Демонология по Волкову - Наталья Николаевна Тимошенко
Сегодня около семи вечера в пожарную станцию поступил вызов в дорогой район города. Прибывшие пожарные и репортеры обнаружили, что горит не что иное, как дом мэра. Причем полыхает так сильно, будто загорелись разом все этажи. Огонь не мог бы распространиться из одного места так быстро. И если бы не видеозаписи, никто не узнал бы, что это кровавое пятно на снегу в конце улицы, уже почти полностью засыпанное снегом, — все, что осталось от мэра города.
— Мы пока не знаем, какое отношение ко всему этому имеет черный колдун Леон Волков, о котором кричал господин Рокотов, — говорила, перекрикивая пожарные сирены, молодая репортер. — Известно, что Волков был вхож в дом Рокотова, мэр часто обращался к нему…
Алиса выключила телевизор, чувствуя, как дрожат не только руки, но и внутренности. Сидеть на месте она не могла, поэтому вскочила со стула, прошлась по тесной кухне. Хотелось позвонить Леону, но она остановила себя. Наверняка он уже видел. И если она понадобится, он позвонит сам. Вместо него Алиса набрала номер Влада. Тот ответил не сразу, но трубку все же поднял. Вполне возможно, Алиса прервала какой‑то крайне романтический момент, но ей было плевать.
— Ты уже знаешь? — коротко спросила она, не здороваясь.
— О чем? — не понял Влад.
Значит, не знает.
— По всем новостям крутят. Рокотов погиб. Его разорвали Падальщики. Соседи все сняли на видео. Он при этом кричал, что во всем виноват Леон.
— Твою мать! — тихо выругался Влад. — Подожди. — В трубке послышался шум, очевидно, Влад вышел в другое помещение, потому что вскоре заговорил громче. — Еще раз расскажи, что там.
Алиса повторила все, что видела. Влад долго молчал, потом заключил:
— Хреновое дерьмо.
— Не то слово, — хмыкнула Алиса. — Как думаешь, это грозит Леону неприятностями?
— Мэр в прямом эфире обвинил в своей смерти его. Как думаешь, грозит?
Да, глупый вопрос. Особенно если учесть, что у Леона и так неприятности, просто никто, кроме ушлого следователя, об этом пока не знает. А ну как он захочет воспользоваться славой? Или журналисты что раскопают?
— Ты там с Мирой сейчас? Может, в Логово поедем?
— С Мирой, но это не проблема. Уверен, она поймет. Но ты погоду видела? Там метет так, что город расчищать не успевают, все стоит. В долину мы точно не доедем, застрянем. Так что ждем. Если Леон вызовет, что‑то придумаем. Если нет, поедем утром. Будь на связи, я заеду.
Попрощавшись с Владом, Алиса положила телефон на стол и подошла к окну. Мело действительно страшно. В такую погоду они до ближайшего пригорода не доедут, не то что в долину, Влад прав.
Хоть бы мать побыстрее вернулась. Кинотеатр недалеко, но такая метель… Черт, еще за нее теперь переживать. Зачем Алиса вообще все это придумала? Зачем уехала от Леона? Находиться от него далеко сейчас было просто невыносимо.
* * *
Леон узнал обо всем от Антона. Тот ворвался в его комнату без стука, будто за ним гналось стадо разъяренных быков.
— Ты уже видел? — спросил он, захлопывая за собой дверь.
Леон нехотя открыл глаза, посмотрел на Антона. Он уже принял лекарство и собирался спать минимум до утра, а вовсе не выяснять, что произошло. Неужели в этом доме не могут решить проблему без него?
— Я не выходил из комнаты со вчерашнего утра, — заметил Леон. — Я ничего не видел.
— А зря! — припечатал Антон, останавливаясь посреди комнаты и в упор глядя на Леона. — Рокотов погиб.
— Что ж, это должно было случиться, — пожал плечами Леон, снова откидываясь на подушку. — Я предупреждал его в последний раз.
Антон, казалось, даже не услышал его слов.
— Но перед этим этот придурок выскочил на улицу, бежал по ней и орал, что это ты во всем виноват, что это ты за ним пришел! Несколько человек сняли это на видео. Сняли все, Леон! Все новости об этом трубят!
Антон в два шага оказался возле кровати, сунул Леону телефон.
Что ж, следовало признать, что новости были скверными. Падальщиков на видео, как и вживую, конечно, никто не видел, а то, как они разрывали Рокотова на части, и вовсе произошло в слепой зоне. Но уже слов мэра и того, какой страшной оказалась его смерть, хватит, чтобы обвинить во всем Леона. Прямых улик нет, но ведьм и колдунов сжигали и из‑за простых сплетен. И не только в Средневековье.
Это была не первая жертва Падальщиков, которой Леон помог продать душу. Правда, чаще всего люди умели остановиться вовремя. Брали немного или достаточно редко, чтобы все еще оставаться в живых. Они не доживут до тех лет, до которых могли бы, но пока еще топчут эту землю.
Но были и такие, как Рокотов: уверенные, что схватили судьбу за хвост. Леон честно предупреждал, что расплата наступит, но они не верили. Точнее, не верили, что это произойдет так скоро. Леон не знал, какое желание станет последним, не мог назвать сроков, а потому они ни о чем не думали.
Первым был всемирно известный музыкант. Молодое дарование, за несколько лет сделавшее головокружительную карьеру. Сделавшее, конечно, благодаря Леону. Музыкант не хотел ждать, он хотел денег и славы сразу. Он выступал на лучших мировых площадках, брал все премии, какие только существовали. И ушел в расцвете лет. Но тогда Леону повезло: Падальщики растерзали парня дома, без свидетелей, а потом сожгли. Ни у кого не возникло никаких подозрений, дело вскоре закрыли. И Леон считал, что так будет всегда.
И вот надо же…
— Чертовы зеваки! — продолжал бушевать Антон. — И этот тоже хорош!.. Как сил‑то хватило из дома выскочить! Пробежать еще сколько… Что делать будем?
— А что мы можем? — все так же спокойно спросил Леон. — Ничего.
Антон уставился на него, прищурился.
— Ты что, уже принял лекарство?
— Да.
— Черт! У нас сейчас есть задача поважнее. Надо что‑то решать. Быть может, встретиться с Рясовым. Или Копейко. Они могут помочь.
Антон еще продолжал что‑то говорить, но Леон перестал его понимать. Поэтому просто раздраженно бросил:
— Оставь меня.
— Сейчас не время, Леон! — возразил Антон.
— Я же сказал: оставь меня, — повторил Леон.
И Антон понял, что наседать бесполезно. Всегда было бесполезно.
— И сам пойдешь ко дну, и нас всех за собой потянешь, — только и сказал он, направляясь к двери.
— Лодка пришвартована, можешь сойти на берег в любой момент, — хмыкнул Леон.
Антон не ответил, лишь сильно хлопнул дверью. Конечно, он не мог уйти. И вовсе не потому,
