Рассказы - Грэм Мастертон

Девушка молча смотрела на неё. Даже не взглянула на ремень, который постепенно размотался и теперь лежал почти ровно.

— Не понимаю, как это могло случиться, — сказала Лилиан. — Может, ты знаешь что-то? Ты нашла его утром на садовой дорожке, значит, полиция должна забрать его как улику, да?

— Да, если бы речь шла об обычном ремне, — сказала девушка так тихо и хрипло, что Лилиан едва расслышала её на фоне игравшей в магазине музыки; «Би Джиз» пели «Остаюсь в живых». — Но он не такой.

— Что ты имеешь в виду? И… хочу спросить тебя ещё кое о чем. В вещах, которые ты принесла, был мёртвый кот. Очень надеюсь, что ты не положила его туда нарочно. Пришлось вызвать специалиста, чтобы он забрал его.

— Ордег.

— Что?

— Ордег. Так его звали. Кота моего дяди. По-болгарски это значит «дьявол». Мой дядя был наполовину болгарин. Конечно, я не клала Ордега в мешок. Наверное, он сам туда забрался, почуял запах дяди. Он очень его любил. Когда дядя умер, Ордег перестал есть. Похоже, он умер от голода.

— Скажи, что не так с этим ремнём?

Девушка колебалась, оглядываясь по сторонам, а затем сказала:

— Мы можем поговорить наедине?

— Да. Пойдём в подсобку. Джойс, присмотри за магазином.

Она провела девушку в обшарпанную комнатку. Они сели за стол, на котором валялись кипы бумаг, пустые стаканчики из-под кофе, ручки, кнопки, резинки и два пистолета для ценников.

— Я уже рассказывала об этом, — объяснила девушка. — Школьной учительнице. Думала, что могу ей открыться, но, похоже, она мне не поверила и не стала ничего делать.

— Сначала скажи, как тебя зовут, — попросила Лилиан.

— Грейс. Мама назвала меня в честь Грейс Келли. Она считала её красавицей. Мне так тётя сказала. Когда мне было три, родители погибли в аварии. Пришлось жить с дядей и тётей.

— Мне очень жаль.

— Ну, Грейс Келли тоже разбилась, так ведь? Тётя очень хорошо ко мне относилась. Она была маминой сестрой. А вот дядя бесился от того, что я свалилась на их головы. Он постоянно орал и бил меня. Однажды вечером, вскоре после того, как я к ним переехала, мне приснился сон, что мама и папа живы, а потом я проснулась и поняла, что их нет. Я расплакалась… слезы текли ручьём. Дядя ворвался в спальню и стал орать, чтобы я заткнулась, но мне было так плохо, что я не могла. Он вернулся с чайником кипятка и вылил его мне на голову.

— О боже, Грейс. Тебя забрали от них после этого?

— Дядя сказал докторам, что я пробралась на кухню и обварилась, а тётя промолчала. Наверное, он пригрозил, что убьёт её, если она откроет рот.

Грейс обернулась и посмотрела на дверь. Казалось, она боялась, что кто-то может её подслушать. Затем она продолжила:

— Дядю не мучила совесть. Он вел себя так, словно я сама виновата. Он был груб со мной, в школе меня травили. Одноклассники звали меня Мерзкой Рожей. Когда мне исполнилось тринадцать, дядя начал ко мне приставать, по крайней мере, пытался. Входил в ванную, когда я принимала душ, лез с грязными вопросами, трогал меня. Дважды я убегала, но мне некуда было идти. Меня находили и возвращали домой. Однажды, на обратном пути из школы, я зашла в магазинчик в конце Хай-стрит… «Волшебное зеркало».

— Я слышала о нем, — сказала Лилиан. — Там продают амулеты, талисманы, карты таро, хрустальные шары и другие «волшебные» штучки. Ни разу к ним не заглядывала.

— Я хотела купить браслет из бус, потому что такие были у всех в школе. Когда я выбирала, со мной заговорила продавщица. Ни с того ни с сего она спросила, не обижают ли меня. Не знаю, как она догадалась, но я ответила «да», хотя и не стала рассказывать о дяде. Слишком была напугана. — Здоровый глаз Грейс заблестел, одинокая слеза скатилась по щеке. — Женщина пошла на склад и вернулась с ремнём. Она сказала, что я могу его забрать, ведь он ничей, и держать у себя, сколько потребуется. Сказала, он из Шри-Ланки, там его называли Калутту Нериккум. Так на нем написано, по-тамильски. Это значит «Мёртвая хватка».

— Продолжай, — попросила Лилиан. Ей казалось, она начала понимать, и посмотрела Грейс через плечо, чтобы убедиться, что ремень все ещё лежит на сортировочном столе.

— Женщина сказала, пока я им владею, он будет меня защищать. Если кто-нибудь попробует сделать мне больно, то пожалеет об этом. Честно говоря, я ей не поверила и не хотела его брать, но она настояла. Подарила мне два браслета из бус в придачу. Я убрала ремень в шкаф и больше о нем не думала. Тётя тогда болела лейкемией, и дяде было не до меня.

Грейс вытерла глаз мятым платком и продолжила:

— Через два месяца она умерла. Некоторое время дядя меня не трогал, даже не разговаривал, но две недели спустя пришёл в мою комнату, голый и пьяный. Залез на кровать, навалился на меня и стал… стал насиловать. Я пыталась его сбросить, когда он вдруг захрипел. Упал с кровати. Включив свет, я увидела, что дверь шкафа открыта, а ремень обвился вокруг его шеи. Дядя смотрел на меня. Его лицо стало багровым.

Признаюсь, я не пыталась снять с него ремень. Возможно, нужно было, но… В любом случае, думаю, мне не хватило бы сил. Я просто сидела и смотрела, как он задыхается. Когда он умер, я вызвала скорую. Потом появилась полиция.

— Почему они не забрали ремень?

— Он исчез.

— Не понимаю.

— Медикам удалось его снять, они оставили его на полу, рядом с кроватью. А когда прибыли полицейские — исчез. Его искали, но не нашли.

— Полицейские спросили тебя, что случилось? Ведь твой дядя лежал у тебя спальне, голый и задушенный.

— Я сказала им, что он пытался меня изнасиловать, и, кажется, они решили, что он сам затянул на шее ремень. Знаете, иногда люди делают это… душат себя во время секса.

Почти полминуты Лилиан не находила слов. Почему, ради всего святого, Грейс принесла одежду дяди сюда, вместе с мёртвым котом и ремнём с пряжкой-питоном?

— Спасибо, что выслушали, — сказала Грейс, словно прочитав мысли Лилиан. — Я заходила к вам на прошлой неделе и слышала, как вы утешали старушку. Мне показалось, вы добрая и сможете понять.

— Грейс,