Лекарь ушёл в будущее - Сергей Устюгов
- Вот, смотри, - профессор развернул газету, и ткнул пальцем в страницу с черно-белой фотографией, - еще в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году этот парень задумывался о других, революционных методах перемещения в пространстве. Но… почему-то зарубили эти разработки.
Профессор встал и полез в машину. В этот момент в дверь влетел воробей с веревочкой на ноге и приземлился на стол. Он быстро крутил головой и поглядывал на Генашио. Генашио протянул руки к воробью, который ждал помощи, и начал развязывать на лапке веревочку.
Профессор быстро оглянулся и заметил воробья.
- О, появился! Время, время! Сколько прошло времени?
Генашио хотел сказать, что воробей залетел с улицы, но передумал. Зачем обижать профессора.
Тот увлеченно писал в толстой тетради, и потом начал делать расчеты. Генашио развязал веревочку, и благодарный воробей зачирикал и улетел в открытую дверь.
Снаружи сарая послышался женский голос, - Петр Михалыч! Подойди, пожалуйста!
Профессор повернулся на голос и вышел из сарая.
Глава 7
Профессор поговорил с женщиной и вернулся к Генашио, сказал ему, что отойдет ненадолго, и чтобы Генашио подождал его. А сам вышел из сарая и закрыл за собой дверь. Генашио покосился на машину времени, вздохнул и отвалился на спинку стула.
Никуда он не хочет лететь с профессором, ничего у того не выйдет. А вот с помощью чудесной книги получилось бы. Но нет. Он никому про нее не расскажет. И даже постарается не показать.
Глаза его постепенно закрывались, и он задремал, и тут же был разбужен. В двери сарая требовательно стучали. Он втянул голову в плечи и посмотрел в щель двери. Перед дверью стояла женщина лет пятидесяти в цветастом халате, в очках, с ножовкой в руке и ждала, когда кто-то откроет. Генашио решил не открывать. Но не тут-то было. Женщина снова начала стучать по дереву. Генашио покачал головой и потянулся к ручке двери. В последний момент он успел подумать, что нельзя женщине показывать устройство Михалыча.
Генашио немного приоткрыл двери и выскользнул из сарая. Женщина, хоть и хотела заглянуть внутрь сарая, но не успела. С досады она напустилась на Генашио.
- А ты кто такой? И что тут делаешь на чужом участке? - она отважно размахивала ножовкой.
Генашио отступил от нее и стал говорить, что пришел по просьбе Михалыча, ему нужна была помощь.
Женщина прищурилась, наклонила набок голову, и сказала, - друг любезный, а откуда ты? Что-то акцент у тебя странный. Похоже ты с южных краев. И зачем ты сюда приехал?
Генашио оробел от натиска женщины. Он начал оправдываться, говорил, что приехал к Вере и сейчас в гостях у нее.
Женщина подозрительно смотрела на него и оглядывала сверху донизу, - вижу, вижу. Одежда-то вся Вериного мужа. Нашла себе хахаля, иностранца. Ну, ничего! Разберемся с ней, откуда у нее такие друзья…
- Ладно. Говори, где профессор? Нужен он мне, - женщина отошла от сарая и села на деревянную скамейку со спинкой, ножовку положила на стол, покрытый клеенкой.
Генашио почувствовал себя виноватым перед этой женщиной. Однако внутри его проснулся небольшой чертенок. Он нашептывал, - не поддавайся этой стерве! Заставь ее почувствовать виноватой!
Генашио задумался, а как это сделать. И тот чертенок сказал, - а ты задай ей наглый вопрос и потом объясни, почему задал ей такой вопрос.
И с языка Генашио сорвался такой вопрос, - женщина, а почему ты не замужем? И где твой бывший муж?
Надо было видеть ее глаза. Давно ей не давали такого отпора, она просто не ожидала такой наглости. Рот ее открылся, глаза выпучились, казалось еще немного и ее хватит кондрашка…
- Ты не переживай, женщина. Я почему спрашиваю. Я по призванию лекарь, лечу людей от всяких болезней, в том числе и душевных, вот мне и показалось, что у тебя что-то не в порядке. Ты много воды в день пьешь? А мясо часто ешь? - напористо говорил Генашио.
Женщина открывала и закрывала рот, но ни звука не выходило из него. Генашио начал опасаться, что женщине может стать плохо, и быстро налил ей стакан воды из кувшина, что стоял на столе. Он протянул воду, и женщина судорожно стала пить, не сводя с Генашио глаз.
Она выпила, отдышалась и уже другими глазами посмотрела на него. Странный мужчина, у странного профессора, и так странно говорит. Да, похоже, они все тут ненормальные. С такими выводами она встала из-за стола, и пошла, оглядываясь, к выходу с участка.
А Генашио начал думать, - может быть зря он так обошелся с несчастной женщиной? Может быть, стоило с ней поговорить о чем-то? Но он ведь ясно видел признаки истерии, признаки того, что женщина явно не в себе. Он таких видел достаточно и даже немного научился лечить их, правда, не все соглашались на лечение. Особенно не нравилось им кровопускание, которым Генашио пользовался и при других заболеваниях. Эх, была бы она в его времени, он бы ее вылечил.
Мысли потянулись к Вере. Он такую женщину и не видел никогда. Хотя много ли видел женщин. Да в его время, таких, как она и не было. И не могло быть.
И все-таки этот мир странный. Механизмов очень
