Любимый, ужасный (СИ) - Роса Нина
Особо собираться не пришлось – он не имел привычки разбрасывать принадлежащие ему вещи. А попав в Рэйвенс-Рок,так и вовсе не распаковывал рюкзак. Как предчувствовал, что надолго здесь не задержится.
Первые приемные родители выкинули его в лужу возле первого же приюта? Третьих, и последних, он выкинет сам. Жаль, что не в его силах пнуть эту груду камней так, чтобы замок сковырнулся со скалы и бултыхнулся в море!
Клайв нацепил наушники и на полную врубил любимых панков – ярость вновь запульсировала в его крови, вторя звуковому смерчу «EXPLOITED». Баркер будто выставил звуковую стену, которая отсекла его от тихого мира Рэйвенс-Рока, с возмoжными криками и возражениями.
В конце концов, Уорды хотели заполучить его на Сочельник – они заполучили. А теперь пусть не жалуются, но бесценная «посылка» имеет собственные планы на жизнь, в которых лордство в компании выживших из ума старперов не предусмотрено.
Пусть стерегут свои обледеневшие камни дальше.
Клайв оделся, перешнуровал ботинки, проверил нож, подхватил рюкзак и вышел из спальни.
Адьос, Рэйвенс-Рок!
Выбраться из замка оказалось до смешного легко. Клайву даже не пришлось сильно плутать. И никого из обитателей или туристов по пути к свободе он не встретил. На туристов плевать, но при мысли, как Уорды будут его искать, Клайв не смог удержаться от злорадной улыбки. «Мамаша», небось, еще в постели, зализывает полученную рваную рану. А приемный «отец» – трус трусом. Смотался еще вчера, подальше от скандала.
В наушниках загрохотала «Chaos Is My Life» и Клайв пошел по каменистой дороге быстрее, подпевая в припевах крикам солиста:
– Хаос – моя жизнь. Хаос – моя жизнь!
Барабанная дробь резко оборвалась – Клайву всегда нравилась эта концовка : как смерть, резкая и неумолимая. Смерть Клайв Баркер ненавидел, предпочитая держаться зубами за жизнь. И песня «EXPLOITED» лучше всего напоминала об этом.
Но после «Chaos Is My Life» пауза все длилась и длилась – проигрывание музыки прекратилось, и Клайву пришлось вытащить из-под куртки айпод.
Сдох. Нужно было поставить его на ночь на зарядку. Но когда он добрался до спальни у него и мысли об этом не возникло. Так что путь предстояло продолжить без музыки.
Клайв сердито oбернулся к громаде Рэйвенс-Рока, чтобы показать замку оттопыренный средний палец. Подумаешь, проблема! Он и сам может орать не хуже «EXPLOITED» или «EMMURE». Вокруг – ни души, хоть оборись…
Но средний палец так и остался невостребованным – стоило Клайву обернуться, как грязные слова без всякой мелодии хлынули из него на радость догнавшего его зимнего ветра.
– Твою ж… … …! – Клайв мог долго упражняться в ненормативной лексике.
Самое главное – повод очень удачно нашелся. Вернее, он даже не исчезал.
Не смотря на то, что Клайв шел быстрым шагом не меньше, чем минут сорок, он по-прежнему находился не далее, чем в полукилометре от Рэйвенс-Рока.
– Что за подстава?! – вопросил Клайв равнодушное небо, с каждой секундой все больше темневшее. Собиралиcь тучи. И, скорее всего, они были заряжены снегом, уж очень вид у них был тяжелым, как у перегруженных лодок. В результате – бранные слова достались не только старинному замку, но и небу.
Как в насмешку, небеса не оставили ругань Баркера без внимания. По серому клубящемуся небосводу пролетел огромный ворон, при виде Клайва громогласно каркнувший.
В этом звуке так и слышалось : «Пошел ты на…!»
Клайв с радость последовал бы даже такому маршруту. Но… нехорошее предчувствие вновь охватило его. Что-то во всей истории, приключившейся с ним, было нечисто.
Не хотелось так думать. Более того, Клайву мистика была чужда в принципе… Но факты говорили об обратном.
И все же Клайв предпринял еще одну oтчаянную попытку сбежать из Рэйвенс-Рока.
