Семь жизней - Нонна Монро
– И где же гарантии, что седьмая жизнь не будет потрачена впустую? – Мне показалось или прозвучали нотки заинтересованности?
– Гарантий быть не может, ведь я ничего не вспомню. Но знаете, какая-то часть меня уверена, что воспоминания останутся. Я же неспроста каждый раз обращалась к смерти. Все шесть жизней были разными, но знание, что смерть спасет меня от проблем, перетекало из одной в другую. Поэтому вы просто должны мне довериться и позволить прожить седьмую жизнь.
Вдруг стало так тихо. Мне показалось, что даже души перестали витать вокруг меня. Как будто Голос принимал решение.
Я почувствовала тревогу. Она медленно поднималось изнутри и подкрадывалась к горлу. Сковывало его металлическими цепями. Дыхание становилось прерывистым. Все, о чем я могла думать, так это о решении Голоса. Что если он откажет? Если решит, что я недостойна? Нет, я все равно никуда не пойду. Буду бороться до последнего. Шесть раз я сдавалась, седьмой – нет. Я выцарапаю себе эту жизнь.
– Пожалуйста. Я прошу всего лишь еще один шанс. Я была ребенком. Ребенком, который боялся. Который не знал, куда ему бежать. Которому не к кому было обратиться. Пожалуйста, еще один шанс. Еще одну жизнь. Седьмую жизнь.
– Смелые рассуждения. – От неожиданности я вздрогнула. – Смелые и интересные. Ты единственная, кто так настойчиво требовал еще одну возможность. Остальные молчали. Они принимали вечные скитания. А ты нет. Интересно.
Я затаила дыхание.
– Интересно, – лишь повторил Голос.
– Это означает…?
– Закрой глаза, – велел Голос, и я покорно послушалась. – О чем ты мечтаешь?
– Я мечтаю о седьмой жизни.
– Это все?
– Да. Всего остального, чего бы я ни захотела, добьюсь сама.
– Повтори свое желание.
– Я мечтаю о седьмой жизни.
Внезапная вспышка света ослепила меня. Воздух завибрировал, словно стал плотным и густым. Все воспоминания медленно ускользали из памяти. Как меня звали в первой жизни? А во второй? Кто я? Где нахожусь?
Свет стал еще ярче. Кажется, я закричала.
Все прекратилось. Свет рассеялся. Наступила тьма.
Эпилог
Собачий лай разносился по округе. Пушистые хвосты прильнули к прутьям и нетерпеливо дожидались еды. Они подгоняли высокую женщину с темными волосами, что неспешно шла мимо них и окидывала взглядом миски с водой.
– Тони, тащи шланг! – крикнула она и двинулась к самой последней клетке. В ней находился недавно прибывший пес, породы кокер-спаниель. Несколько дней его не решались поместить в клетку к остальным, поэтому он ночевал вместе с Моникой – хозяйкой приюта. Она опустилась на корточки и одарила щенка изучающим взглядом. Малыш забился в угол и не решился выдвинуться к ней навстречу.
– У меня для тебя есть подарок, – мягко произнесла женщина и протянула ладошку, в которой лежала ароматная кость.
Щенок задрожал и заскулил. Сидящие в соседних клетках собаки постарались выхватить кость.
– Это для малыша Лаки, – пояснила Моника и отвела руку. – Можно я зайду?
Она медленно отворила клетку и шагнула в нее. Лаки продолжал трястись, но запах кости все же привлек его внимание. Он смешно втянул воздух маленьким носом.
– Я тебя не обижу. – Моника опустилась на коленки и положила кость перед собой. Лаки поджал хвост, но уже откровенно проявил любопытство. – Не знаю, как они могли поступить так с тобой.
– Моника?
Она не ответила, чтобы лишний раз не пугать малыша. Лишь вытащила руку из клетки и помахала Тони. Шоркая, Тони поспешила к Монике, волоча за собой шланг.
– Оставь его. Не пугай Лаки.
Тони резко остановилась и не сразу поняла, о чем идет речь. Лишь опустив взгляд на руку, поняла. Тони хихикнула и бережно опустила его на плитку.
– Как думаешь, сколько ему еще нужно для адаптации?
– Надеюсь, что ему не придется здесь адаптироваться. У Лаки шансов гораздо больше, чем у остальных.
Моника не хотела произносить эти слова: они сами вырвались из нее. В детстве она часто слышала их в адрес себя. Воспитатели и вправду считали, что у двухлетней девочки, потерявшей родителей в автокатастрофе, шансов гораздо больше, чем у остальных подростков. Изо дня в день, они повторяли эту фразу, будто тем самым пытались убедить саму судьбу, но с каждой прожитой неделей в детском доме становилось понятно – Монику никто не возьмет. Она была самой обычной девочкой, вот только отличалась плаксивостью. Целыми днями звала маму и громко плакала, прижимая к себе маленького зайчика в бордовом комбинезоне. Другие дети не спешили сближаться с ней. Боялись, что воспитатели решат, будто слезы Моники вызваны из-за них.
Тони прочистила горло, выдергивая Монику из воспоминаний. Та резко встряхнула головой, прогоняя картинки прошлого перед глазами.
– Все будет хорошо.
Тони кивнула. Она знала, что эта фраза – одна из любимых у Моники. А еще эти слова всегда действовали целебным образом, и после них все и вправду становилось хорошо.
– Я наполню миски. – Тони улыбнулась уголками губ и направилась обратно к шлангу. Моника еще некоторое время смотрела на Лаки, а после тоже поднялась.
– Кто-нибудь звонил?
Тони юркнула рукой в задний карман джинсов и вытащила телефон. Новых уведомлений нет: ни звонков, ни сообщений. Поджав губы, она покачала головой.
– Только утро, – попыталась утешить Тони, однако Моника не выглядела расстроенной. Легкая улыбка играла на ее губах.
Она прошлась вдоль клеток и вышла на улицу. Свежая рассветная прохлада сочеталась с редкими порывами утреннего ветерка. Небо еще не сияло голубизной: пушистые облака до конца не обнажили его. Моника вдохнула полной грудью, обвела взглядом придомовой участок. Несколько лет назад здесь было месиво из глины и земли, а теперь симпатичный дом и огромный приют для собак. Моника вложила все средства и силы, чтобы сотворить из пустыря райский уголок.
Средства – их потребовалось слишком много, чтобы воплотить мечту в реальность, а Моника, как никто, знала, насколько тяжело их заработать. Будучи подростком, она сбегала из детского дома и раздавала листовки. Каждый раз ее подвергали наказанию, но не настолько сильному, чтобы отбить у ребенка желания работать. Все заработанные деньги она откладывала. Не зная, куда и для чего, но откладывала. Безусловно, к совершеннолетию сумма собралась не настолько крупная, как, возможно, хотела Моника, но смогла придать ей некую уверенность в завтрашнем дне. К тому же, Моника сразу решила, что после детского