Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома - Милушкин Сергей

Он стоял лицом к темному дому, глядя на улицу, туда, где видимо заметил меня в арке, боком к бетонной коробке мусорки и таращился в темноту.

Я подошел на два метра и тихо сказал:

— Добрый вечер, закурить не найдется?

Понимаю, вопрос не самый простой в наше время. От ответа на него вполне может зависеть даже жизнь.

Мужик вздрогнул, резко обернулся. На его лице на секунду отобразилась вся гамма чувств — от резкого испуга до неподдельного удивления. Кажется, он даже забыл родной язык, потому что глухо закашлялся, что-то промямлил, беспомощно озираясь, и даже, кажется, хотел дать деру, но, не обнаружив дополнительной угрозы, снова повернул ко мне голову.

— Я… не курю… — наконец выдавил он.

Я кивнул.

— Зожник?

— Что? — не понял он, лоб нахмурился, а брови сошлись к переносице.

— Физкультурник? — перефразировал я. — Вышли позаниматься на свежем воздухе?

— А-а… Не… Я это… как его… — я видел, что мужчина пытается на ходу придумать безопасную версию ответа, но у него ничего не получалось.

— Надо заранее готовиться, — сказал я.

Он как-то сразу сник.

— Простите, с женой поругался, дома невыносимо, пришлось выйти… — мне показалось, что мужчина всхлипнул.

— Да ладно, не расстраивайся, наладится с женой-то. Дело молодое, всяко бывает. — По голосу и силуэту я понял, что ему не больше тридцати.

Он удивленно взглянул на меня.

— А вы что… не будете меня… штрафовать?

— С чего вдруг?

— Так… вы не из… — он даже выговорить название побоялся.

— Нет, я сам по себе. Такой же, можно сказать, зожник, как и вы. Вышел подышать.

— С женой, что ли… того?

— Ага. Я иностранец, приехал погостить, раньше жил в вашем городе. И вот смотрю, никого на улицах нет. Куда все делись-то?

Испуг снова вернулся на лицо мужчины.

— А вас не предупредили? Всех приезжих предупреждают.

— Я сам по себе приехал. Неожиданно.

— После девяти вечера нельзя выходить на улицы. Это правило ввели после… вспышки ЦИБ. По другому за границей оно называется «DID».

— ЦИБ? — пришла пора удивляться мне. — Это что еще за хрень?

— Как?! Вы не знаете? Весь мир заразился, сейчас вроде бы нашли вакцину, но… последствия разгребаем до сих пор. Из какой вы страны? — вдруг спросил он.

— Я действительно не знаю, — ответил я как можно более миролюбивым тоном.

— "ЦИБ" (Цифровая Инфекционная Болезнь) или просто «ЦБ" (Цифровая Болезнь) пришла из Китая. По крайней мере, так говорят. Что там на самом деле случилось в этом Ухане, никто нам не скажет, — сказал он мрачным голосом. — Симптомы как вы можете понять, связаны с цифровыми устройствами — начиная от телефонов и заканчивая холодильниками. Везде, где есть процессоры и электронные компоненты. А они сейчас всюду. Поначалу легкая утомляемость, отсутствие аппетита. Затем болезнь прогрессирует и очень быстро, появляется сильная зависимость от устройства. При этом даже короткий период взаимодействия с ним вызывает тяжелую реакцию — одышку, помутнение сознания, бред. Ну и дальше… вплоть… — он сунул руку в карман, пошарил там и вынул бумажку. — Вот. Здесь написано.

Я взял бумажку, но в темноте слов было не разобрать и спрятал ее подальше.

— А вы при въезде проверялись? Вы вакцинированы? — мужчина явно начал тревожиться и отступил от меня на шаг.

— Да, мне на границе сделали для укола, — успокоил я его. — Анализ отрицательный.

Он кивнул, но явно был не настроен доверять мне.

— Не пойму, чем поможет запрет на выход в город вечером?

— Бесконтрольное распространение болезни, особенно в массовых местах.

— А днем что, все под контролем?

— Да. Везде стоят датчики, которые отслеживают вашу температуру и индекс Джи. Этот индекс как-то связан с насыщением человека информационным потоком. Сейчас почти нет новых заболевших, болезнь удалось взять под контроль. Вы не против… я пойду?

