Лили Сент-Кроу - Предательства
Шуршание и шелест заполнили голову, я услышала звук хлопающих крыльев. Вервольф подался вперед, на секунду прижал холодный нос к моей щеке — и кинулся прочь. Он бежал через поляну, прихрамывая на переднюю левую лапу, и исчез как раз в тот момент, когда я услышала, что кто-то зовет меня по имени.
— Дрю! Дрю! Черт возьми, Дрю, где ты? — хрипло орал Грейвс, и я слегка удивилась. И еще больше удивилась, когда поняла, что жива. Туман исчез. Лунный свет серебрил покрытые инеем деревья.
Я сползла на землю. Одежда, пропитанная кровью вампира, дымилась. И тут я… захохотала. Громко, с присвистом. И с тем же безумием, что светилось в сломленных глазах Пепла.
Глава 10
— Позвольте-ка прояснить.
Дилан был на грани трансформации, весь светился, спутанные волосы стояли торчком. Он пытался сохранить самообладание. Клыки то отрастали, то втягивались обратно — жуткое зрелище.
— Так вот, — продолжил он. — На твоем пути трое мертвых носферату, ты избита и вся в их крови. И ты не в состоянии вспомнить, что произошло?
Я никак не могла перестать дрожать. Только кивнула. С волос капала грязная вода, а пахло от меня мертвечиной. Грейвс укутал меня в одеяло и теперь стоял рядом, обхватив за плечи. Он нетерпеливо дернулся.
— Ладно. Пойдем, отведу тебя в тепло.
Он сердито зыркнул на Дилана зелеными глазищами, и мы стали подниматься на холм. Он поддерживал меня.
— Нет, стойте, черт возьми. — Дилан не был настроен так легко сдаваться. — Кто-то ворвался в Школу и сразу направился в тот класс, где была она. Ей повезло не встретить ни одного из трех охотников, личности которых мы еще не установили — их всех нашли выпотрошенными здесь, в лесу. Она должна рассказать нам, что случилось, чтобы мы могли…
— Дать ей умереть от переохлаждения? Чудесная мысль. Боже, ну и ослы же вы. — Полы плаща Грейвса хлопали на ветру. — Да посмотри на нее, черт побери. Губы синие, вся в грязи. Может, она ранена! А тебе наплевать? Неудивительно, что у вас в Школе нет ни одной девчонки!
Я не понимала, как это относится к произошедшему, только икнула и снова истерично захохотала. Я все время осматривалась по сторонам и каждый раз вздрагивала, увидев белые пятна лунного света.
Глаза Дилана светились в темноте.
— Заткнись, щенок. То, что ты крут среди своих, не дает тебе права…
Во мне снова разросся горячий комок ярости. Все-таки странное ощущение. Но я была рада этому теплу — пусть хоть что-то развеет мое паническое оцепенение.
— Дилан, — услышала я свой голос в промежутке между хихиканьем и кашлем. — Еще раз так его назовешь, я тебе все зубы выбью.
Как хорошо, что я все-таки могла держаться на ногах, хотя они совсем промокли и закоченели.
— Грейвс… — И слова потонули в приступе изнуряющего кашля — нос и рот были забиты грязью.
— Не волнуйся, малышка, — прошептал Грейвс. Он крепко держал меня за плечо, прижимая к своему большому теплому телу. Здешняя еда явно шла ему на пользу. Или я просто ощущала себя чересчур маленькой, что нечасто со мной случается. Боже…
Да, я маленькая. И слабая. И мне очень-очень страшно.
Дилан покачал головой, словно я ничего и не говорила.
— Почему ты убежала из Школы, Дрю?
Потому что меня собирались убить. Когда появляется бабушкина сова, я бегу за ней. Проще простого.
Но я слишком устала, чтобы что-нибудь объяснять.
На вершине холма толпились темные фигуры. Кто-то догадался захватить фонари — золотые лучи пронизывали тьму. В общем-то, пользы от них никакой. Вервольфы и вампиры после заката видят гораздо лучше, чем обычный человек. Но от света фонарей стало так уютно, что я всхлипнула. Уже не надо было думать про ужасный туман и лунные блики, играющие на шкуре волка. Грейвс крепче прижал меня к себе.
— Все хорошо, — крикнул он. — Мы ее нашли.
Дилан выругался. Темные фигуры стали спускаться к нам. Вервольфы бежали впереди, на ходу то обрастая шерстью, то снова принимая человеческий облик, и я снова подавила испуганный возглас. Никак не привыкну к их перевоплощениям, когда хрустят кости, разрастается плоть и шерсть покрывает все тело…
Угу… Зачастую и завтрак просится наружу, даже если у вас его не было. И даже если вы привыкли ко всему «очень странному».
— Черт возьми. — Дилан сделал резкое движение и сердито зашептал: — Я не смогу тебе помочь, если ты мне всего не расскажешь, Дрю.
Щас. Ты мне не поможешь, даже если я тебе все расскажу. К тому же, мне слов не хватит.
