Семь жизней - Нонна Монро
– Мамочка! – ее голос стал тише. Я пыталась заглушить собственные рассуждения, чтобы сконцентрироваться на ее мыслях.
Нора замолчала. Еще долго она не смыкала глаз. Причем так долго, что я засомневалась, нахожусь ли я в одном и том же воспоминании.
Разные.
Воспоминания разные, но все они выглядели одинаково. Глубокой ночью, когда выключался свет в соседних окнах, когда Эмма вымыла чашку, из которой пила чай, погасила свет во всех комнатах и ложилась спать, Нора открывала глаза. Мелкая дрожь била по телу, слезы ручьем текли по щекам, а мысли прозвучали вслух.
Сколько в ней ненависти. Сколько боли и обиды. Сколько сожаления и горечи. Чувство утраты играло с ней злую шутку. Она сосредоточилась на том, что приносило ей хоть какое-то облегчение – злость. Ведь всегда проще ненавидеть и искать виновного, чем отпустить и забыть. Я не могла снять ответственности с Эммы: переживая утрату сестры, она прекратила обращать внимания на Нору. Все ее движения машинальны и привычны: она знала, что утром нужно накормить, после уйти на работу, вечером поужинать. Эмма то ли игнорировала, то ли не замечала того, что происходило с Норой, а та буквально кричала ей об этом своими поступками.
Время шло – характер становился сквернее. Голос теперь не показывал совместные воспоминания с Эммой. Будто бы Нора намеренно их вычеркивала из жизни. Теперь я видела взаимодействия с другими детьми, а точнее полное игнорирование. Нора была очень закрытой. Она не контактировала, не играла. Словно внешний мир ей настолько неприятен, что ей даже лениво обращать на него внимание. Старания воспитателей и Эммы напрасны – она ни в какую не шла на уступки: тихо сидела отдельно от всех и подолгу смотрела в одну точку. И если с виду казалось, что Нора – спокойный и зажатый ребенок, то мысли в ее голове говорили об обратном.
– Ненавижу. Ненавижу этих кричащих идиотов, что не могут поделить между собой игрушку. Ненавижу Эмму, которая зачем-то привела меня сюда. Ненавижу.
И эти слова повторялись постоянно. Быть может, не столько она ненавидела всех вокруг, сколько пыталась себя накрутить. Сколько пыталась себе доказать, что ненависть подпитывает ее жизнь.
С началом школы все усложнилось. Эмма опомнилась, раз снова появилась в воспоминаниях. Она пыталась наверстать упущенное за два года и не понимала, почему Элеонора намеренно игнорировала ее поступки. Могла ли я понять Эмму? Могла. Обиженна ли я на нее?
Я понадеялась, что за прожитое время страшные события и воспоминания остались в прошлом. Что она не будет так отчаянно цепляться за них и прокручивать в голове в сотый раз. Но я ошиблась. Из воспоминания в воспоминание Нора задавала себе вопрос:
– Что произошло, когда тебе было пять?
Первые ответы звучали так:
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. Мы не успели ее спасти.
Последующие звучали так:
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. Тетя Эмма не смогла ее спасти.
Она сняла с себя ответственность, что правильно, ведь ребенок в пять лет не может спасти взрослого человека от пагубной зависимости. Но теперь под прицелом оказалась Эмма. Она взяла на себя весь удар. Она стала виноватой в той ситуации.
Этот монолог происходил под покровом ночи, когда Эмма сладко сопела в кровати. Нора выбиралась из постели, усаживалась на подоконник и смотрела в окно. И лишь во втором часу – если часы на стене не врут – она укладывалась спать. С каждым месяцем, с каждым годом, стрелка сдвигалась. С каждым разом она ложилась все позднее и позднее.
Обучение в школе – еще одна проблема. Элеонора не ладила с одноклассниками. Да, именно так, ведь одноклассники всячески пытались идти ей навстречу. И мне так это напоминало мою третью жизнь, где я была уверена, что весь мир настроен против меня. Что моя ненависть равна людской ненависти. Что я никогда никого не обрету, ведь никто не хотел обрести меня.
Боже, как же я сейчас на себя злюсь! Ну почему, почему я смотрела на мир лишь под одним углом? Под удобным углом! Почему мне легче найти оправдание, нежели вникнуть в суть проблемы? Как же легко концентрироваться на отрицательных эмоциях! Как же легко делить мир на черное и белое! Столько совершенных мной ошибок, и все равно я могла бы исправить каждую. И всего-то стоило взглянуть со стороны. Так просто и одновременно сложно.
– Что произошло, когда тебе было пять?
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. Тетя Эмма не захотела ее спасти.
Ложь обжигала. Я смотрела в ее глаза и понимала, что с каждым днем она все сильнее верила в эту версию. Перекладывание вины и перевирание фактов облегчали ее существование.
Монологи продолжались каждую ночь. Ругань с Эммой по утрам. Днем и вечером бессмысленное хождение. Нет друзей, нет людей, в которых Нора могла быть влюблена, нет хобби, нет цели, нет ничего, что могло бы удерживать. Хотя нет, есть месть.
На вид Норе тринадцать. Я поймала себя на мысли, что сейчас выгляжу точно так же, как и она. Не знаю, откуда эта уверенность.
Нора – изгой. Отшельник, которому комфортно быть одному. Всегда и везде. И это одиночество ощущалось как-то по-другому. Оно не холодное, нет. Колючее, ядовитое, тихое. Меня оно пугало. Пугало так сильно, что я не готова была продолжать затеянное. Я сделала все возможные выводы. Заметила каждую ошибку. Каждую проблему. Начала ценить то, что добровольно отпускала. Я начала ценить тогда, когда все потеряла.
Элеонора вновь изводила Эмму. Я не хотела слушать эти ссоры. Не хотела вникать. Все закончится по одному и тому же сценарию: Элеонора хлопнет дверью, Эмма заплачет.
– Что произошло, когда тебе было пять?
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. Тетя Эмма не захотела ее спасать. Она молча стояла рядом и ничего не сделала.
– Что произошло, когда тебе было пять?
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. В ту ночь она употребила слишком много. Организм дал реакцию – маму рвало. Тетя Эмма сидела рядом и наблюдала за ней.
– Что произошло, когда тебе было пять?
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. В ту ночь, она употребила слишком много. Тетя Эмма сидела рядом и молчала. Она ее не остановила. Она ей не помогла.
– Что произошло, когда тебе было пять?
– Моя мама умерла из-за алкоголя и наркотиков. В тот день она кричала и плакала. Тетя Эмма была рядом и ничего
