Проклятый дом - Виктор Альбертович Обухов
— Что за дикий народ! Мать помирает, а он пошел спать, — ругалась я, когда мы с мужем возвращались. — Ну, хоть бы догадался провести нас обратно. Что мы будем делать, если та зверюга опять выскочит на нас? От нее ведь и палкой не отобьешься. А что он крикнул на нее, ты не разобрал?
— Мне показалось, что он кричал по-венгерски, — ответил муж.
— Скотина! Он спит, а мы должны спотыкаться в этой темноте. Здесь он, кажется, живет?
— Да, кажется…
Я была страшно злая тогда и решила поучить немного этого дикаря Николая.
— Может, не надо? — спросил муж.
— Надо, — ответила я твердо. — Алкоголики проклятые…
На мой стук открыла жена Николая, которая, казалось, ничуть не удивилась нашему приходу.
— Ей спыть, — объяснила она.
— Спыть… спыть… мы, чужие люди, должны не спать, а он спит, видите ли! Где он? Показывайте мне его. Ишь, голубчик, разлегся… Была б моя воля, поспал бы ты у меня с полгодика где надо… Разбудите мне его.
— Ой, не надо! — испуганно закричала жена. — Будет хуже. Да и не разбудишь его. Я же знаю.
— Как это не разбудишь? Почему? Вы хотя бы сапоги с него сняли. Сами же потом будете грязь убирать. Да положите его лучше, он же задохнется. И когда успел так опьянеть?
— Ой, не надо его трогать! — опять испуганно закричала жена. — Чоботы я сниму, но вы его не трогайте. Пусть лежит так, как лег.
— Да он же задохнется, как вы не понимаете? Макс, бери его за ноги, переворачиваем…
— Ом! — завопила тут во весь голос жена.
И, странное дело, пока жена стаскивала с его ног сапоги, дергая изо всей силы, Николай даже глаз не приоткрыл, но как только мы его перевернули, чтобы он лег удобней, он вдруг сразу проснулся, сел на кровати и закричал ужасным голосом:
— Кто меня разбудил?
— Они… — взвизгнула жалобно жена, показав на нас.
— Чего вы орете? — сказала я спокойно Николаю. — Я хочу вам сказать…
И пока я объясняла, что так, как он делает, приличные люди не поступают, он сидел молча и глядел на нас каким-то странным взглядом. И это не был взгляд пьяного человека. Жена во все это время повизгивала где-то в углу, ну прямо как та собака, что встретилась нам на улице.
— …и жену запугали, замордовали, — сказала я на прощанье Николаю, и мы ушли от них.
— Странные люди… — сказала я мужу на улице.
Дома я пережила то же самое, что было после первого визита к старухе, только ощущения были еще ужасней, и мне казалось, что уже ничто меня не спасет.
— Это я виновата, — сказала бабка, когда мне полегчало. — Надо было не пускать вас к ней. Тут про этих Босорканей много чего говорят, я раньше не прислушивалась, но теперь вижу, что правда. Не всегда люди правду говорят, а особенно сейчас, и не всегда надо их слушать…
Этот мужик, Мыкола, приехал сюда годов десять назад. Откуда он приехал, я не знаю. Говорят, что с тех местов, которые рядом с Угорщиной.
— Это фамилия их такая — Босоркань? — спросил мой муж.
— Да.
— Венгерская фамилия… То-то он сегодня по-венгерски что-то сказал.
— Да. Он все время как-то по-своему ругается. Купили они тут дом, сначала жили вместе, а потом Мыкола отделился и зажил сам. Женку он себе тутошнюю взял, она у него немного придурковатая, никто бы на ней тут не женился. А мать его всегда такая была: не живет и не умирает, и врачам не верит — лечиться не хочет.
— А вот меня же позвали…
— Кто их поймет, этих Босорканей. Тут и фельдшерка к ним ходила… А потом перестала. Я не знаю, что тут такое, но слышала, что ей было то же, как у тебя. Видно, нехорошие глаза у этой Босорканихи. А если хотите послушать, так я вам могу рассказать, что рассказывали еще старые люди. У нас ведь босоркуном знаете кто назывался? Двоедушник… Человек, у которого две души. Он спит, к примеру, одна душа его на месте, а другая бродит своей силой, и не дай Бог с ней встретиться и заговорить. Это все еще при старых людях было. Но вот Петро рассказывал мне как-то… Ты же, Максим, должен знать Петро. Правда, он выпивши был, когда рассказывал, так что я и не знаю, как ему тут надо верить. Пошел, говорит Петро, как-то вечером он к Босорканю. Дело, говорит, у него к нему какое-то было… Но я думаю, что он выпить искал. А жена Босорканя объяснила Петру, что мужик ее уже спит. Ну тому делать нечего, повернулся он и пошел прочь. Идет по улице и видит, что идет впереди его человек и сильно похож на Босорканя. «Кто такой? — думает Петро. — Вроде нет таких мужиков в нашей деревне, кроме Босорканя. Так тот спит… Сам видел в двери, что он спит». А уже темно было, и Петро решил догнать человека и получше его рассмотреть. Догоняет, и точно: это Босоркань! «Э-э… — говорит Петро, — как же так? Я же только что из твоей хаты и видел, как ты там спишь. Или это был другой мужик? Ты бы сходил, Мыкола, и поглядел, кто это там на твоей кровати разлегся…» А человек идет молча и даже не оглядывается на Петра. А тот дальше к нему пристает, чего делать ему никогда не надо было. Никогда
