Марь (СИ) - Татьяна Владимировна Корсакова
— Мне нужно знать, где ты ее нашел.
Вот так. Никаких тебе: скажи мне, Apec, пожалуйста! Будь так любезен! А сразу в лоб: мне нужно знать! Apec скрежетнул зубами, растянул губы в презрительной усмешке.
— Где взял, там уже нет, — с вызовом сказал он и разлил крафтовый самогон по рюмкам. Одну осушил залпом, вторую придвинул к Стэфу.
— А что есть?
Стэф опрокинул в себя самогон. Почти в ту же секунду возле их столика нарисовался Жертва с подносом в руках. Еще через пару секунд перед ними стояли тарелки с жареной картошкой, жареными лисичками и жареным мясом. На отдельной тарелке лежали легендарные соленые огурчики. У Ареса громко заурчало в животе. У Стэфа, кажется, тоже. Они переглянулись. Эта по-мужски незатейливая реакция на хорошую еду стала первым шагом к поиску консенсуса.
— Да так, разное, по мелочи, — сказал Apec уклончиво и уткнулся в тарелку.
Мясо было чертовски вкусное, а картошка словно из детства: идеальный баланс жареного лука, сметанки и грибочков. Он наслаждался ужином и обдумывал свои дальнейшие ходы. Стэф терпеливо ждал.
— Гимнастерка шерстяная образца сорок третьего года, — начал Apec. — Состояние, правда, хреновое. Алюминиевая кружка — состояние сносное. Мельхиоровая пряжка рейхсвера — состояние почти идеальное. Что из этого богатства тебя интересует?
— Меня интересует место, где ты нашел флягу, — сказал Стэф, разрезая свой кусок мяса. — И те предметы, которые были рядом с ней.
— Инфа без гимнастерки, кружки и пряжки не продается. — Apec разлил остатки самогона по рюмкам, с вызовом глянул на собеседника.
— Сколько? — спросил тот.
— Я хотел купить мазню, — сказал Apec мечтательно.
— Мазню? — Стэф приподнял брови.
— Картину Феникса сизокрылого. Ну, ту, где не пойми что, но все равно круто.
— И? — Стэф смотрел выжидающе. Кажется, он никак не мог уловить ход мыслей Ареса.
— И ту картину купили за полтора косаря. Зеленых, разумеется!
— И ты хочешь полтора косаря зеленых за истлевшую гимнастерку, алюминиевую кружку и мельхиоровую пряжку?
В голосе Стэфа не было ни возмущения, ни злости, ни удивления. Он словно прикидывал что-то в уме. А может, просто охренел от этакой наглости. Но Apec твердо вознамерился закончить этот день победителем. Если не получить бабла, так хотя бы покуражиться.
— Хорошо, — наконец сказал Стэф. — По рукам!
Они чокнулись рюмками: Стэф твердо и уверенно, Apec ошалело.
— Я куплю у тебя все перечисленное. А ты расскажешь мне, где нашел флягу.
И далась ему эта фляга! Понятно, что вещица на удивление хорошо сохранилась. Понятно, что таким трофеем не грех похвастаться перед друзьями. Но платить полторы тысячи баксов за инфу о том, где ее нашли?
— Не расскажу. — Apec осушил рюмку. В голове шумело и перекатывалось. То ли кровь, то ли крафтовый самогон.
— Почему? — Стэф выпил свой самогон, сунул в рот огурчик. — Разве мы не договорились? — Его голос по-прежнему звучал ровно, но Аресу все же почудился звон металла.
— Мы договорились, что я предоставлю тебе информацию. И я не отказываюсь от своих слов. Но я не расскажу тебе, а покажу!
— Покажешь? — Кажется, ему удалось-таки удивить этого невозмутимого и непрошибаемого мужика.
— Там такое место… Описывать его бессмысленно, все равно не найдешь.
— Координаты?
— Да не доберешься ты туда по координатам! Это охрененная глухомань!
— Насколько охрененная?
— Болота и топи, люди дремучие, комары огромные. Вот насколько охрененная!
— И ты готов сопроводить меня в эту болотную глухомань?
— За умеренную плату. — Apec затаил дыхание. Он пошел ва-банк. Теперь точно или пан, или пропал! Сейчас Стэф пошлет его к такой-то матери и конец всем планам!
— Насколько умеренную? — Стэф не послал. Он снова явно что-то просчитывал в уме.
— Я работаю на кладбище. — Apec начал издалека.
— Все профессии важны. — Стэф кивнул.
— Копаю могилы в свободное от учебы и хобби время. Хобби мое, как ты заметил, бабла приносит не особо много.
— Уже принесло полторы тысячи долларов. — Стэф задумался и добавил: — И еще пятьдесят за флягу.
— А работа на кладбище приносит мне пятьсот в месяц плюс чаевые.
— Чаевые? — Кажется, Аресу снова удалось его удивить.
— Ну, крест на могилке поправить, веночки разложить по фэн-шую. Еще кое-что по мелочи.
— И сколько у тебя выходит с чаевыми?
— Семьсот, — признался Apec. — Максимум.
— То есть, за семьсот баксов ты согласен сопроводить меня в болотную глухомань?
— Дорожные расходы за твой счет.
— Договорились. — Стэф огладил свою бородень. Жест этот сделал его похожим на попа. Apec едва удержался от улыбки. — Выезжаем завтра утром.
— То есть? — Вот и пришла пора Ареса удивляться.
— Завтра в пять утра я буду у тебя. Назови свой адрес.
— И ты не хочешь спросить, как далеко нам нужно ехать?
— По пути разберемся.
Стэф вытащил из кармана бумажник, отсчитал деньги, придвинул к Аресу.
— Здесь две с половиной тысячи. Триста — компенсация морального вреда.
— Нет у меня никакого вреда, — пробормотал Apec, засовывая баксы во внутренний карман джинсовки. — Завтра в пять буду как штык!
Глава 5
Из дремы Стешу выдернул стук в дверь. Она вскинулась, затрясла головой, пытаясь понять, где она и что происходит, пытаясь вернуть сознанию хоть какую-то ясность. Стук повторился. Стеша посмотрела на настенные часы. Четверть шестого. Можно считать это время рассветным?
Она встала из-за стола, прокралась в сени, замерла у двери, прислушалась. С той стороны больше не
