Нездешние - Александр Зимовец
Откровенно говоря, масштаб цен кажется мне поразительным. Таких денег я не держал в руках никогда, и не уверен, что мой отец часто видит такую сумму единовременно. Соблазн велик, но…
— Мне она уже однажды спасла жизнь, — говорю я. — А трупу деньги ни к чему.
— Разумно, — говорит Антон с некоторым разочарованием в голосе.
— С идентификацией, вроде бы, все, — говорит Алина, снимая с моей руки манжету. — Можем ввести имя, и с этой минуты ты полноценный участник.
— Ну, Меня Игорь зовут. Я, вроде бы, уже говорил.
— Настоящее имя — не то, которое человеку дает кто-то другой, — наставительно произносит Антон. — Настоящее имя он выбирает себе сам. Вот твой друг зарегистрировался, как Бес, например.
— Мне кажется, у вас обоих обычные имена, — говорю я.
— Нам обоим по работе приходится много общаться со здешними, — снисходительно говорит Антон. — Когда живешь такой двойной жизнью, лучше не забывать человеческое имя. А так вообще я Драмер. В институтские годы на ударных играл, так с тех пор и повелось.
— Со здешними кем? — переспрашиваю я.
— Со здешними. В смысле, с обычными людьми, которые свои в нашем мире, — поясняет Алина. — А мы сами, потомки тирнов, друг друга называем нездешними.
— Ну, и напоследок, если еще остались вопросы — задавай, — широким жестом предлагает Антон. — Любые
— Любые? Ну, ладно. Чем занимается ваша Фирма?
— Ну, много чем, Но основная цель — помогать тирнам, когда они находятся здесь. А кроме того, поставлять им найденные на Земле осколки. Плюс поддерживать режим тайны. Сам понимаешь, обычным людям незачем о нас знать. Впрочем, последнее самое легкое.
— Это почему?
— Потому что земной мир и разум обычных людей сам отторгает информацию обо всем, что приходит из иного мира. А уж если ему в этом помочь… о, кстати, чуть не забыл. Алин, принесешь негатор со склада?
— Ага, — кивает она и удаляется, покачивая бедрами. Мне показалось, или Антон проследил за ней взглядом?
— А что вы ей сказали принести? — спрашиваю я.
— Подарок тебе от Фирмы, — улыбается Антон. — Вообще-то, всем подряд мы его не выдаем, но ты — участник турнира, а значит у тебя могут быть разные осложнения по его ходу. Да и следить за турниром тебе нужно. У этого прибора куча функций, но главная — делать тебя незаметным для здешних, когда это нужно.
— Вы покажете, как им пользоваться?
— Если ты пользуешься телефоном, то и с ним разберешься. А нет, так тебе твой друг подскажет.
Вернувшись Алина и в самом деле приносит мне обыкновенный смартфон, разве что без логотипа какого-либо производителя. Смотрится, как какой-то китайский ноунейм. Оно, может быть, и к лучшему — не украдут, например.
— Там на счету сейчас десять тысяч рублей, — говорит она с улыбкой. — Подарок от Фирмы новому участнику. Не смотри такими глазами — это не очень большая сумма для негатора. Некоторые программы весьма затратны.
— Ну, думаю, на этом все, — произносит Антон. — Тебя там твой друг внизу заждался, должно быть. Если будут еще какие-нибудь проблемы, обращайся. Ну, и после турнира еще заходи для профориентации, если…
— Если выживу, да?
— Да не переживай ты так, — с фальшивой улыбкой отвечает Антон и отводит глаза. — Да, правила такие, какие они есть. Не я их установил. Если не чувствуешь себя в силах победить — всегда можешь сдаться кому-нибудь подходящему.
— Спасибо за совет, — киваю я и выхожу из комнаты в поисках лифта.
* * *
Как только мы с Бесом выходим из раздавшихся в стороны стеклянных дверей, я тут же чувствую, что-то неладное. У меня уходит пара секунд на то, чтобы понять, что именно: парень, стоящий чуть поодаль от входа, возле поворота в узкий переулок, смотрит на меня, не отрывая взгляд. Потом, видимо, узнав меня, начинает двигаться в нашу сторону. Его лицо наполовину скрыто капюшоном зеленой толстовки, только край светлой челки выбивается из-под нее.
Бес замечает его и останавливается, как вкопанный.
— Я его задержу, беги быстро в проулок и к метро! — шепчет он мне быстро, взволнованным голосом.
— Но… — начинаю, было я. Мне хочется сказать, что я вообще не понимаю, что происходит. Но Бес сильно толкает меня назад, в сторону поворота, давая понять, что разговаривать некогда.
Я уже и сам это понимаю, так как парень впереди нас переходит на бег.
Если бы он просто бежал на нас или размахивал каким-нибудь оружием, я бы бросился со всех ног на параллельную улицу, до которой можно было бы добраться до метро. Но тут с ним начинает происходить такое, что заставляет меня застыть на месте. По руке парня начинает течь что-то похожее на ртуть, как если бы он сломал в ладони ртутный градусник. Только огромный, потому что странное вещество, излучающее слабое свечение, довольно быстро обволакивает всю руку, причем течет оно от ладони вверх, вопреки законам физики. Мгновение и оно застывает, превращая конечность парня в сияющее лезвие.
— Да беги же ты! — орет мне в самое ухо Бес. Я подрываюсь с места, но тут же понимаю: поздно.
Парень стартует со спринтерской скорость, его шаги я слышу все ближе. Беса он просто отталкивает, даже не приостановившись, и тот отлетает к стеклянным дверям офиса, плюхнувшись на задницу. Встретившиеся нам на пути две девушки с визгом бросаются в сторону.
Матюкнувшись, отскакивает и прячется за автомобилем мужчина с портфелем. Судя по шагам, врагу осталось всего два прыжка для того, чтобы настигнуть меня. Холодная муть предсмертной тоски накатывает на меня второй раз за два дня. Я чувствую, что всему пришел конец, причем нелепый и глупый. Стоп, а почему все не закончилось в прошлый раз?
В этот момент в моем мозгу вспыхивает воспоминание. Балкон. Скорчившееся тело девушки возле бетонной стены. Ударная волна из камня. Я останавливаюсь и лезу в карман. Все мои мысли сейчас о том, чтобы успеть.
Противник уже заносит свой клинок, готовясь опустить его на мою голову, когда я выхватываю камень из кармана.
— Стоять! — выкрикиваю я машинально, направляя узкий конец каменной капли в его сторону. Выглядит это, конечно, глупо: словно попытка остановить поезд, скомандовав ему: «Поезд, стой!». Мысленно я уже прощаюсь с жизнью, одновременно надеясь на какое-то чудо, которое снова меня спасет.
Секунду спустя я понимаю, что чудо, видимо, произошло. Уже готовое перерубить меня пополам лезвие останавливается в полуметре от меня, словно кто-то поймал клинок клещами и стал давить на него в противоположную сторону. На лице