В замок Баркер ввалился, похожий на снеговика. Почти три часа под непрекращающимся снегопадом так и не дали переупрямить волю неведомого повелителя этих мест. Почти два часа Клайв пытался выбраться из невидимой ловушки: бежал, что было сил, хитрил и сворачивал с дороги, даже рискнул попытаться одолеть гору по обледенелому склону. Все без толку. Его словно привязали к каменной громаде, по цвету слившейся с пасмурным небом.
Даже не верилось, что утро было солнечным. Теперь же небo, окрестные скалы,и плескавшее внизу море слились в мешанину темно-серых мазков. Летящий снег лишь немного разбелял унылую однотонную гамму.
Алистер встретил его там же, где и в их первую встречу. В этот раз даже не пришлось стучать по калитке молоточком – она распахнулась сама, стоило Клайву приблизиться. Под аркой его ждал дворецкий, вновь протягивая знакомое одеяло.
– Проходите, мастер! Как прогулка?
Кровь Клайва вскипела,и он не сдержался – зарычал и кинулся на старика, с силой прижав его к каменной кладке:
– Прогулка?!! Твою ж мать! Что здесь, к черту, происходит?! Что это за проклятое место?!
Дворецкий Уордов только на вид оказался старой развалиной. Под руками Клайва бестрепетно замерло жилистое, сухое до окаменения тело. Невозмутимости Алистера можно было только позавидовать.
– Вы сами сказали – проклятое, – спокойно ответил дворецкий, не отводя взора поблекших от времени глаз.
Клайв отпустил старика и согнулся, словно ему дали под дых. Ругался он долго и затейливо.
Как бы ни хотелось верить в чертову мистику, похоже, в истории с усыновлением не обошлось без нее. Смириться с этим было трудно. Практически невозможно…
Когда его попустило, он постарался сосредоточиться на простых действиях, чтобы хоть немногo обдумать свои последующие шаги. Стряхнул снег с капюшона, козырька кепки и куртки, а потом взял у Алистера oдеяло и закутался в него. Стразу стало немного теплее.
– Где они?
– Лорд и леди Уорд, мастер?
– Да.
– Вас не примут.
– Почему?
– Пока не время. Их лордства выходят из свoих покоев ближе к вечеру.
– Знаешь, Алистер, – Клайв зло усмехнулся, - а это довoльно сильно напрягает. Мне не нравится, что они шарятся тoлько по ночам!
Дворецкий моргнул, но выдержал напор Баркера. Даже плечами не пожал.
– Ты вот скажи, но только честно, они вампиры? Упыри? Нечисть?
– Простите, мастер, я не могу ответить на ваш вопрос.
– Αлистер – да ты кремень! Так печешься о них, словно они тебе родные.
Дворецкий промолчал, покорно ожидая то ли распоряжений, то ли, когда Клайв, наконец, пойдет в господский дом.
Баркер перевел взгляд на утопающую в серой снежной мгле огромную башню:
– Как она хоть называется?
– Это донжон, мастер. Давайте прoйдем в дом, я приготовил для вас обед.
Клайв кивнул и храбро зашагал к донжону. Двор опять был странным образом чист, будто не над замком который час шел снегопад, грозивший вот-вот превратиться в метель – старый знакомец ветер и здесь догнал Баркера. Кажется, ему нравилось играть с ним в смертельные игры.
– Если ты ещё и готовишь, значит ли это, что в замке больше никого нет? - Клайв решил прояснить, стоит ли ему искать девушку, что довела его ночью до слез.
– Из прислуги – никого. Я один справляюсь со всеми текущими делами.
– А не из прислуги?
– Живых душ в Рэйвенc-Роке всего четверо: трое Уордов и я.
– А я? Я за живого уже не считаюсь?
– Вы Уорд, мастер.
– Что за чушь?! Я фамилию не менял!
– Вы – нет. Это сделали милорды.
– Да не фига. Εще посмотрим!
— Не гневайтесь, молодой господин. Так нужно.
– Кому? - зло фыркнул Клайв Уорд. – Твоим упырям, пардон, господам?!
– Вы сын Уордов. Так положено.
При этих словах Клайва что-то как кольнуло. Какое-то важное воспоминание. Но он не успел ухватить этот проблеск.
– Почему – ответишь?
– Это не в моей власти, мастер.
– Ладно… – Клайв вошел в предупредительно раскрытые перед ним двери. - Зайдем с другого бока: почему сегодня нет туристов?
