Демонология по Волкову - Наталья Николаевна Тимошенко
* * *
Все инстинкты, какие только существовали, вопили Алисе немедленно бежать. Не прощаясь, ничего не объясняя. Рвануть на себя дверь, выкатить байк из-под навеса, куда ей разрешил поставить его хмурый седой дядька, и развить такую скорость, на какую только способен этот старый агрегат. Но Алиса уже успела заглянуть в договор, выхватила взглядом цифры, обозначающие ее зарплату, и бежать никуда не собиралась. Если до этого деньги, которые платил ей Шурыгин, казались неплохим вознаграждением, то зарплата у Волкова превосходила даже самые смелые ожидания. Ради таких денег Алиса отключит к черту не только инстинкты, которым обычно доверяла, но даже разум.
Черные стены давили на нее почти физически. Они словно скрадывали пространство, сжимались вопреки законам физики, втягивали в себя воздух, не давая нормально вдохнуть тем, кто находился в этом доме. Если поначалу Алиса надеялась, что черная здесь только приемная, чтобы впечатлять и пугать посетителей, то вскоре убедилась, что такой цвет имеет буквально весь дом.
Что творится в твоей голове?
Волков, надо заметить, произвел на Алису неизгладимое впечатление. По фотографиям и видео в интернете ей казалось, что он старше, а вживую же оказался молодым еще человеком, лет тридцати, может быть, немного больше. Даже дома он был облачен в черное, которое, похоже, под светом софитов на телевидении и придавало ему возраст: черные брюки, черная рубашка, нечто вроде плаща или накидки, а может быть, удлиненного пиджака — Алиса не очень-то разбиралась в одежде. Волосы тоже черные, не короткие, то ли давно не стриженные, то ли специально отращиваемые, оттеняли бледную, не знающую загара кожу. Алисе даже показалось, что кожа его слишком бледная, будто он болен или очень устал. Взгляд цепкий, внимательный. Под таким взглядом хотелось съежиться, уменьшиться в размерах, превратиться в обивку кресла. Алиса с трудом заставляла себя сидеть прямо под этим взглядом. Она и сама любила черный цвет в одежде, но все же разбавляла его при этом то украшениями, то рисунками на футболке. Волков же походил на персонажа старой детской страшилки: «В черном-черном городе черной-черной ночью…»
И тем не менее она послушно шла за неприветливой Софией длинными петляющими коридорами и ничего не спрашивала. Чувствовала, что та не ответит ни на один вопрос, поэтому молчала. Алиса давно научилась ставить себе небольшие задачи, выполнять их по очереди, не задумываясь, что ждет дальше. Если бы планировала свою жизнь надолго, сошла бы с ума от безысходности, наверное. Поэтому маленькими, постепенными шагами… Сейчас ее задача — дотерпеть до утра. Судя по словам Волкова, легко не будет. Возможно, ее будут специально пугать.
Комната, куда привела ее София, находилась в самом конце коридора второго этажа и мало чем отличалась от остального дома: те же черные стены, черный потолок, заклеенные матовой пленкой окна.
— Ванная там, — София указала на неприметную дверь в конце комнаты. — Можете пользоваться всем, что найдете.
Алиса огляделась: большая двуспальная кровать под тяжелым балдахином, тумбочка рядом, письменный стол со стулом, шкаф — больше в комнате не было ничего. Спертый воздух с едва заметной цитрусовой отдушкой давал понять, что комнатой не пользуются, но порядок в ней поддерживают.
— Окна открывать можно? — поинтересовалась Алиса.
— Можно, — коротко ответила София.
— Дверь на ночь будет заперта?
Впервые на лице надменной красотки проскользнуло удивление.
— Нет.
— То есть я в любой момент могу выйти?
На губах Софии появилась понимающая усмешка.
— Входная дверь тоже не заперта. Как и ворота слева от вашего байка.
Понятно, думает, что Алиса, как и остальные, сбежит.
Хрен тебе, Снежная Королева. Я получу эту работу, чего бы мне ни стоило!
— Спасибо.
София, не прощаясь, вышла за дверь, и Алиса против воли прислушалась: замок действительно не щелкнул. Стук тонких каблуков по паркету стремительно удалялся, и, только когда перестал быть слышен вовсе, Алиса выдохнула. Поставила рюкзак с вещами у стены, огляделась. Что ж, провести тут ночь — не такая и непосильная задача.
Первым делом она распахнула окно, впуская в давно непроветриваемую комнату свежий осенний воздух. Вместе с воздухом в комнату проник аромат прелых листьев, последних цветов и недавно закончившегося дождя, стрекот цикад и прощальная песня какой-то птахи. Алиса высунулась из окна, всмотрелась в темноту. Окна выходили в сад, но сейчас он был почти не виден: освещался лишь тусклыми лампами под четырьмя лавочками вдоль узкой тропинки. Только саму тропинку, посыпанную щебнем, Алиса и смогла разглядеть. Ладно, посмотрит утром.
Вытащив из рюкзака удобную домашнюю одежду, Алиса зашла в ванную. Спать в пижаме она не собиралась, на всякий случай решив оставаться на стреме, но заваливаться в уличных джинсах на кровать тоже привычки не имела. А почистить зубы и умыться перед сном и вовсе было необходимостью.
Ванная оказалась маленькой, но функциональной. Душевая кабина, раковина и унитаз, длинный высокий шкаф в углу, в котором нашлись полотенца и всякие мыльно-рыльные принадлежности, — вот и все. Тем не менее ванная показалась Алисе очень уютной. Возможно, потому что она не была черной. Темно-синей, матовой — да, но не черной, что уже удивительно для этого дома. А вот зеркала над раковиной не было, его заменяла странная картина без стекла. И лишь немного повоевав с выключателями, Алиса вдруг обнаружила, что картина эта складывается на манер шторки, обнажая небольшое зеркало.
Нет, ты реально ненормальный.
Хотя Алиса вынуждена была признать, что Волков на первый взгляд производил странноватое впечатление, эпатажное, но ненормальным не казался.
Умывшись и переодевшись, Алиса вернулась в комнату, в которой стало уже ощутимо прохладно. Она едва успела закрыть окно, как раздался легкий стук в дверь.
— Войдите, — осторожно сказала она, не зная, чего ожидать. Кто мог к ней наведаться?
За дверью оказалась полная женщина лет пятидесяти с подносом в руках. На подносе стоял чайничек, одна чашка и что-то на тарелке, накрытой салфеткой.
— Добрый вечер! — поздоровалась женщина, широко улыбаясь и плечом открывая дверь пошире. — А я вам перекусить принесла. Ужин у нас обычно в семь, на него вы опоздали, но не ложиться же спать голодной.
Бесконечно болтая, женщина подошла к столу, плюхнула на него поднос и повернулась к Алисе. Она продолжала улыбаться, но улыбка эта Алису почему-то настораживала. Должно быть, просто пугала сама атмосфера.
— Спасибо, — выдавила Алиса, глядя то на поднос, то на женщину.
— Меня Тамарой Ильиничной звать, — представилась женщина. — Я у Леона кухней заведую.
— Алиса.
— Вот
