Кощей - Ольга Корвис
— Уезжай, — попросил Елисей.
— Да какое еще уезжай? Я его найду и вытащу отсюда.
Отшельник покачал головой.
— Не успеешь, — он показал на столб дыма у самой деревни. — Огонь уже здесь. Скоро все гореть будет. Уезжай, пока дорога свободна.
— А тебя оставить?!
— По другому нельзя.
Казимир лихорадочно соображал, что делать. Все и так было не очень хорошо, но вдруг стало совершенно невыносимо.
— Ладно. Мне это нихера не нравится, но ладно. Ты говорил, что здесь озеро есть?
Елисей кивнул.
— Где оно?
— В ту сторону, — он показал рукой. — Совсем рядом.
— Стой здесь, — велел Дементьев, а сам метнулся обратно к машине.
Вытащил из сумки запасную футболку и вернулся.
— Иди к озеру и жди там, — он вложил в руки отшельника футболку. — Намочи и дыши только через сырую ткань. И не вздумай никого искать. Просто сиди возле воды или в воде, пока огонь не пройдет. Держись ближе к земле.
Он судорожно перебирал знания, как вести себя при пожаре, и понимал, насколько все глупо и страшно. И что последняя искра надежды на что-то хорошее растворилась в рокоте подступающей стихии.
— Уезжай, — глухо повторил Елисей и, не дожидаясь ответа, пошел куда-то.
Казимир надеялся, что к озеру.
— Я завтра вернусь, — крикнул он вслед.
Отшельник ему не ответил. Дементьев вернулся к машине. Зло хлопнул дверью и нехотя поехал в сторону магистральной дороги — до ближайшего места, где можно будет остановиться и ждать. Чего ждать — сам не знал. Он даже толком не знал, сколько такой пожар будет бушевать. Может, и не один день. Как только добрался до условно-безопасного места, съехал на обочину. Поискал в интернете. Ответы разнились — леса могли гореть и несколько дней, и пару недель. На душе так тяжело было, как будто камень повесили, а он прямо в ад тянул. Если тот существовал где-то еще, кроме как в нескольких километрах отсюда.
Казимир доехал до ближайшего населенного пункта. Не такой глухомани, как Гарваново, которого больше не было. Здесь и заправка неподалеку нашлась, и забегаловка, где он сигареты купил. Свои слишком быстро закончились. Он не находил себе места. Отклонял звонки, не отвечал на сообщения. Отцу только ответил — тому уже и пожаловались на бедственное положение, и про него заодно сообщили.
— Ты с ума сошел?! А если бы там там сгорел? — набросился отец.
— Ну раз ответил, значил не сгорел, — огрызнулся Казимир и сбросил.
Ночью он долго смотрел на алое зарево над Гарвановом. В машине бездумно полистал ленту на телефоне. В Москве обещали уменьшение смога и неделю дождей. Открыл почту и невольно вздрогнул — у него спрашивали разрешение на запись полноценной песни из стихов в последней книге. А он ее уже слышал, другой не надо. Казимир так и заснул с телефоном в руках — на несколько часов без тревожных сновидений.
Он проснулся рассвете, словно чья-то рука из сна резко выдернула. Открыл глаза — вокруг плотная, желтоватая завеса дыма. Даже небо заволокло. Все как в тумане или злом мороке. Сверху медленно, закручиваясь по спирали, падали черные хлопья. Дементьев выбрался из внедорожника и присмотрелся. Ему на ладонь мягко упал холодный и хрупкий пепел. Стоило дотронуться, рассыпался на ладони золой. Казимир сел обратно в машину, хлебнул теплой воды из бутылки. Остатки вылил на еще одну футболку и завязал вокруг лица. Уже здесь тяжело дышалось. Что творилось в деревне — сложно даже представлять.
Он завел двигатель.
— Ну давай, дружище, выручай. Без тебя я никак не справлюсь.
Чем ближе он подъезжал, тем плотнее становился дым. Лесной пожар дальше пошел, а здесь все чадило и догорало. Любой здравомыслящий человек не сунулся бы в еще горящий лес, но это здравомыслящий, а Казимиру терять особо нечего. У него страх перед смертью давно притупился. Он только надеялся, что дорогу не завалило. Но если и так — пешком пойдет. Сколько сможет.
Он съехал на дорогу в Гарваново. По обе стороны дымились и пламенели огоньками черные стволы деревьев. По ним плясал еще живой огонь. Сбоку с раскатистым треском упала ветка. Внизу сразу ярче вспыхнуло. Воздух от жара дрожал маревом, а в машине вообще раскалился. Дементьев словно по преисподней ехал, пробираясь куда-то, где живых быть не должно.
Лес горел и говорил — потрескивал, стонал и сыпал искрами. Тонкие обугленные сосны в любой момент могли упасть на дорогу. Или сразу на машину. Грунтовка вся в ухабах, но раньше Казимир не замечал. Он и не по такому бездорожью ездил. А в горящем лесу особенно отчетливо слышался плеск бензина в баке, когда внедорожник очередную колдобину проезжал.
— Прости, друг, тебе бы поумнее хозяина, — стиснув зубы, пробормотал Казимир.
Со стороны домов поднимались плотные грязно-белые клубы. Огонь там свое пиршество еще не закончил. Обгладывал деревенские избы. Дементьев оставил машину на безопасной грунтовке между домами и деревьями. Пошел в сторону озера, куда вчера Елисей показывал. Через выжженный луг. Под ногами тяжело вздыхала почерневшая земля. А в голове так пусто было. Ни страхов, ни надежд — словно все здесь и сгорело. Казимир увидел озеро — мутное белое зеркало, усыпанное пеплом. На берегу — никого. Он понимал, что счастливых спасений бывает намного меньше, чем трагической статистики, но все равно думал, что это несправедливо. Неправильно.
Дементьев спустился к кромке воды. Впереди берег кривился в небольшую заводь, туда он и пошел. Глянул наверх — солнце уже давно поднялось над горизонтом. Тусклый оранжевый шар просвечивал сквозь белесую пелену. Казимир обошел береговой изгиб и вздрогнул. У самой воды сидел Елисей, поджав колени к подбородку. И Дементьев вдруг почувствовал страх — он перекрыл даже радость от осознания, что отшельник жив. Что если он все еще такой же неживой и немертвый?
— Елисей, — позвал он.
Отшельник встрепенулся. Посмотрел на голос и стянул тряпку. На его лице расцвела такая искренняя радость, что у Казимира сразу камень, что его давил, с души упал. Живой. По-настоящему. Елисей неловко вскочил на ноги и заторопился навстречу.
— Ты вернулся, — взволнованно произнес он и тут же закашлялся. — Дышать здесь тяжело.
— Ты погоди пока убирать, — Дементьев как малому ребенку вернул ему ткань на лицо. — Пойдем к машине, там вода
