Взрослые сказки - Наталья Изотова
— Спасибо за все, я, пожалуй, пойду, — обратился я к хозяину, заглядывая в дом.
— Хорошо, доброй ночи, — ответил врач, кидая в закипевшую воду щепотку трав — в нос ударил пряный запах. — Завтра будет дождь, не выходите на улицу: у вас, как я понял, нету плаща и сапог. Я сам зайду.
— Спасибо, — еще раз коротко поблагодарил я. — Доброй ночи, — и как можно быстрее покинул его дом, выходя на ведущую к усадьбе дорогу.
Через десять минут скорой ходьбы я вынужден был признать, что строение показалось мне расположенным куда ближе, чем это было на самом деле — за все это время я прошел лишь половину пути, вначале то и дело озираясь на дом врача, но позже догадавшись, что ему нет никакого дела до моих похождений. Солнце тем временем уже зацепило горизонт, угрожая тем, что возвращаться придется в глубоких сумерках, но отступиться я уже не мог.
Дорога пошла чуть на подъем, и вот уже передо мной возвышался частокол, ничуть не обветшавший за все эти годы. Внезапно я подумал о том, что усадьба, скорее всего, закрыта на тяжелый, проржавевший замок, и я лишь зря потратил время, добираясь сюда, однако, стоило мне толкнуть калитку — и к своему удивлению я понял, что попасть внутрь будет проще простого. Почти без скрипа она отворилась, пропуская меня на широкую, посыпанную песком площадку перед беленым домом и темным уже парком, больше походившим сейчас на огороженный кусочек леса. Возможно, мне повезет и в дальнейшем? Не зная точно, что ищу, я дернул на себя дверь усадьбы, и она распахнулась безо всяких усилий. Я ощутил холодок и запах сырости, застоявшегося воздуха, пыли и еще чего-то — определить было сложно, так как я уже еле сдерживался, чтобы не чихнуть.
Наверное, стоило отыскать спальню, где происходила самая жуткая часть сказки, или библиотеку — возможно, там могли остаться книги по магии. Или наоборот, их там могло не оказаться, потому что хозяин был каким-нибудь зажиточным купцом и колдовством никогда не интересовался. Однако я не дошел ни туда, ни туда. В просторной столовой, все еще уставленной сервантами с пыльной посудой, на застеленном выцветшей, истлевшей скатертью столе я в последних лучах солнца заметил блеск золота. Удивленно остановился и, чуть поколебавшись, протянул руку к обручальному кольцу. Моему кольцу. Оно идеально село на палец, на то самое место, где уже успел образоваться бледный ободок. Но как такое могло быть, кто принес его сюда? В голове невольно всплыл сюжет известной повести о писателе, страдавшем раздвоением личности. Неужели что-то подобное могло случиться со мной?
Солнце тем временем окончательно скрылось за горизонтом, посерела и подсвечиваемая им каемка нависших над землею облаков. В доме как-то разом стало темнее, по углам комнаты затаились неясные тени, искажая очертания и так не особо знакомых мне предметов, внушая чувство смутного беспокойства. Я еще минуту раздумывал, стоит ли мне продолжить поиски или лучше вернуться домой, когда где-то в глубине усадьбы скрипнула дверь. Разом напрягшись, я прислушался, стараясь не дышать, но вначале мог различить лишь громкий стук собственного сердца. Потом к нему прибавились легкие, неспешные шаги за дальней, вначале не замеченной дверью, заставившие меня отступить к выходу из столовой. Она тихо отворилась, и в комнату вошла невысокая девушка, с ног до головы закутанная в плащ. В своей последней попытке объяснить все логически, мозг подкинул мне мысль, что это, возможно, кто-то из местных, точно так же, как я, забредший в незапертый дом, но на дворе была осень, а незнакомка передо мной стояла босая.
Переместившись в бледный прямоугольник падающего из окна света, девушка легким жестом скинула капюшон, позволив рыжим волосам рассыпаться по плечам. Она была очень похожа на Риту, разве что у последней черты были чуть мягче, и она смотрела на меня не отрываясь, будто видела насквозь, знала и ждала, что я приду. День умирал, зеленые глаза все ярче разгорались золотом, а бледная ручка подрагивала на тесемках плаща, готового упасть к ее ногам перед превращением — но девушка ждала. И я бы никогда уже не узнал, чего, если бы не ощутил рядом запах давно немытого человеческого тела. Быстро обернувшись, я заметил неизвестно как прокравшееся мне за спину высокое худое существо, поблескивавшее белками слепых глаз и уже тянущее ко мне свои крючковатые пальцы. Отшатнувшись от него, я шагнул к центру комнаты, и тут сшурхнул на пол плащ, заставив вновь посмотреть на девушку. До того момента я был абсолютно солидарен с мужчинами всех времен и народов, утверждавших, что нет ничего прекраснее ухоженного женского тела; но рыжая жена мага, превращаясь, изгибалась и выворачивалась таким неестественным, неимоверным образом, словно тряпичная кукла, лишенная всех костей — что у меня к горлу подступил ком от страха и отвращения.
Я уже знал, каким чудовищем она станет, поэтому больше ни оторопь, ни другой монстр, преграждавший выход, не могли меня остановить. Унять свой страх и приказать им исчезнуть? Я даже не думал тогда об этом, ведь это точно не было сном! Темная рука со сломанными ногтями рассекла воздух в сантиметре от моего лица, но мне удалось увернуться и проскочить в дверь, ведущую в сени. Я выскочил из усадьбы, в мгновение ока пересек насыпную площадку и выбежал за калитку, благо она все так же оставалась не запертой. И в эту секунду за моей спиной раздался звон бьющегося стекла, а в потемневшее небо взмыл крылатый силуэт. Я-то совсем забыл, что она умела летать!
Со всех ног я кинулся по дороге прочь от проклятого места, даже не оглядываясь, чтобы узнать — преследует ли меня тот узник погреба — крылатой бестии мне было вполне достаточно. Уже показались первые дома по левую сторону, но я не остановился, не стал тарабанить в ворота с криками о помощи, прекрасно понимая, что
