Кирстен Миллер - Вечные
— Что? Ты хочешь, чтобы яс тобой поехал? — Бью отвел взгляд и уставился в глубину леса — так, словно хотел найти среди деревьев оправдание для отказа. — Мне бы хотелось, Хейвен, но ведь надо в школу ходить.
Настроение у Хейвен сразу упало.
— Но ведь всего на несколько дней, Бью. Ну давай! Ведь это ты мне сказал, что я должна поехать!
— Я до сих пор так считаю. Но я не могу, — упрямо проговорил Бью. — Кто позаботится о моем отце, пока меня не будет?
Этот вопрос был настолько нелеп, что Хейвен возмутилась не на шутку.
— Твоему отцу сорок лет! Да что здесь происходит, а? — подбоченившись, спросила Хейвен. — Чего это ты вдруг струсил?
Бью не успел ответить. Из дома послышался визгливый крик.
— Ладно. Мне пора, — сказала Хейвен и с отвращением покачала головой. — Похоже, Имоджин только что увидела собственное отражение в зеркале.
— Увидимся завтра в школе? — крикнул Бью вслед Хейвен.
— Конечно, — ответила Хейвен, не оборачиваясь. Что еще она могла сказать парню, которого только что назвала трусом?
Вбежав в дом, Хейвен сразу налетела на бабушку, которая торопливо шагала к телефону в кухне. Волосы старухи были накрыты сеточкой, халат старательно запахнут, чтобы никто не увидел ее ночную сорочку. Трудно было поверить, что Имоджин когда-то была красоткой. Если верить Мэй, в молодости ее мать предпочитала рубиново-красную губную помаду и облегающие свитера и сводила с ума парней из Сноуп-Сити.
— Откуда ты явилась? — взвизгнула Имоджин. — Ты выходила из дома?
— Мне нужно было подышать свежим воздухом, — буркнула Хейвен. — А ты чего развопилась?
— Ты никого не видела возле дома? — испуганно спросила Имоджин. — Я посмотрела в окно гостиной и увидела, как по лужайке крадется мужчина. Я уже собралась разбудить твою мать и позвонить в полицию, когда ты вошла.
— Это был Бью.
— Я так не думаю, Хейвен.
— Поверь мне на слово. Я только что оттуда. Ты видела Бью.
Наконец Имоджин вроде бы поверила Хейвен.
— И чем же вы там вдвоем занимались на лужайке в девять часов вечера?
— О черт! Имоджин, тебе ли не знать, чем мы там занимались! Ясное дело, призывали сатану!
Глаза у старухи выпучились так, будто ее душили.
— Это не смешно,Хейвен Мур.
— А кто сказал, что я шучу?
Хейвен оставила бабушку в гостиной и пошла к лестнице, ведущей наверх. Шлепанцы Имоджин зашаркали по полу следом за ней.
— Куда ты, Хейвен? — сердито спросила Имоджин. — Тебе пора отнестись к ситуации серьезно, юная леди. Ты понятия не имеешь, какая беда тебе грозит. Ты хотя бы помнишь, что ты наговорила доктору Тидмору?
Хейвен остановилась у подножия лестницы и резко обернулась.
— Ну так скажи мне, чего тянуть?
— Говорят, ты назвала его… — Имоджин прикрыла рот ладонью и в ужасе прошептала: — Ублюдком.
Хейвен сделала большие глаза.
— И все?
— Ты обвиняла его в том, что у него роман с кем-то по имени Ребекка Ундервуд.
Хейвен почувствовала, что краснеет. Слышать, как Имоджин Снайвли говорит о сексе, было примерно то же самое, как если бы английская королева рассказала сальный анекдот.
— Минутку. Кто это говорит? И откуда им это известно?
— Эула Дункан всем рассказала, что ты вопила, как ненормальная, и говорила жуткие слова. А сегодня утром доктор Тидмор позвонил и отказался от всех встреч с тобой. Он сказал, что должен провести больше времени в молитве, прежде чем снова сможет противостоять сидящему в тебе бесу. Он сказал, чтобы я стерегла тебя, словно ястреб. Он уверен, что ты попытаешься бежать из дома. И еще он считает, что если у тебя будут продолжаться видения, тебя стоит отправить кое-куда ради твоего же блага.
— «Кое-куда»? То есть в психушку? Как маму? И ты действительно готова это сделать?
Похоже, Имоджин поняла, что зашла слишком далеко.
— Только на время. Я просто не знаю, что еще можно предпринять после всего случившегося. Я от тебя никогда многого не ожидала, Хейвен. Но такое…
— Ладно, что бы я ни натворила, в этом виновата только ты, — заявила Хейвен. — Как ты смеешь рыться в моих вещах и отдавать их кому-то?
— Ах вот как? Ты считаешь, что виновата я? Я пытаюсь спасти твою душу, неблагодарная девчонка! Я видела твои глаза после того, как ты упала в обморок в гостиной. В них была похоть!Точно такой же взгляд был у твоей мамочки, когда она встретилась с подонком, за которого она выскочила замуж. Ты хочешь, чтобы у тебя все получилось так же, как у нее, Хейвен? Ты этого хочешь?
