Зазеркалье. Записки психиатра - Наталия Юрьевна Вико
– Налоги с населения – главная статья доходов бюджета, – заученно сообщил Кузя.
– Спасибо хоть за воздух не берете, да и то, наверное, потому только, что счетчик потребляемого воздуха никто не придумал. Пока.
– Твоей маме что, деньги нужны? – с озабоченным видом поинтересовался Кузя.
– Да при чем здесь моя мама? – возмутилась Александра. – Не о ней речь, а о людях. В богатейшей стране мира две трети населения нищие или полунищие! Власть же выглядит тем увереннее и самодовольнее, чем выше цены на нефть и газ. Где, по-твоему, сейчас русский народ? Опять в… жопе? – не смогла она подобрать другого слова.
Кузя некстати рассмеялся.
– А что тебе так весело? – В ее голосе послышалось возмущение. – Вы, чиновники, смотрите блудливыми глазками с телевизионных экранов, лжете, не краснея, а усталыми выглядите оттого, что утомились нефтяные, газовые и строительные деньги из государственных закромов в свои мешки и мешочки перекладывать. Да если бы вы хоть половину ваших взяток и денег от продаваемых природных ресурсов среди народа распределяли, на вас бы как на образа молиться стали! А-а! – Она махнула рукой. – Создавать вы ничего не хотите, да если бы и захотели – не смогли бы. Потому что не умеете. Умеете только продавать ресурсы, собирать налоги, распределять блага среди своих и брать мзду.
– Ну не беру я мзду! – попытался вставить Кузя. – Ей-богу! Хочешь, перекрещусь?
– А заодно укорачивать тех, кто высовывается, строптивых, – не могла успокоиться Александра.
– Что ж, имеем право как правящий класс! – попробовал отшутиться он. – Да пойми ты, внучка революционного матроса, государственная система важнее и сильнее отдельных людей и создана для их же блага. А в системе все должны играть по правилам. Не хочешь по правилам, система тебя отторгнет и от кормушки отлучит, что, пожалуй, еще хуже. Ну и как же мы тогда будем создавать собственные островки благоденствия? А они ведь нам тоже нужны. Для проживания с близкими нам людьми, – он ласково посмотрел на Александру.
– Слушай, Кузя, – Александра усмехнулась, – если никто не может решиться окончательно мигалки, спецсигналы и спецномера отменить, может, выдать их сразу на все машины? Хоть на недельку. Вот народ повеселится!
– Дались тебе эти мигалки! Отменим мы их скоро.
– А работу чиновников автоматизировать, где можно. Вместо чиновников, где только возможно, – задумалась, подбирая нужное слово, – «бюроматы» установить. Нужна стандартная справка, БТИ например, – блеснула словечком, недавно подхваченным в чиновных кабинетах, – или план земельного участка, или справка об отсутствии задолженности по налогам, подходишь к устройству, выбираешь нужное, смотришь прейскурант, платишь, нажимаешь кнопку и получаешь, без очередей, хамства, грубости и унижений.
– Не-е-ет, – Кузя сделал вид, что озадачился. – Так не пойдет. Это утопия. Когда все процедуры будут понятны, наш-то интерес где? Мы-то что делать будем?
– Как что? – вдруг развеселилась Александра. – Денежки по вечерам из «бюроматов» вытаскивать. Потом еще заводики по производству этих устройств запустить можно. Технические задания для создания программного продукта формулировать. Хотя нет, – она с сомнением покачала головой, – к этому делу вас допускать нельзя. От ваших заданий любой компьютерный мозг с ума сойдет. Да ты не бери, Кузенька, в голову, не переживай! – засмеялась она, глядя на озадаченного гостя. – Тортик лучше кушай, – подложила ему еще кусок. – Чтоб чиновник не нашел способ деньги из населения вытянуть? Тогда он не чиновник, а гремящий оковами пролетарий.
– Не понимаю, – Кузя недоуменно приподнял брови, – тебе что, плохо в этой стране?
– Неуютно. Как в чужой квартире, – грустно улыбнулась Александра.
– Жаль, – протянул Кузя и приступил к новой порции торта. – А я вот хотел тебе должность хорошую предложить в профильном министерстве. Всякие там аукционы, конкурсы, котировки на лекарственные препараты, расходные материалы и медоборудование курировать по подведомственным медучреждениям. Теперь понимаю, не пойдешь.
– После сегодняшнего ликбеза? – Она покачала головой. – Ни за что! Свобода дороже. И потом, я ударение в словах правильно ставлю. Значит, никаких шансов для карьерного роста.
– А не хочешь завтра с утречка в квартирку свою прокатиться? – ласково пророкотал Кузя, уводя ее от неприятной темы. – Там покомандовать надо, ценные указания дать, проконтролировать, чтобы строители не расслаблялись, идеи по дизайну им подкинуть. Съездишь, да? Кстати, документы на дом и участок не забудь мне передать.
* * *Украшенный лепниной, с затертыми мраморными ступенями, просторный подъезд пятиэтажного дома на Старом Арбате, построенного в начале прошлого века, встретил Александру запахом ремонта. Новые владельцы квартир, объединившись в товарищество собственников жилья, шили ему новый костюм взамен потрепанной и залатанной во многих местах коммунальной одежды. Подъезд с вековой мудростью присматривался к важным жильцам: «Сколько же вас было за последние сто лет? Кого я только не видел! Надолго ли пришли?..»
Тесный, скрипучий лифт, тяжело вздыхая, поднял Александру на пятый этаж к ее владению. Это была та самая подаренная Кузей расселенная коммуналка, из окон которой открывался вид на верхушки кремлевских башен с рубиновыми звездами и кресты на позолоченных куполах нового храма Христа Спасителя.
«Коммунизм снова вглядывается в христианство. Или христианство в коммунизм?» – подумала Александра, когда в первый раз подошла к окну квартиры.
Конечно, она понимала, что Кузя неспроста предложил ей заняться дизайном нового жилья, как он сказал, «без ограничения в расходовании средств», полагая, что она втянется, привыкнет к месту и, в конце концов, согласится поселиться здесь вместе с ним. Наивный! Замуж за Кузю после рублевского эксперимента она не собиралась. Во всяком случае, пока. Независимость была дороже. Но дизайн квартиры увлек. У Александры был врожденный талант осваивать новые пространства и превращать их, независимо от площади, в уютные гнездышки. Фэншуй был у нее крови. Непостижимым чутьем она умела находить место каждому предмету обстановки так, что все вокруг, включая самые мелкие детали, становилось сбалансированным и наполнялось домашним теплом. В этой огромной квартире изюминкой, по ее задумке, должно было стать сочетание живого огня и воды в гостиной: действующий камин из малахита – согласования с пожарными Кузя взял на себя – и встроенный в стену фонтан в виде птицы феникс, накрытой тончайшим водяным колпаком.
Завешенная полиэтиленовой пленкой дверь квартиры была приоткрыта. Александра бочком, чтобы не испачкаться, протиснулась внутрь. В холле с задумчивым видом стоял незнакомый, белобрысый, взлохмаченный мужчина лет тридцати пяти с карандашом за ухом