У меня болела голова, мозг взрывался. Я замерзла и не могла нормально идти. Кашель не прекращался. Да и хохот тоже — где-то между хрипами. Грейвс тащил меня по дорожке, вервольфы окружили нас со всех сторон — мохнатые, с горящими глазами. Они сновали вокруг, хлопали Грейвса по плечу. От волнения многие из них то обрастали шерстью и прыгали на четырех лапах, то снова возвращались в человеческий облик. После пережитого ужаса и лесной тишины внезапный гул голосов показался слишком громким.
— Что с ней?
— Ранена?
— Дрю? — Дибс сделал шаг вперед, но тут же был оттеснен толпой. Он успел дотронуться теплой рукой до моего запястья. Я снова поперхнулась.
— Как она?
Позади вервольфов гурьбой подбежали дампиры. Ирвинг был бледен. Кудри подпрыгивали и светились — он тоже то и дело менял ипостась. Дампиры стали задавать вопросы, но Грейвс просто тащил меня через толпу; волки не отставали. Скоро мы добрались до восточного входа в Школу.
Двери были выбиты, сломанные доски валялись на ступеньках. Я вздрогнула. Я этого не делала!
Наверное, это тот, кто бежал за мной следом. И снова бабушкина сова увела меня от опасности. Или же подвергла ей, это как посмотреть.
И опять, о, господи, в памяти всплывает картинка: сова сидит на подоконнике в тот день, когда я видела папу в последний раз.
Я закашлялась всерьез. Не хочу об этом думать. Уж лучше разорву кашлем все легкие.
В коридоре, по которому я бежала, был полный беспорядок. Палас разорван и забрызган черной дымящейся вампирьей кровью, деревянные панели на стенах разбиты, из трещин немым уроком взирало более светлое дерево.
— Э… мм… — пыталась я выразить свое отчаяние, но Грейвс быстро шагал дальше, стальной рукой сжимая мне плечо. Мои ноги большую часть пути просто волочились по полу. Грейвс, тихо зарычав, оттеснил плечом нескольких ребят.
Я потихоньку начинала понимать, что в лесу было две группы кровососов. Первая ворвалась в Школу рядом с часовней — тренировочным залом — и наделала много шуму. А вторая — трое «охотников» — тихо пробралась в западное крыло, где вечером у меня было первое занятие. Наверное, это я от них убежала.
Неприятная мысль. Ноги тащились по полу. Когда я пробовала сделать шаг сама, тут же оставляла грязный мокрый след. Но Грейвс отлично справлялся и почти нес меня дальше. Удобно, правда?
До часовни было еще далеко. Я жутко замерзла. Зубы клацали, все казалось очень далеким, даже доносившиеся откуда-то крики и шум драки.
Мы добрались до зала. Каждый шаг отдавался эхом. Грейвс толкнул ладонью дверь в женскую ванную комнату, и позади нас пронесся удивленный ропот. Грейвс втащил меня внутрь и захлопнул дверь. Я закашлялась — в ванной стеной стоял густой пар.
— Черт побери, — тихо сказал Грейвс, волоча меня дальше по плиточному полу. — Какого беса?..
— Я… я… — Хотела сказать, что не знаю, но слова застряли во рту.
Грейвс посмотрел на меня сверху вниз. Желтоватое от тусклого освещения лицо было серьезным и неподвижным. Стоило ему так взглянуть, и становилось понятно, что скоро от него глаз будет не отвести. Девочки по нему с ума сойдут, особенно городские, которым рекламные красавчики давно приелись. При этой мысли меня обожгло горячей волной стыда.
— Тебе помочь с одеждой? — Мокрое одеяло грузно упало на пол. Грейвс стащил с себя плащ, чуть не разорвав рукав — не мог из него выбраться, одновременно поддерживая меня в вертикальном положении. — Или… ээ… за дверью подождать? Ну, на всякий пожарный.
— П-п-помоги… м-м-не…
От холода я не могла ни думать, ни дышать. Я вцепилась в край свитера онемевшими пальцами. Обхватив меня, Грейвс стянул его. На секунду я запуталась в мокрой, тяжелой шерсти, но потом вынырнула наружу. Свитер громко плюхнулся на пол. Интересно, сколько же я набрала в него воды, пока лежала там, в лесу, и почему он не промерз, когда вокруг так много льда.
Пар висел в воздухе толстыми белыми клубами. Я старалась не думать о нем.
На минуту весь мир показался мне ярко-белым. А в следующее мгновение я поняла, что Грейвс неуклюже пытается стащить рукава фланелевой рубашки с моих покрытых гусиной кожей рук. Я кое-как сняла футболку, пока Грейвс держал меня. Зубы стучали, как кастаньеты. Он стал расстегивать мне джинсы, мрачно глядя поверх моего плеча. Лифчик тоже был мокрый, но, слава богу, не грязный. Пальцы словно превратились в неуклюжие толстые сардельки — я ничего не могла ими сделать. Джинсы упали, и Грейвс присвистнул, разглядев синяки на плечах, ребрах и свежие кровоподтеки на руках и правой ноге. Носки были пропитаны грязью, один кроссовок я потеряла — и не помню, где. Даже не заметила.