— А тебе бы хотелось, чтобы у меня все было так, как у тебя,бабуля?
Имоджин ахнула.
— Ага, я все подсчитала. То ли мама родилась на три месяца раньше срока, то ли у тебя с похотью тоже все было не слава богу.
Пощечина застала Хейвен врасплох. Она гневно зыркнула на старуху, сорвалась с места и побежала вверх по лестнице.
— Вернись немедленно! — рявкнула Имоджин.
— Мне пора спать, — процедила сквозь зубы Хейвен. — Завтра в школу.
На самом деле больше всего на свете ей хотелось остаться и задать Имоджин хорошую трепку. Но она понимала, что делать этого не стоит. Имоджин искала любой предлог для того, чтобы напялить на нее смирительную рубашку, а Хейвен не собиралась ей в этом помогать.
— В школу? — Эта мысль, похоже, показалась Имоджин нелепой. — Ты вправду собралась завтра в школу?
— Почему бы и нет? — фыркнула в ответ Хейвен. — Кто меня остановит?
Вбежав в свою комнату и заперев дверь на замок, Хейвен устремила взгляд на серебряную змею, вращающуюся на экране ноутбука. Она понимала, что Имоджин будет следить за каждым ее шагом несколько недель. Что ж, она могла не выпускать Хейвен из Сноуп-Сити, но она не могла помешать ей искать ответы. Хейвен щелкнула мышкой по строчке «Как нас найти» на сайте общества «Уроборос», и перед ней предстала фотография старинного особняка, фасад которого зарос плющом. Почему-то он показался Хейвен знакомым, как дом Снайвли. На глазах у Хейвен небо за домом потемнело, в окнах зажегся свет.
Она поднималась по лестнице на второй этаж особняка. Серебристая змейка на табличке рядом с парадной дверью была знаком того, что она пришла по верному адресу. Она не успела постучать. Дверь открылась, словно здесь ожидали ее прихода. Слуга повел ее в гостиную, но вдруг кто-то схватил ее под руку и утащил в темную гардеробную, битком набитую зимними мехами.
— Я тебя увидел на крыльце, — прозвучал его голос. — У нас есть несколько секунд, пока нас не обнаружили.
Он прижал ее спиной к стене, у которой висела мягкая норковая шуба. Его руки заскользили по ее талии и бедрам, его губы прикоснулись к ее губам. Три недели она думала только об этом мгновении. Она заставила себя не лишиться чувств, удержаться на ногах. И все же поцелуй закончился слишком быстро.
По тому, как Этан сжал ее руку, она догадалась, что уже принадлежит ему. Он повел ее в гостиную, где несколько человек стояли у камина. Она не видела Этана со времени их встречи в Риме, и ей очень хотелось хотя бы несколько минут посмотреть на него. Но как только он заметил, что она его разглядывает, он улыбнулся той же очаровательной однобокой улыбкой, от которой у нее бешено забилось сердце на Пьяцца Навона.
— Вот она, — сказал Этан, представив ее седовласому джентльмену в старомодном костюме. — Это Констанс. Констанс, познакомься с доктором Августом Стриклендом, основателем общества «Уроборос» — клуба настолько элитарного, что никто не имеет права произносить его название.
Доктор Стрикленд рассмеялся.
— Очень рад, мисс Уитмен. Я много слышал о вас. Этан говорит, что вы украсите собой наше общество.
Она удивленно посмотрела на Этана. Тот улыбнулся шире.
— А это… — сказал он, указав на девушку поразительной красоты, стоявшую рядом с доктором Стриклендом. — Это Ребекка Ундервуд.
— У вас помада размазалась, — сообщила красавица. Голос у нее был дружелюбный, а взгляд — убийственный.
Констанс не помнила, чтобы хоть раз в жизни кто-то так сильно невзлюбил ее с первого взгляда.
ГЛАВА 18
Как только Мэй высадила Хейвен около школы, она сразу увидела лица учеников, смотрящих на нее через стеклянные двери вестибюля. Но только войдя в школу, она осознала, какую ужасную ошибку совершила. У входа собрались не меньше двадцати человек, и все они ожидали, когда войдет Хейвен. Толпа, возглавляемая Брэдли Саттоном, пошла за ней по коридору к шкафчикам. Некоторые шли настолько близко, что Хейвен чувствовала исходящий от них запах бекона. Многие из школьников, шедших навстречу, смотрели на нее беспомощно. Некоторые поспешно скрывались в классных комнатах. Оказавшись перед своим шкафчиком, Хейвен увидела, что он украшен десятками картинок. Это были странички, вырванные из книг, и на каждой из них был изображен ухмыляющийся Сатана. Кто-то даже не поленился и нарисовал Хейвен, прогуливающуюся по кладбищу с дьяволом. Хейвен была изображена обнаженной — причем так, что в другое время она бы посмеялась над этим рисунком.
