мне такое надо? Нет. Ни мне не надо, ни кому другому не пожелаю. На этом этапе жизни свою домоправительницу надо держать на расстоянии. Она, как и остальные, по факту чужие для меня люди. Наёмные сотрудники, но никак не члены семьи. Пусть такими и остаются. Как можно дольше... Вскоре красна девица вернётся и попробую выяснить, что ж её так испугало?»
Послышались торопливые шаги и когда девушка вошла в комнату, не стал придуриваться, что продолжаю валяться без сознания, а одел рубашку и сел на пол, привалившись спиной к стене. По выражению лица девушки понял, что та не ожидала подобного прыти.
- Доброе утро, Ольга. И что такого Вы заметили на моей спине, что Ваше душевное спокойствие было нарушено?
- Опять издёвки? – девушка, не поздоровавшись, прошла мимо меня и, взяв в руки пульт, убрала турникет и привела оружейку в исходное состояние, не поленившись даже задвинуть ящик, откуда тренер достал ножи. И всё это молча, с суровым видом, но я физически ощущал её раздражение, улавливая отголоски эмоций, а может и мыслей. Девушку бесило абсолютно всё. Что Микрел не убрал за собой зал. Что тумбочка открыта. Что шторы на окне не закрыты. Что я сижу на полу и нагло её разглядываю, большей частью пялясь на ноги. Что, опять же, сижу, не сделав попытки подняться при её появлении, как положено по элементарным правилам этикета. Что не обращаю внимания на её знаки симпатии. Что глаза феникса обрели цвет и он стал мигать. Стоп. МИГАТЬ?
- А вот с этого момента можно подробнее? Что там с глазами моего дракоши? Да остановитесь Вы, в конце концов. Хватит носиться по комнате. Уже третий раз дёргаете за шнурок штор. Хотите их сорвать?
Ответа не последовало, а вот вытаращенные от удивления глаза мне увидеть довелось, а затем… Ну не выношу я женских истерик, а сейчас началось что-то подобное. Девица закрыла руками глаза и с плачем рванула из комнаты. Я аж сжался в комок, ожидая, что Ольга влепится в косяк двери или стену, но нет. Она каким-то невообразимым образом попала точно в открытый проём и плач стих где-то в районе ванной. Далее последовала наглядная демонстрация женской солидарности – в комнату вплыла Алевтина. Настолько неожиданно, как будто стояла где-то рядом и не предполагала, заранее знала дальнейшее развитие событий.
- Александе́р, что Вы…
- Алевтина Даньевна, прошу не коверкать моё имя. Ударение ставится иначе. Я не обижаюсь, но прошу более не допускать ошибок. Меня зовут Алекса́ндр. Если сложно запомнить, разрешаю называть меня Сашей. Мне так привычнее. А что попрошу, если не затруднит, сделайте мне, пожалуйста, ещё кофе. И объёмом не ту микроскопическую чашку, что была утром, а нормальную чашку. Хотя бы чайную.
- Александр, - на лице женщины (вот что мне в ней нравилось) ничего не изменилось. Как была её традиционная чуть ехидная улыбка, так и осталась. – В подобных количествах кофе вредно для здоровья. Вы меня простите, но желания испортить Ваше сердце и лишить нормального артериального давления не имею.
- Вы по специальности врач-кардиолог?
- Верно. По основному образованию я именно врач. И именно что кардиолог, поэтому сейчас имею все основания с Вами говорить в первую очередь как врач.
- Алевтина Даньевна. Примите глубокое уважение к Вам как к дипломированному врачу, но здесь, если мне не изменяет память, Вы работаете в ином качестве? Поэтому прошу, давайте не будет цапаться из-за пустяков и сделайте мне то, что прошу. Или желаете, что бы я сам себе сварил кофе?
- Вы за прошедшую ночь выпили с полтора десятка нормативных чашек. Утром ещё одну и желаете добавить? Я этого делать не буду.
- То есть предлагаете мне самому?
- Делайте что хотите, если есть желание себя загнать в гроб, а я в этом помогать Вам не буду. – И дама, грациозно развернувшись, ушла.
И нет, что бы подхватиться и назло ей пойти на кухню и встать у плиты, я… заржал. Именно заржал, не засмеялся от подобной ситуации. Блин, меня мои слуги оберегают как маленького ребёнка, контролируя, что следует есть и пить. Хорошо силком не гонят в туалет и не обсуждают сколько времени мне следует проводить в постели. Это они ещё не знают, что спал сегодня не один. Или знают? Скорее всего догадываются, иначе не было бы настоль кислых физиономий. Оправдываться перед прислугой? Смешно. Вообще поднимать эту тему не буду. Жены у меня нет, невесты тоже, поэтому с кем провожу время