— Погодите, — сказал я властным тоном, и мужик замер. — Еще один вопрос. Вы сказали о последствиях. Что за они?

На этот раз он точно запаниковал. Страх метнулся в его глазах.

— Не знаю. — Он стал отходить. — Я слышал, что… это, конечно, не правда. Что люди будто бы исчезают. Вообще исчезают. Я пойду, хорошо?.. — он резко повернулся и бросился в темноту. Под его ногами захрустели ветки. С верхушек деревьев сорвались вороны и начали гортанно галдеть.

— Мда… — произнес я, прислушиваясь к его быстро удаляющимся шагам. — Выходит, я… да ну! Фигня какая-то… — я пнул ногой консервную банку возле мусорки, и она отлетела к детской площадке, вспугнув развалившегося на качелях толстого рыжего кота. Он сверкнул на меня глазами и степенно удалился под кузов ближайшей машины.

— Мда… — снова сказал я. — Вот так новости. Почему же мне Света ничего не сказала?

В моем мире с нормальными светофорами тоже случилась эпидемия и она тоже пришла из Китая. Но были, как говорят в Одессе, маленькие, почти незаметные различия размером с девятиэтажный дом.

Ковид обошел меня стороной, тьфу-тьфу, однако много знакомых переболело. Я читал множество некрологов и в некоторые моменты становилось даже не по себе. Конечно, я вакцинировался, однако теперь, по прошествии нескольких лет после появления болезни, даже сами создали вакцин начали открыто говорить об их опасностях.

Здесь же, судя по всему, проблема зашла еще дальше. И она была иного рода.

Возможно, исчезновение моих одноклассников — это не просто провал в какую-то иную реальность типа пропажи рейса МН-17. Это результат побочного действия болезни или вакцины, который привел к такому неожиданному результату.

Я не заметил, что ноги сами несут меня по направлению к маминому дому. Теперь я не шел по уличному тротуару в открытую. Если предположить, что за мной следят и меня не арестуют даже если увидят (как носителя этого странного побочного эффекта), я не хотел лишних неприятностей. И поэтому прокладывал себе путь с обратной стороны, по дворам или по темной стороне улиц, если дворов не было.

Родительский дом я увидел издали. Он стоял немного в стороне проспекта Космонавтов. Проезжая часть и тротуар перед ним освещались одной яркой лампой на высоком столбе. Мамино окно горело тусклым оранжевым светом.

Наверное, читает, — подумал я.

Я не видел ее года полтора — был в экспедиции, потом отлеживался в больницах, потом плыл, приводил дела в порядок и тому подобное. Но ведь я не видел маму из моей реальности. А эту… как себя вести? Что говорить?

Я остановился в нерешительности перед подъездом. В животе неприятно заурчало. Оглянулся. Ни одного человека. Зато котов я насчитал аж пять — не боясь человека, они оккупировали бамперы автомобилей, крышки люков и скамейки.

Вот кому не страшна никакая ЦИБ или как там ее… цифровая инфекционная болезнь. Самое странное, что один из стариков пираха, когда мы как-то разговорились у костра, сказал, что мол, реальность — это не то, что мы видим. И порой невозможно понять, в какой реальности ты находишься сейчас. Поэтому, чем проще жизнь и ее окружение, тем легче сохранять душевное равновесие.

Я тогда его не понял. Я думал, наоборот, всевозможные помощники типа «умного дома», смартфонов, компьютеров, искусственного интеллекта облегчают жизнь. Да так оно и было — теперь даже не обязательно было ходить в магазин, нажал кнопку и все покупки через полчаса час уже на пороге. Свежие, чистые, специально подобранные. И не нужно ни с кем встречаться.

Я и сейчас не до конца понимал все сказанное им. Единственное, он сказал, что удерживает нас в нашей реальности — это общение. Общайтесь и вы поймете, где вы.

Я подошел к двери, автоматически набрал код 4448. Замок щелкнул, на экране отобразилось «OPEN», я потянул дверь за ручку и шагнул в подъезд.

Сердце принялось отбивать чечетку задолго до шестого этажа и кнопки звонка семнадцатой квартиры.

Я сделал глубокий вдох, еще один, поднял руку и нажал на звонок.

За дверью прозвучала соловьиная трель — точно такая же, неотличимая от той, что была «там».